Воспоминания блокадницы

Светлана Борисовна Волкова 2
     Когда я познакомилась со своей соседкой по даче Натальей Николаевной, ей было уже около восьмидесяти лет. Несмотря на большую разницу в возрасте, мы вскоре стали добрыми приятельницами. Дело тут еще и в том, что когда мы познакомились, только что умерла моя мама, и Наталья Николаевна отчасти мне ее заменила. Вообще-то она была довольно разговорчивая женщина, однако не очень любила рассказывать про свою жизнь. Иногда все же ей хотелось выговориться и она кое-что мне о себе рассказала.
     У ее родителей было трое детей: Наталья Николаевна, старшая, годом моложе ее брат Марат, а самая младшая, СталИна, на девять лет ее моложе. СталИну я знала лично, она почти каждое лето гостила у сестры на даче. Мать и отец были оба геологи, и пока Наталья Николаевна с Маратом были маленькими, родителей чаще всего дома не было. Оставляли их с няней, бывало так, что и бабушка приезжала. Позже, когда уже СталИна родилась, мать стала работать в аппарате Крупской при наркомпросе. СталИне  было шесть лет, когда она заболела костным туберкулезом и ее на долгие годы положили в больницу.
     Пока была жива Надежда Константиновна, было у них все более или менее благополучно, а когда она умерла, мать, как и всех остальных работников из ее аппарата, объявили врагами народа и отправили в Акмолинский лагерь. Отца отправили в ссылку как члена семьи врага народа. СталИна в это время была в санатории в Москве, а им с Маратом грозил специнтернат. Это было ужасное место, воспитатели издевались над детьми как хотели. Помогла бабушка, мать отца, она забрала их к себе и до войны они у нее и жили. В начале войны Наталье Николаевне исполнилось 18 лет, и они с Маратом перебрались в родительскую квартиру.
     Марат недолго там прожил: он и жених Натальи Николаевны ушли добровольцами на фронт и не вернулись. Наталья Николаевна осталась в квартире одна, правда в соседней квартире жил ее двоюродный брат. Когда началась блокада, никого из других родственников у них в Ленинграде не было.
     В первую зиму блокады пришлось очень тяжело – был ужасный голод. Хлеба по карточкам выдавали очень мало, про другие продукты и говорить нечего. У одной знакомой женщины было трое детей, старший сын умер зимой от голода. Вместо того, чтобы похоронить сына, она вынесла его на балкон и потом кормила мясом умершего оставшихся детей, тем и спасла их от смерти (сама она это мясо не ела). Другая знакомая Натальи Николаевны потеряла продуктовые карточки, в блокаду это означало смерть от голода. Жила она в доме, в котором находился магазин, ее квартира была прямо над магазином. Между потолком магазина и полом ее квартиры шебаршились крысы, она, пока силы еще оставались, оторвала от пола несколько досок и обнаружила, что крысы устроили там склад из хлебных корок. Вот женщина и питалась этими корками, стараясь съедать не слишком много, чтобы и крысам тоже оставалась. Вот так и жила, крысы из магазина корки таскали, а она ела их вмести с ними. С тех пор крысы стали ее любимыми животными.
     Когда Наталья Николаевна и ее двоюродный брат совсем умирали от голода, приехал с фронта дядя, привез немного сухарей и мешочек муки, половину отдал сыну, половину - ей. Вот так и дожили до весны.
     А весной ленинградцы вскопали всю землю, какую только возможно было вскопать, и  посеяли семена разных овощей: моркови, свеклы, капусты, в общем у кого какие были. Жить стало полегче, нормы хлеба увеличились, а осенью еще и урожай собрали. Во вторую зиму уже много легче было.
     Вскоре после начала войны Московский противотуберкулезный санаторий, в котором лечилась СталИна, эвакуировали из Москвы за Урал. Когда блокаду, наконец, сняли Наталья Николаевна уехала из Ленинграда к сестре. Специальности у нее никакой не было, а хотелось быть поближе к СталИне, поэтому она устроилась в санаторий санитаркой. Позже там открыли курсы медсестер, и Наталья Николаевна эти курсы закончила.
     Когда СталИну выписали из санатория, им разрешили навестить родителей. Поехали сначала к отцу, он был на поселении, и встретились с ним безо всяких проблем, но к матери СталИну не пустили, и Наталья Николаевна отправилась к ней одна. Сестра очень из-за этого переживала, ей тоже хотелось повидать маму. Когда Наталья Николаевна приехала в лагерь, то порадовалась, что СталИна всего этого ужаса не видит. Матери же казалось, что все нормально и так оно и должно быть. В их лагере отбывала срок жена Калинина. Женщины ей завидовали, потому что она работала в бане, прожаривала белье заключенных, а это считалось легкой работой (она была переведена на эту работу, когда совсем стала инвалидом).
     Позже, уже при Хрущеве, родителей реабилитировали и они приехали жить к Наталье Николаевне (она уже была замужем и жила в Череповце). Отец всей душой ненавидел Сталина, мать же была уверена, что посадили ее по ошибке и что Сталин ни о чем не знал. Она до самой смерти была в этом убеждена и оставалась сталинисткой.