За стенкой на большой громкости заработал телевизор, жизнерадостный женский голос вещал о чём-то таком же жизнерадостном. Лидочка открыла глаза, сладко потянулась, повернула голову. Бабушки рядом не было. Сердце тихонько ёкнуло и, разгоняясь, быстро-быстро застучало своими сердечными ножками, но девочка почти сразу заставила его притормозить.
Раньше, когда Лидочка была ещё совсем маленькой, она очень боялась оставаться дома одна, и бабушка, уходя рано утром по каким-то нужным делам, клала на своё место огромную куклу – ходячую Нину, укрывала её одеялом. Проснувшись, внучка в полудрёме, не открывая глаз, привычно проверяла ручкой соседнюю подушку, обнаруживала на ней кудрявые волосы – и спокойно засыпала снова. Теперь Лида была уже совсем взрослой (этой осенью ей идти в школу), поэтому бояться почти перестала. Только в первые минутки пугалась.
Девочка села на кровати, нащупала мягкие тапочки – и побежала, сильно топая ножками, по первым своим утренним делам. Свет в совмещённом санузле был предусмотрительно оставлен включённым, к тому же громкий топот напугал сам страх – и Лидочка уже совсем не боялась. Остатки сна она смыла с лица холодной водой, почистила зубы и отправилась на кухню. Завтракая заботливо оставленными на столе молоком и печеньками, Лида прочитала оставленную бабулей записку: «Ушла в поликлинику, скоро вернусь. Покушай сама и не забудь покормить рыбок. Целую тебя, моя сладенькая!»
Читать Лидочка начала очень рано. Книги в семье любили, без сказки на ночь девочка никогда не засыпала, а к трём годам почти наизусть знала всего Пушкина. Но то, что внучка скоро станет не просто слушать, но и читать сама, стало для бабушки полной неожиданностью. Всего раз или два она показала Лидочке буквы, и однажды едва перешагнувшая трёхлетний рубеж девочка огорошила свою бабулечку, продекламировав с обложки журнала: «Крес-тьян-ка». Не верящая в чудеса бабушка перелистнула подписное издание, ткнула пальцем в какой-то рецепт:
– Читай!
И Лидочка затараторила, почти не запинаясь:
– Вам понадобится стакан муки, два яйца, столовая ложка сахара…
Позавтракав, девочка ещё немножко посидела на кухне, глядя в окно на давно уже проснувшуюся улицу. Искря и потрескивая на стыках, мимо проносились троллейбусы, спешила куда-то женщина с полной авоськой, медленно шли рядом седобородый дед и собака – одинаково старые и усталые. И солнце, солнце светило вовсю! Лето наступало неторопливо, уже тёплое и почти не дождливое. «Сегодня пойду ловить головастиков», – решила Лидочка, спрыгнула с табуретки и побежала в комнату.
На постели лежала Мурка, прямо на одеяле! В последнее время она стала очень ленивой и толстой, вечно требовала еды, а тут и совсем обнаглела, на кровать залезла.
– И что ты здесь развалилась?! Сейчас бабушка вернётся, покажет тебе кузькину мать!
Девочка попыталась согнать кошку с кровати, но не тут-то было. Мурка вцепилась в пододеяльник когтями, мяукала, подрагивая подбородком и глядя на Лидочку выпученными и какими-то испуганными глазами, а потом и вовсе попыталась залезть под подушку. И так почему-то жалко её стало!
– Ладно, поваляйся немножко, пока бабуля не видит, – разрешила девочка, покормила разноцветных весёлых гуппи, а потом взяла с тумбочки книжку и пристроилась рядом с Муркой.
Так получилось, что и читала, точнее, дочитывала сегодня Лидочка про кошку. Понимая, что это всего лишь сказка, что в конце концов всё должно быть хорошо, уже несколько раз она тихонько плакала, переживая вместе с героями их злоключения, но сегодня рядом была своя «дженни»: словно успокаивая маленькую хозяйку, она прижалась к боку девочки и громко мурлыкала.
«Уже рассвело, когда Дженни спрыгнула наконец с кровати и закричала:
– Питер, Питер! Что он с тобой сделал?
Питер сказал ей:
– Я его убил. Кажется, и он меня убил. Прощай.
Она лизала его и поливала слезами».*
Шмыгая носом, Лидочка вдруг услышала какие-то странные звуки – и совсем рядом! Подскочила, огляделась. Что-то происходило с Муркой. Кошка перестала мурлыкать, тяжело дышала, открыв рот и высунув наружу розовый язычок.
– Мурочка, что с тобой? Заболела?
Девочка села, протянула руку, чтобы погладить любимицу, но Мурка вдруг как-то странно напряглась, жалобно пискнула, хвост её дёрнулся вверх и в сторону – и из-под него выстрелила прозрачная струя, мгновенно пропитавшая пододеяльник. На весёлом цветастом рисунке отчётливо проступило пятнышко крови. Лидочка заплакала в голос. Она вдруг ясно поняла – её кошка тоже умирает!
– Мура, Мурочка, потерпи немножечко, сейчас бабулечка придёт и спасёт тебя!
В ответ кошка завыла, зарычала как-то совсем по-звериному. Хвост скрючился ещё сильнее, попа надулась – и Лидочка с ужасом увидела, как из неё лезет что-то тёмное и страшное. «Это кишки», – поняла девочка. Перед глазами отчётливо встала картинка из недавно прочитанной книжки: барон Мюнхгаузен как перчатку выворачивает волка. И пришло страшное прозрение: Мурка тоже, сама, без чьей-то помощи или злого умысла, выворачивалась наизнанку.
Дрожа, Лидочка ткнула пальчиком в «кишку», попыталась запихать её обратно. На ощупь та была твёрдой и скользкой – и никак не желала возвращаться назад. Кошка душераздирающе заорала, девочка подхватила вопль, спрыгнула с кровати и совсем уже собралась убежать из комнаты, но… Но как бросить любимую Мурку наедине с её такой ужасной и такой непонятной смертью?!
Лидочка присела перед кроватью на корточки, продолжая плакать. Странно, но кошка больше не кричала. Она свернулась в клубок, засунула мордочку под хвост и что-то там усиленно вылизывала. И вдруг… Тоненький писк, раздавшийся откуда-то оттуда, из-под громко чавкающей морды, мгновенно остановил рыдания девочки, на секунду заставив замереть и бешено бьющееся сердце. А когда Муркин нос обняли крохотные и почти прозрачные лапки, Лидочка и вовсе восторженно взвизгнула.
Девочка давно знала, что детей не приносит аист, их не находят в капусте или в каком-то другом месте – малышей достают из живота мамы. Но что рождаются они вот так, страшно, с криком и мукой, стало для Лидочки полным откровением. Таким пугающим, что у неё даже заболело, заныло где-то внизу живота.
Жизнь дала девочке самый первый, самый главный свой урок – просто так ничего хорошего не случается. И она поняла и приняла его, радостью и трепетным волнением встречая второго и третьего котят Мурки, гладя и хваля любимую кошку за её труд – главный в жизни каждой женщины, каждой матери.
Когда вернулась бабушка, Лидочка, сияя глазами, схватила её за руку и, не дав разуться, потащила в комнату:
– Бабуля, бабулечка, наша Мурка родила котят! Один чёрненький и два сереньких. Такие хорошенькие! А Мурочка такая молодец, совсем немножко поплакала и почти совсем не испугалась!
– Ох, – всплеснула руками бабушка. – Опоздала я, выходит…
Став старше, Лида узнала, что для Муркиных котят заранее было приготовлено ведро. Потому и не говорила бабуля ничего, не объясняла, что кошка беременна, берегла внучку. Но жизнь внесла свои поправки в человеческие планы – и малыши не только появились на свет, но и выросли, нашли себе хороших хозяев. Кошачьи роды стали поводом и для ещё одного откровения: полного и точного бабушкиного ответа на «стыдный» вопрос, откуда берутся дети.
А Лидочка в тот день решила, что обязательно станет врачом. Но это уже совсем другая история.
_____________________________
* Пол Гэллико. Дженни.
2017