В школьной театральной студии "Бригантина" распределялись роли для годового спектакля. Преподаватель литературы Виктория Фёдоровна выбрала для постановки рассказ Шукшина "До третьих петухов". Девятиклассник Юра Лялин, только недавно записался в студию, ему очень хотелось сыграть Ивана Царевича, в крайнем случае атамана или Илью Муромца. Однако, Виктория Фёдоровна, лишь искоса посмотрев на Юрку и оценив его покатый лоб, нависающий над большими глазными яблоками, охваченными снизу сморщенными веками, большой, загнутый на конце нос и странно вывернутую нижнюю губу, сразу определила ему роли третьей головы Змея Горыныча и мелкого беса в сцене около монастыря. Школьник только вздохнул и с кротостью согласился.
Интересная лекция учительницы об искусстве переживания по системе Станиславского чем-то теплым легла на душу старшеклассника и он, подогреваемый вдохновением, постарался все три свои реплики произнести, по-настоящему воплотившись в роли сказочных персонажей.
Ночью, после успешной премьеры спектакля, где весь зал больше всего смеялся над смачно пропетым третьей головой словом "Лангет", Юрику снились кошмары. Он видел себя бесом, сучившим копытами и певшим "Сухой бы я корочкой питалась", а затем, превратившись в Горыныча, он стал повсюду искать этого поющего чёрта, чтобы крикнуть ему "лангет!" и сожрать.
Сон повторялся ещё недели две и, каждый раз, просыпаясь, Лялин еще несколько мгновений чувствовал себя то бесом, то Горынычем, испытывая при этом желание петь "корочку" или кричать "лангет".
На следующую зиму он снова был чёртом в постановке "Ночь перед Рождеством" по Гоголю. После школьного триумфа ночью ему снились полёты с Вакулой на спине, в виде игравшего его здоровяка Ваньки Смирнова из параллельного класса. Проснулся Юра избитым и запыхавшимся, как будто и вправду всю ночь возил седаков и сидел в пыльном мешке. Тело странно болело и ныло в тех местах, где Вакула бил его своим здоровенным кулаком.
Гоголя Бригантинцы играли ещё раз на городском конкурсе школьных театров, где заняли призовое место, а Юре вручили особую грамоту за лучшее исполнение роли второго плана. После награждения председатель жури, известный и заслуженный артист, подозвав Лялина и Смирнова, предложил им учёбу в театральном училище на актёрском.
- Я в этом году набираю новый курс. - произнес Алесандр Львович, пододвинув ребятам вазу с фруктами.
У Юрика были другие планы, он намеревался поступить в инженерно-строительный институт, продолжив семейную династию. Вежливо улыбнувшись и собираясь поблагодарить за предложение, школьник взял из блюда блестящее яблоко.
- Чем черт не шутит! - вдруг неожиданно возник помысел в голове лучшего исполнителя роли второго плана.
Черт был абсолютно серьезен и, уже на первом курсе училища, занятия
по превращениям начали закладывать для начинающего актёра амплуа злодея и отрицательного героя. Какое бы задание он не выполнял, в кого бы не пытался воплотиться, все изображаемые им старики, военные, бизнесмены болели злобой, завистью и коварством. Удивительно, но в среде своих сокурсников Лялин считался самым добрым и надёжным товарищем, на обещание и слово которого всегда можно было положиться. Напротив, железобетонное амплуа положительного героя на курсе имел никем нелюбимый, жадный и склочный школьный товарищ Лялина Иван Смирнов.
Будучи чем-то вроде земляков, они приятельствовали и часто ездили в институт вместе. Несмотря на разность характеров, ребят объединяла неофитская романтика актерского ремесла. Порой, по дороге домой, они продолжали изображать персонажей из своих практических занятий, выдумывая характерные диалоги.
Александр Львович внушал своим ученикам, что изображать чувства - это любительство, надо проникать в суть персонажей, думать и действовать, любить и ненавидеть, как изображаемые герои, и тогда правильные чувства будут изображаться сами.
Как-то раз на зачетном задании руководитель, вызвав Смирнова и Лялина, велел им найти спрятанную на сцене сумку, пообещав поставить зачет тому, кто отыщет её первый. Ребята наперегонки бросились заглядывать под кресла, распахивать шкафы, откидывать занавески. Наконец Смирнов с радостным воплем вытащил маленькую барсетку из-за диванных подушек.
- Какое подлинное искусство вы сейчас продемонстрировали! - воскликнул Александр Львович, - все было правдиво, ваши переживания, ревнивые косые взгляды, которые вы бросали друг на друга, толкания вокруг дивана, чтобы заглянуть в него первому! Это было настоящее искусство. Обоим ставлю зачёт. Теперь же спрячьте сумочку на прежнее место и повторите поиск.
Дубль конечно не удался, сложно было искать то, что уже лежало в известном месте. Студенты бегали, суетились и сами понимали провал изображаемой сцены.
- У вас нет веры в то, что вы изображаете, а я как зритель не почувствовал подлинной правды в ваших действиях. - резюмировал Александр Львович.
- Но мы же первый раз искали по настоящему, а во второй только пытались сделать вид. - оправдывался Лялин.
- Только что вы переживали и чуть не подрались на сцене, почему же вы не смогли повторить свои переживания?
- Сложно изображать неправду. - признался Иван.
- Я вам предложил пример, описанный Станиславским в его « Работе актера» и вы, почти детально и дословно, повторили действия и слова учеников из его книги. Вам нужно научиться рождать правду жизни и веру в неё в своем воображении и затем переносить их на сцену. Если вы почувствуете подлинность вымышленного чувства, то зритель поверит в этот момент, что на сцене происходят подлинные события.
Этот урок очень запомнился Юре.
Чем дальше проходила учеба в театральном училище, тем больше томился Лялин своим амплуа. Он осознавал, что его характерная внешность вряд ли позволит ему когда-нибудь сыграть трагическую роль, предназначение к которой он в себе чувствовал. Противоречие между сценической правдой его героев и собственной личностью потихоньку подтачивало его характер и психику.
Как опытный педагог, Александр Львович чувствовал болезненное раздвоение в своём ученике. Он приводил ему в пример Папанова, гениального исполнителя комических ролей, но с неудержимой тягой к трагедии. Несмотря на своё амплуа, тот умел придать трагический нерв и комедийным персонажам. Юра вроде бы всё понимал, но к третьему курсу начал тосковать. Необъяснимая нервная печаль часто овладевала им, прилипая к душе репейником, так что никакое развлечение не могло избавить Лялина от съедающего душу злого червя. Лишь репетиции учебных спектаклей, где его герои реализовывали накапливающееся во внутреннем сосуде зло, утоляли на время душевное жжение, как единственное возможное обезболивающее. Однако, после, нападения возобновлялись с удвоенной силой, так что несчастный был готов бросаться на людей по малейшему поводу. Лишь природная доброта и воспитание не раз останавливали его от безобразных конфликтов.
Один раз в супермаркете, поддавшись необъяснимому влечению, Юра незаметно сунул себе в карман упаковку копчёной осетрины. Настроение странным образом сразу поднялось и вечером, сидя со Смирновым на Арбате у памятника Окуджаве за пивом и ворованной рыбой, Лялин чувствовал себя почти счастливым.
Правда какой-то внутренний голос тихо шептал, что тут что-то не так, а на утро немного мучила совесть. Удручённый, Юра в задумчивости стоял у зеркала, вглядываясь в своё характерное лицо. Он искал что-то в больших круглых глазах, тыкался загнутым носом в зеркального двойника и, внезапно перевоплотившись, скорчил рожу мелкого беса из своих первых роли ещё в школьной студии.
- Лангет! - сказал мелкий бес голосом Лялина.
Юра удивился, но вернувшееся хорошее настроение удивило его ещё больше.
Со временем Лялин стал замечать, что сценическая правда, воплощаемая им в отрицательных персонажах на учебных студенческих спектаклях, становится его личной правдой. Всё чаще он ловил себя на зависти и злорадовании, когда видел достижения и неудачи друзей и сокурсников. Вначале он стыдился этих помыслов, но постепенно привык и даже втянулся в подобный образ мыслей.
Однажды, после показа очередного спектакля, где Лялин блистал в роли Джека Потрошителя, ночью во сне ему явился Гоголевский чёрт из его давнишнего школьного успеха и голосом Александра Львовича предложил заключить договор о сотрудничестве. Юра было задумался, а чёрт, воспользовавшись паузой, быстро распечатал кровью на принтере несколько листов, где крупными алыми буквами подписанту гарантировались популярность, благополучие и исполнение желаний. Не читая мелкого шрифта, Лялин взял перо, с размаху проткнул им вену на руке и крупно подписался под каждой страницей. Чёрт схватил договор, превратившееся в яблоко, и сунул его во внутренний карман пиджака.
Проснувшись после бредового сна, Юра помотал головой, озабоченно взглянул на поцарапанную котенком руку и поспешил в телестудию на безнадёжный просмотр для очередного бандитского сериала.
Но неожиданно его взяли для одной из серий на роль молодого и прыткого маньяка, предложив хорошие деньги.
После первых съёмок жизнь начищающего актёра заметно изменилась. Он стал часто мелькать в сериалах, его звали на роли убийц, алкашей, предателей и всякой нечисти. Периодически узнавали на улице, глядя во все глаза и тыкая пальцем. Учеба продвигалась успешно и он одним из первых на курсе шел к диплому.
Изменился и характер молодого актёра. Теперь Юра позволял себе многое о чём раньше не хотел и думать. Особенно он отдался зависти и жадности, эти наездницы правили им как хотели, а он с радостью скакал под их понукание.
А характер Смирнова, игравшего всегда положительных героев, наоборот улучшился. Он стал бескорыстен и добр, что гораздо больше подходило его богатырской внешности. Лялин и Смирнов будто совершили обмен душевными качествами вместе с получением диплома.
После училища профессиональная карьера Юры складывались очень благополучно, он был принят в труппу престижного театра, снимался в кино и сериалах. Но чем больше росла его известность, тем сильнее его мучили злость и уныние. Не помогали ни врачи, ни таблетки. Он не мог заснуть, скрежетал зубами и выл ночами в своей новой квартире, пил, пытался забыться. Черная туча в душе уже не рассеивалась, как раньше, после очередного спектакля с ним в роли главного негодяя. Настроение улучшалось ненадолго только когда Юра совершал реальные подлости: воровал в магазинах, обманывал женщин, подставлял, писал анонимные доносы.
Странное тёмное блаженство находило на Лялина, когда он наблюдал причинённые кому-то страдания и убытки. Одновременно молодая заезда ощущала, как с каждой подлостью сильней и сильней затягивался удушающий узел вокруг шеи. Словно у него открылась аллергия на цветение злобы в душе. Совершив очередную гадость, он начинал астматически хрипеть и кашлять, так что врачами вскоре был поставлен диагноз и выписаны лекарства для астматиков.
Александр Львович заболел раком и умер на пасху. На отпевание в храме собралось множество известных артистов и почти весь курс, с кем когда-то учился Лялин. Сам Юра первый раз в жизни присутствовал на богослужении.
Перед отпеванием священник в приподнятом настроении вдохновенно проповедовал. Что-то про воскресение мёртвых, страшный суд и молитву об усопших. Затем хор стал слаженно исполнять различные весёлые песнопения. Батюшка звенел и дымил кадилом, оживлённо обходя гроб и сосредоточено улыбаясь.
- Радуются. Сегодня у них аншлаг.- мрачно размышлял Лялин, наблюдая происходящее и ощущая неуютность непривычной обстановки - Ну, понятно, все места заняты, билеты раскуплены. Да и людей известных немало собралось, наверное первый раз видят живых звёзд в партере.
Вглядываясь в до неузнаваемости высохшее от болезни лицо покойного, Юрий пытался сострадать кончине учителя. В памяти вставали первое знакомство на конкурсе школьных театральных студий, многочисленные занятия в училище, наставления, советы, напряжённые недоумевающие взгляды из под бровей, часто бросаемые педагогом в последний год учёбы и разговор наедине в учебном классе, когда Александр Львович тихо сказал странные слова, что артист продаёт талант, а не душу.
Лялин и не подозревал, сколько места занимал умерший в его сердце. Он вдруг зарыдал, почувствовав образовавшуюся внутри пустоту. Последние годы он несколько раз плакал от зависти и злобы, но те слёзы, если и приносили какое-то облегчение, то подобно рюмке водки во время похмелья. А сегодня было что-то иное, будто в детстве, упав со ступеньки и ушибшись, он обхватил руками колени матери, уткнувшись с рёвом в её мягкий живот, а мама нагнувшись, ласково гладила его по голове. И не хотелось останавливаться, потому что рядом мамин живот и она гладит
и шепчет.
От неожиданно подступившей волны он растерялся, стал оглядываться по сторонам, пытаясь сдержаться. Но не смог, а потом понял, что и не хочет. Было чувство, что это встреча, а не расставание, и учитель проводит последнее занятие:
- Послушай, Юра, что же ты стал таким злым и на всех обиженным. Я волнуюсь о тебе. Ты совсем заигрался. Забыл себя и превратился в свои роли. Поплачь о себе, это поможет тебе вернуться.
Волны ароматного дыма окутывали Лялина, кадило, словно музыкальный инструмент, наполняло пространство звоном, в такт ему радостно пел хор. Лялин плакал о себе, вспоминая мамин запах, шепот, живот.
После похорон что-то изменилось в Юре. Он стал задумчивее и тише. Углубился внутрь и удивлённо прислушивался к себе. Удушающие приступы прекратились. Его даже потянуло давать деньги нищим, чего раньше с ним никогда не случалось. Он берег это состояние, стараясь меньше выходить в люди, пользуясь межсезоньем и отсутствием съёмок.
Как-то вечером позвонил Главреж театра:
- Юрий Андреевич, у нас в этом сезоне премьера. Главный персонаж-отрицательный герой. Думаю, лучше Вас никто не сыграет.
- Кто же это, опять какой-нибудь вор-маньяк? - поинтересовался артист.
- Нет, гораздо лучше. Это Иуда! Пьесу я Вам выслал, в понедельник жду на пробы.
Ночью Лялину снился кошмарный сон. Он совершил что-то ужасное и теперь в отчаянии. Жить дальше невозможно. Лучше умереть, повеситься. Он, будто в замедленном кино, лезет на дерево, перекидывает верёвку через сук и просовывает голову в петлю. Слезает с ветки и висит на ней, как на турнике. Осталось немного. Но перед тем, как разжать пальцы он видит перед собой родителей и учителя, они плачут, мать кричит и тянет руки, Александр Львович крестится и звенит кадилом. Зачем ему умирать, как глупо - мелькает мысль. Он пытается подтянуться, но затекшие мышцы не выдерживают и ладони соскальзывают с ветки. Веревка сдавливает горло, он хватается руками за петлю, вытягивает носки к такой близкой земле. Сук трещит и ломается. Кто-то громко хохочет и кричит "лангет".
Проснувшись в поту от приступа удушья, Лялин долго кашлял и прыскал в лёгкие лекарство. В ушах стоял хохот и крик.
Подходя рано утром к храму, священник увидел всклокоченного мужчину, неподвижно стоящего у церковной калитки. Незнакомец тяжело дышал, ухватившись руками за кованные прутья. "Болящий наверное"-подумал батюшка, размышляя, как лучше уклониться от тяжёлого, бессмысленного разговора. Но, движимый долгом, всё-таки поинтересовался:
- У Вас что-то случилось. Могу быть полезен?
- Не знаю. Меня ноги сами привели сюда. Две недели назад вы отпевали известного артиста. Я его ученик.
- Вы пришли помолиться за усопшего? - облегчённо воскликнул священник.
- Не думал об этом. Последнее время, после того отпевания, мне было очень хорошо на душе, но на днях я получил новую роль. У меня вообще амплуа отрицательных героев, всякая нечисть, бандиты, маньяки и теперь Иуда. Мы, актёры, должны не просто играть, а становиться своими персонажами, вживаться в них.
Мужчина закашлялся. Священник удивлённо ждал.
- Сегодня во сне я повесился. - продолжил артист - может быть вы могли бы сделать чего-нибудь? Ну, там, отпеть, как Александра Львовича. Я, честно говоря, боюсь этой новой роли и, вообще, своего амплуа.
Священник смутился:
- Знаете, отпевают обычно умерших, а не живых.
- Дело в том, что учитель спас меня сегодня во том сне. Он крестился и махал кадилом, таким как у вас. Это помогло мне одуматься в последний момент, чтобы не повторить путь моего Иуды.
Оба собеседника задумались опустив головы. Затем священник, вспомнив что-то, произнёс:
- Мне сложно судить об особенностях вашей профессии, но я читал про Шаляпина, он, после исполнения роли Мефистофеля, ходил в храм на исповедь. Может быть вам тоже подумать об этом, если вы так вживаетесь в своих персонажей?
На лбу у мужчины выступил пот, он крупно задрожал, будто от озноба, опять ухватился обеими руками за прутья калитки. Казалась она затряслась вместе с ним.
- Если бы вы знали, как я устал ненавидеть, завидовать, совершать подлости и желать зла, - осипшим голосом выдохнул артист, - я стал рабом своего амплуа.
Гулко ударил церковный колокол, со стороны пустыря за храмом громко залаяли собаки.
После премьеры нового спектакля специалисты и критики отмечали необычное осмысление Иуды в исполнение Лялина. Его герой, вопреки сюжетной линии драмы, вызывал сочувствие и сопереживание. Казалось, актёр сопротивляется фабуле произведения и жертвуют собой ради замысла драматурга.
"Чем больше раскрывается подлость и слабость Иуды, тем сильнее проявляется душевное благородство актёра его исполняющего. Удивительное сочетание низости и высоты духа в игре артиста. В спектакле нет роли Христа, но у зрителя такое чувство, что сам исполнитель молится за героя: прости мне, ибо не ведаю, что творю...
После спектакля в гардеробной очереди я услышал разговор, который дорогого стоит. Мужчина просил у кого-то прощения, признаваясь, что поступал, как Иуда. " - написал известный критик в рецензии.
Комментарий к рассказу.
Рассказ основан на реальных событиях. Артиста с отрицательным амплуа, только что получившего роль Иуды, я крестил несколько лет назад. Он пришёл сам, чувствуя, что с ним происходит нечто неправильное и опасное.