Вечером неожиданно погас свет в квартире. В самый разгар моей работы. То ли плановый ремонт в доме, то ли какая-то авария – выяснять не пыталась. Темноты не боюсь, да её как таковой и не было - свет от включенного ноутбука создавал уютный полумрак. Посмотрела в правый нижний угол экрана – уровень заряда батареи достаточно высокий, часа на два хватит. Жаль только, затруднительно вслепую пользоваться клавиатурой, разве что пасьянс разложить. А еще можно почитать – книг в электронном виде у меня накопилось немало. И музыкальных записей тоже, надо только наушники найти. Но вместо этого почему-то откинулась на спинку стула, выпрямила плечи и начала поочерёдно растирать уставшие от долгого печатания руки. Мелькнула мысль, чем сейчас заняты соседи, особенно те, у кого нет компьютера? Сериал, увы, не досмотреть, время здорового ужина уже прошло, а в постель – еще рано.
И вспомнилось мне вдруг раннее детство. Прошлый век, конец пятидесятых. Жили мы в небольшом посёлке, вдали от крупных городов, как говорится, вдали от цивилизации. Поселок возник в годы первой пятилетки, когда начали строить завод. Производил завод дубильные экстракты для кожевенной промышленности. А еще обеспечивал жителей электричеством и водой. Газа не было, и телевидение ещё не добралось до наших мест. На зиму заготавливали дрова. В нашем доме кроме русской печки была еще и печка-голландка, бока которой обогревали все комнаты. Сама топка была в детской, и мы, дети, очень любили смотреть на пылающие дрова. Но чаще всего дверцу топки держали закрытой – чтобы тяга в дымоходе была лучше, а ещё в целях безопасности.
Наши многодетные родители были учителями, поэтому детский досуг старались организовать педагогически грамотно. Настольные игры, турниры по шахматам или шашкам, ну, и конечно, чтение и рисование. Очень хорошо помню, как в один из зимних вечеров, когда мы играли в лото, вдруг погас свет. Мы не забеспокоились - заводская турбина часто выходила из строя, наоборот, обрадовались, что теперь нам разрешат посидеть у огня. Быстро притащили из кухни табуретки, положили навзничь, сверху ватные одеяла – для мягкости – и усевшись, стали ждать, когда папа начнет загадывать загадки… И вот мы уже решаем головоломки, играем в города, соревнуемся, кто больше знает художников, писателей и композиторов (естественно, надо было перечислить и названия их произведений). Колеблющиеся блики пламени неровно освещают комнату, делают её таинственной, волшебной. Папа тоже кажется нам добрым волшебником, и по его улыбке чувствуем, что ему, как и нам, нравится сидеть у печки. Как хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно! Но внезапный свет стёр волшебство.
И тогда мои младшие брат и сестра закричали:
- Выключи!
…Воспоминание рассеялось. Глаза уже свыклись с темнотой – отчетливо виден прямоугольник картины на стене перед столом. Но изображённый городской зимний пейзаж не различим. Воображение у меня хорошо работает, и я мысленно дорисовываю здания, заиндевевшие деревья на переднем плане, маленькие фигурки прохожих на тротуаре, автобусы. Чуть ниже картины – прямоугольник поменьше. Это – фотография покойного мужа. Застеклённая рамка отсвечивает как зеркало, и вместо улыбающегося Володи проступает мое лицо, освещённое ноутбуком. Вздохнула. Я старею, зато он в моей памяти становится всё моложе…
Продолжаю праздно сидеть, тем более, что в темноте и тишине хорошо думается… Когда-то здесь было шумно. Какое это, оказывается, счастье – шумный дом, детские голоса. И мы с Володей – тогда ещё молодые родители. Дочек растили без бабушек, живших вдалеке от нас. Наверное, тяжело было, но сейчас трудности забылись. Зато с благодарностью вспоминаю, как много помогал Володя – и по дому, и в воспитании дочерей. Постоянно занимался с ними и старался не пускать на самотёк их свободное время – как когда-то и мой отец. Театры, спортивные секции, музыкальная школа, - всё это висело на нём. И по вечерам, пока я на кухне готовила ужин, обычно находился с дочками. Учил играть в шахматы, а если сильно был занят, включал телевизор, либо ставил детские пластинки – чтоб не докучали. Моя очередь наступала позже, после завершения всех домашних дел. Володя устраивался в кресло с газетой, либо смотрел телевизор. Я же читала девочкам вслух – самый верный способ уложить их спать. В общем, обычная жизнь, обычные вечера.
Но однажды выдался особенный вечер. Кажется, это было в декабре – запомнилось, что рано стемнело.
Муж задерживается на работе. А я уже пробежалась по магазинам, забрала шестилетнюю Ирочку из садика и теперь чистила на кухне картошку. Дочери в комнатах - Наташа, пятиклассница, учила уроки, младшая рисовала. На плите тушится в сковороде мясо, вот-вот закипит вода в кастрюле. Осталось приготовить пюре да сделать салат… И тут гаснет свет - в самый неподходящий момент. Ищу на полке свечу, зажигаю… А девочки уже на кухне:
- Мам, что случилось?
- Ничего страшного, наверное, ремонт в доме идет. Скоро включат, – утешаю и себя, и их.
Ремонт это или авария, но света не было около часа…
И было замечательно. На кухонном столе уютно горела свеча, за столом сидели дочки и заворожённо смотрели на пламя. А я, освоившись с полутьмой, побросала очищенную картошку в кипяток, потом открыла банку с маринованными огурцами – салат делать передумала. Накрывая на стол, одновременно вспоминала задачки из своего детства, что подкидывал когда-то папа. И вот девочки уже гадают, как перевезти через реку волка, козу и капусту. Минут через двадцать сообща решили - мне тоже пришлось поломать голову, потому что забыла ответ.
К этому времени еда была уже готова. В процессе ужина при свече азартно играли в города, а когда иссякли названия на букву «А», снова пошли головоломки… Очень долго не могли сообразить, почему мужчина, живущий на десятом этаже, поднимается на лифте только до седьмого, а дальше идет пешком. Лишь после моего наводящего вопроса: «Интересно, а достанет ли наша Ирочка до верхней кнопки?» Наташа догадалась, что это карлик. Я глядела на дочек – весёлые, щёки раскраснелись, глаза блестят, ждут с нетерпением следующей загадки… Неожиданно ослепительный до рези в глазах свет нарушил нашу идиллию.
Девочки зажмурились и точь-в-точь, как когда-то мои брат и сестра, одновременно закричали:
- Выключи!
…Ну вот, дали, наконец, свет. Засияла над головой люстра, мерно затарахтел старенький холодильник на кухне. А спустя несколько минут приятный сюрприз - неожиданно пришёл Антон. Сообщил, что останется ночевать, потому что домой ехать уже поздно, и что мама разрешила. Допытываться у внука, где гулял, и почему так поздно пришёл, не стала, всё-таки парню восемнадцатый год пошёл. Довольствуюсь тем, что сам расскажет.
Мы сидим за обеденным столом, он пьёт свое любимое молоко – от ужина отказался - и демонстрирует мне разные интересные функции своего нового айфона. Я радуюсь его радости, хотя и недоумеваю, какая может быть от них польза (на моём смартфоне таких возможностей нет, и я прекрасно без них обхожусь). Потом слушаю какую-то жуткую музыку, извергаемую айфоном. Честно признаюсь, что не воспринимаю. Он поражен:
- Бабушка, это же Чиж! Ты вроде бы говорила, что он тебе нравится, он из твоего времени, как и Гребенщиков, и Бутусов, и Цой!
(Для внука то, что было до его рождения – доисторические времена. Но хорошую «доисторическую» музыку любит, и мои вкусы обычно разделяет. Вот только я не все его вкусы разделяю. Например, не считаю Оксимирона поэтом. И ещё не одобряю новую прическу внука – бритые виски, хвост на затылке. Однако стараюсь слишком не ворчать. Лишь бы в в жизни у него было всё хорошо…)
Делаю попытку отвлечь его от айфона:
- Что бы ты стал делать, если бы дома внезапно вырубилось электричество, а у тебя, как назло, разрядились все гаджеты?
Не задумываясь, ответил:
- Без проблем – у меня есть аккумулятор.
- А если и он вышел из строя? – настаиваю я. - И под рукой только свечи. Помнишь, как однажды мы все – я, ты, твои родители – играли в «Монополию» на даче при свечах? Когда авария была на подстанции? Ведь здорово было, не правда ли?
- Ну, здорово. Но когда свет дали, стало еще более здорово.
По моей реакции понял, что не то сказал, и поспешил исправиться:
- Ладно-ладно. Книжку тогда буду читать…
Потупил глаза, видно, сам не верит в это. Наверное, это и правда абсурд – в двадцать первом веке читать при свечах...