Глава 16. Твист сестёр. Часть 2.(Twisted sister. Part 2)
Ночь. Сумерки. Всё занесено густым белым туманом. Холодный воздух пронизывал с ног до головы насквозь промокшие тела. За горизонтом сверкал бледный огонь, освещая верхушки несметных хвойных деревьев. Кудрявый парад облаков заслонял ещё не исчезнувшую с небосвода луну. Многочисленные водопады, синева озёр, неназойливый щебет птиц и запах свежей травы вызывали лишь положительные эмоции. Но бурные потоки почерневшей в ночи ледяной речки отрезвляюще действовали на впавших в шок и переживших целый сгусток различных пароксизмов людей. Мокрые и напуганные ребята медленно передвигали ноги, бредя вдоль берега. Они были похожи на начавшие разложение трупы с пересохшими губами и коричневато-зеленой кожей, туго обтягивающей мышечный корсет. От них исходил запах пота, смешанный с гнилью сточных вод. Со стороны ноги выглядели стомыми и несгибающимися как у роботов. С них сыпались водоросли, стекали остатки воды, а сами они непроизвольно тряслись.
Хэрриет, бывшая в одном шаге от смерти, понимала, что в любой момент могла умереть от недостатка кислорода или же зацепившись платьем о затонувший пикап, и поэтому тихо роняла горючие слёзы. Сейчас всё казалось не таким ужасным, как раньше. Она думала, что до этого просто валяла дурака, ведь старые проблемы не шли ни в какое сравнение с нынешним её положением.
Нарыдавшись, Хэрриет вытерла лицо руками, оглядываясь по сторонам. Впереди неё шли Уилл и Тайлер, а позади плелась Джессика, обнимая себя за плечи. Лив держалась стойко, несмотря на то, что чуть не утонула, ударившись головой о подводный камень. Их вялые движение и отсутствие какого-либо энтузиазма погрузило друзей в ещё больший стресс, омрачая и без того чёрно-белую реальность. Фонарик задрожал в её руке, освещая несколько метров вокруг неё. Луч его торопливо плясал по стенам моста. Вокруг стояла глухая, гробовая тишина. Но неожиданно, с противоположной стороны реки, послышался грохот и треск щебня из-под ног полицейских. Они обхаживали весь периметр с поисковыми собаками, издающими отрывистый лай, переходящий в басовитый визг.
Через полчаса они пришли к лесополосе, раскинувшейся на несколько километров в противоположные стороны. Ветки деревьев цеплялись за платья, ещё больше разрывая и без того порванную ткань. Зубы стучали друг о друга от холода, непереставая издавать противный скрежет. Проходив больше часа, они остановились, чтобы немного передохнуть.
— Я чувствую, что ещё чуть-чуть, и я свалюсь замертво, — пожаловалась Джессика, переодически подрагивая.
— Всё будет хорошо, — подбадривал её Тайлер, накидывая на плечи девушки свой пиджак. Она ничего не ответила, нервно водя глазами по сторонам как торчок.
— Мы останемся здесь до рассвета, — приказным тоном вождя краснокожих произнёс Уилл. — Сейчас хоть глаза выколи, ничего не видно даже на расстоянии вытянутой руки.
Батареи в фонариках сели и таким образом похоронили последнюю надежду на возможность выбраться из леса раньше четырёх утра. Они развели небольшой костёр, что было довольно опрометчиво с их стороны, но другого выбора у них не было. Им хотелось хоть немного согреться.
Нормально заснуть практически не удалось: продрогшая земля морозила их конечности как огромная студёная грелка, но в итоге усталость взяла своё, и им пришлось наплевать на не слишком комфортабельные условия.
Как круто иногда поворачивается жизнь! То задом, то передом словно избушка на курьих ножках. Но никогда не лицом. Бывало задумываешься о том, что всё происходящее сейчас — одна сплошная трагикомедия, в которой актёры даже не успевают выдавить из себя хоть каплю эмоций, прежде чем опустится занавес. Сегодня ты проводишь ночь в шикарном отеле за чужой счёт, а завтра ночуешь в лесу как побитая собака, за которой по пятам следуют хранители правопорядка, мечтающие упечь тебя за решётку. Ни минуты покоя, чёрт возьми. Эта гадкая тварь всё время приподносит сюрпризы на блюдечке с голубой каёмочкой, а потом швыряет её тебе прямо в наглую самонадеянную рожу, в сотый раз доказывая своё превосходство.
Дождь отсекает утро, а ярко-желтые глаза продолжают юлить, пронзая своим светом намертво вросшие в землю стволы. Клацанье зубов вновь и вновь разрывает на части тишину. Хэрриет ни на секунду не удалось сомкнуть очей, находясь в какой-то прострации и шарахаясь от каждого шороха. Из кромешной темноты доносились голоса, переплетающиеся между собой в один резкий и сбивчивый говор.
— Эй, Уилл, — окликнула его девушка, — там кто-то есть.
Парень прислушался и, быстро вскочив с места, принялся будить остальных ребят.
— Так, рота, подъём! — скомандовал Уилл и остальные как сонные мухи подскочили на автомате, чтобы снова идти на попятную. Волочились они так по лесу, по меньшей мере, с десяток миль, когда увидели чистую небесную синь, освещенную утренней зарей. Наконец-таки к ним пришло долгожданное время суток, действующее на них как живой источник с прохладной водой. Посреди пустыря раскинулась автотрасса, на которой не было ни единой души или же машины. Но через двадцать минут из-за холма выехала старая черная легковушка. Ребята стали голосовать, но водитель, казалось, не обращал на них никакого внимания. Тогда Уилл выбежал на дорогу, преграждая путь автомобилю. Бампер упирался ему прямо в живот и не хватило лишь одной секунды для того, чтобы сбить его. Он придерживал капот авто двумя руками, тяжело глотая воздух. Взади него стояли ещё четверо таких же грязных и скорченных от холода людей. Им еле удалось уговорить шофёра довезти их до Далласа. Ещё не оправившиеся после аварии, они через раз отвечали на расспросы спасителя. Маленькая ложь про нищих автостопщиков оказалась самым настоящим кошмаром в реальной жизни. Из денег оставалось лишь пятьсот баксов, из-за которых их сейчас и ловят. Глаза неуверенно смыкались и вновь резко открывались при воспоминании о том, как они тонули вместе с пикапом. Вода была абсолютно везде, уши закладывало не по-детски, а мутная занавесь из водорослей и песка застилала глаза словно похоронная простынь, только распятия не хватало. Казалось, что их вправду хоронят заживо. Но непоколебимая жажда жизни не позволила им таким глупым образом сойти с дистанции и покинуть театр человеческих кривляний. И откуда это желание жить у людей, чьи будни всегда проходят по одному и тому же сценарию отрешённости в алкоголе, наркотиках и грязи? Им было муторно от собственной жизни, но что-то щёлкнуло внутри, и это не позволило сдаться этим потерянным душам. Утробу разъедала гниль, а бытие волочилось как ночь в комрьютерном клубе за чужые деньги. Но время было неумолимо, годы шли. Проблемы со здоровьем их ждали также как и перебои в интернет-соединении. Это было венцом всех их зависимостей, логическим завершением. Тело не было железным, а жизнь превращалась в хождение по лезвию.
Доехав до города, они поблагодарили водителя, который подвез их до станции метро. Дедуле, который и был шофёром, они внушали, что их обокрали, а сейчас им нужно найти несуществующих знакомых, которые обеспечат им жильё. Тот охотно проглотил это враньё, особо не заморачиваясь о проблемах чужих людей, что, в принципе, им и было нужно. На них пялились как на прокажённых, но размышлять о правилах этикета и хорошего тона сейчас просто не оставалось сил. Ребята быстро закупились в масс-маркете всем необходимым на первое время. Скорее всего, им продали еду только из-за имеющихся у них на это средств, потому что видок был и вправду очень скверным и отталкивающим, кассир даже отказывалась их обслуживать. Но природное «обаяние» очаровашки Уилла убедило всех в безобидности друзей, и его самого, такого немытого симпатягу в драном смокинге, в том числе.
Вкушать «дары» природы и производителей готовых продуктов им пришлось под пирсом на пустом пляже за городской чертой. В полном одиночестве в которой раз приходилось развести костёр, чтобы хоть немного согреться. На берегу Тринити были расположены небольшие полуразвалившиеся хижины. Их отделяли лишь невысокие деревянные заборы. За покосившейся оградкой они увидели веревки, привязанные к столбам, на которых висела сохнущая после стирки одежда. Дождавшись момента, когда на улице стало смеркаться, ребята перелезли через забор и схватили первые попавшиеся штаны и кофты. Радости чужим старым шмоткам не было предела.
— Ну, и каков же твой план, идальго? — переодевшись за висевшей простынью, спросила Джессика.
— Нам нужно жильё или хоть какая-то его видимость, — ответил Уилл, рассуждая над их плачевным состоянием. Это был кромешный саспенс. Звонить Алексу или Вайолет было бесполезно, потому что им тупо плевать и они бы просто послали их по известному адресу, расхлёбывать эту кашу самим. Мими не имела достаточно средств для этого, а розововолосая наркоманка и умственно-отсталый инвалид тем более. Приходилось искать пути решения самим, но тут его осенило. — Нам нужно в морг.
— Что? Уже? Вроде как жить ещё можем, — отшучивался Тайлер.
— Да нет же, там работает одна моя знакомая. Я думаю, она сможет помочь нам найти Эмму.
— Лежащую вперёд ногами? Ну, тебе виднее, — констатировала Джессика, вытряхивая из волос песок и маленькие тонкие веточки.
— Ладно, я пойду с тобой, — уверенно сказала Хэрриет. — Всё равно я никак не могу уснуть.
— Послушай, Уилл, а до утра это не подождёт? — спросил блондин, расстилая на землю клеенку, которую он стащил с веревок.
— У неё работа такая, Лим дежурит в морге только по ночам. И тому есть веские причины.
Лемони Джус была девушкой довольно яркой. Частые вечеринки и выходные в квартире Вайолет как бы говорили сами за себя. Поэтому Уилл довольно хорошо её знал и неплохо общался, пока та не переехала в Техас, но на большее никогда не рассчитывал. Никто из живых не рассчитывал.
Под покровом ночи Хэрриет и Уилл тайно пробрались в городскую больницу. Им удалось незаметно пройти мимо дряхлого вахтёра, уснувшего перед чёрно-белым телевизором с фильмами времён Чарли Чаплина. Коридоры были пустыми и безмолвными, хранящами в себе леденящую кровь тишину мертвых тел. Но тусклый свет в конце свидетельствовал о том, что молодая медсестра опять дежурит в морге. Ознобы встреч, которым не мог помешать даже сторож. Уже пятый покойник за месяц…
Это было одним из немногих эпизодов в жизни Хэрриет, когда ей приходилось лицезреть подобную сцену. На секционном столе в морге лежал труп молодого парня, по грудь закрытый простыней. Из-под неё торчали свежие швы от шеи до живота, неаккуратно перехваченные поперёк толстыми нитками. Голова была повернута набок, а руки покоились на груди. В помещении стоял удушливый запах гниющего тела, насквозь проедавший ноздри. Рядом с мертвецом стояла тоненькая девчушка в коротеньком белом халатике и чулочках. Она внимательно всматривалась в лицо парня, обтянутое коричневатой кожей. Медсестра свесила копну сожженных перекисью водорода волос прямо на его тёмно-синие глазницы. Затем девушка юрко запрыгнула на него как умелый наездник и жадно впилась своими губами, намазанными едко-розовой помадой. Лицо Хэрриет моментально искривилось, а к горлу подступила рвота. Уилл же, более просвещенный во вкусах его давней подруги, лишь снисходительно кашлянул, заявляя о своём присутствии. Девица мгновенно отреагировала и обернулась на незванных гостей. Сначала медсестра немного оторопела, но, увидев знакомое лицо, ехидно растянула губы в улыбке Челси. Слезая с трупа, Лим машинально поправила коротенькую материю, плотно обтягивающую её тело, которое своей болезненной худобой и мертвецки бледной кожей напоминало покойника.
— Уилли, детка, неожидала тебя здесь увидеть, — смеясь, проговорила она. — А кто это милое создание рядом с тобой?
— Это моя подруга Хэрриет, мне нужна твоя помощь.
— Да? И какая же? — малюя свои губешки новым слоем розовой атаки для глаз, отвечала Лим. Медсестра завораженно уставилась в мутное зеркало на стене с поломанными краями и ловко координировала нелёгким процессом нанесения боди-арта на своё лицо.
— Ты можешь пробить данные по Фредди Кэмпбеллу. Это… один мой давний знакомый, он попал в аварию и погиб.
— Конечно, что за вопросы? Надеюсь, это не он? — спросила Лим, глядя на парня, всё ещё лежащего на секционном столе.
— Нет, конечно нет, — напряжённо махнул рукой Уилл, нервно почесав затылок. — Он погиб два года назад.
Лемони отошла от зеркала и принялась раскапывать архив, доверху набитый всевозможными бумажками.
— Кэльтон, Кэллисон… А вот и Кэмпбелл! Доставлен сюда 24 января 2014 года с переломом основания черепа и повреждением продолговатого мозга в результате удара о лобовое стекло. У него не было шансов… — поджала губы Лемони. — Мне очень жаль.
— Всё в порядке, чего ты как в первый раз, — приободрил её Уилл. — Здесь нет свидетельства о смерти Эммы Смит? Она погибла вместе с ним в автокатастрофе. Должна была, по крайней мере.
— Ну, это было до моего приезда сюда, так что точно сказать не могу. Но в официальных данных она не значится. Зарегистрирован только Фред.
— Это значит, что Эмма… жива? — сглотнул парень.
— Или была доставлена в другой морг, но раз они ехали вдвоем, то не думаю, что такое возможно. Так что да, эта девочка, скорее всего, среди живых.
— Ладно, спасибо за столь полезную информацию, Лим, — потрепал её по плечу Уилл. — Рад был повидаться.
— Я тоже, — расплылась в улыбке девушка. — Обращайся, если что.
— Надеюсь, что в ближайшее время не попаду сюда.
— Всё мы рано или поздно окажемся на секционном столе. Не всё ли равно, когда именно? Зачем же откладывать неизбежное? — запихивая труп в холодильную камеру, мрачно усмехнулась медсестра. — Мы все ходячие мертвецы, просто мешки с органами. Бесполезные мешки.
— Да уж, чувство юмора тебе не занимать, — вздохнул парень. — Ну, я, пожалуй, пойду.
Он взял за руку застывшую на одном месте Хэрриет, которая закрыла нос воротом свитера от витающего в воздухе смрада, и направился к выходу.
— Кстати, всегда было интересно узнать, — начал говорить Уилл, стоя у выхода. — Чем же трупы лучше живых?
— Они никогда не уйдут к другой, — серьезно ответила Лемони. — В них есть некий шарм, холодная страсть. С ними можно тысячу раз…
Без содраганий слушать эту девчонку у них не особо получалось, поэтому парень и девушка спешили скрыться из этого последнего пристанища усопших.
— Как ты мог связаться с этой некрофилкой? — возмущалась Хэрриет, пытаясь отряхнуть с себя пыль покойников.
— Ну, пусть она и не может жить без смертельных оргий, это очень полезный человек, — возразил Картер. — Однажды Лим даже помогла мне избавиться от одного тела…
— Стоп, что? — переспросила она, еле сдерживая крик.
— Это долгая история, бэйб. Тебе лучше не знать. Не хочу портить твои сладенькие сны с моим участием, — протянул Уилл, задев указательным пальцем по кончику её носа, на что девушка лишь недовольно фыркнула и зашагала вперёд.
Вернувшись обратно на пляж, они застали там спящих ребят. Посредине лежал Тайлер, а с боков к нему прильнули Лив и Джесс. Смотрелось это настолько умильно и невинно, что Уиллу аж захотелось поднять их и сморозить какую-нибудь глупость, чтобы разрушить эту иллюзию сладкой жизни. Джессика бы устроила скандал из-за того, что Оливия посмела приблизиться к Тайлеру, а они бы в свою очередь привели кучу ненужных оправданий, что, несомненно, привело бы к летальному исходу их отношений. Уж Уилл-то знал в этом толк. Но он решил повременить с гадливыми поступками и оставить их на десерт. На злобу дня.
Весь следующий день они промотались по городу в поисках родственников Фредди Кэмпбелла, чтобы они хоть немного рассказали об этой Эмме. Вообще отношения к этой ситуации самого заказчика, то бишь, Алехандро, просто поражало их. Имея такое количество людей в запасе, и наверняка более обученных в этом деле, им приходилось самыми разнообразными способами выкручиваться из всего этого дерьма, что разом свалилось на них. Мало того, что они были в розыске, так ещё и без денег. Благо, что Лим, по старой дружбе, позволила перекантоваться им у неё в квартире ненадолго. Но она была слишком честолюбива и блюла какие-то непонятные для остального мира порядки и правила, считая непозволительным нахождение в её доме «грязным» предметам и людям вроде них, во всех смыслах этого слова. Поэтому торопилась прощаться с назойливой компанией каждый раз, уходя на любимую работу.
Но всё её опасения были безосновательны, ведь никто из них не горел желанием оставаться у юной некрофилки больше 3 суток. И это был максимум из-за непереносимого запаха разлагающейся плоти и вида могильной земли, разбросанной по всему периметру квартиры. Первым делом они поехали по адресу, где была прописана семья Кэмпбеллов. На улице Красных Дубов, что как бы символизирует, особенно после Элм-стрит. На пороге одного из домов стояла женщина со светло-рыжими волосами, зачесанными как у Эми Вайнхаус, и крупными серьгами-кольцами в ушах. Она что-то горланила во всю прыть, яро отстаивая свою позицию и активно жестикулируя, непроизвольно попадая пальцем по носу своему собеседнику.
— Следи за своими детьми получше, Лекси! Им не хватает должного воспитания! — отчитывал ее мотоциклист с банданой на голове и пивным животиком. — Нам нужно один раз собраться всей улицей и подать на тебя в суд за не надлежащее воспитание сына и дочери!
— Попробуй, обормот, — насмешливо ответила она, откинув назад длинные волосы, которые лезли ей в рот. — Катись к чертям, Пит!
Мужик злобно нахмурился, но прекратил перепалку, которая,ю вот уже пять лет не проводила ровным счётом ни к чему, кроме расходов на психотерапевта. С того самого момента, как Роуз и Хамфри, дети подражательницы певицы из клуба 27, научились ходить и отходить от дома дальше одного метра, всем соседям стало как-то жутко не по себе. Двор буквально охватила паника от «нападений» пятилетних двойняшек. Мать непоколебимо защищала права своих детей и даже не думала ущемлять их свободу глупыми запретами. К вопросу о воспитании: работала она с 7:30 до 8 вечера. Поэтому критика того, что творили её безобидные, как она думала, для общества чада, расценивалась ей как попытка насолить молодой матери, упрекнуть в методах дрессировки своих любимых детишек, и просто черная зависть. Для неё всё объяснялось довольно просто. На деле же её отпрыски терроризировали не только байкера Пита, но и множество других соседей. Так, например, Хамфри мог наложить кучу на газоне старушки Пикси или в шлем того же мотоциклиста, а Роуз тем временем отрезала косички чьей-то внучке садовыми ножницами для стрижки кустов. В общем, отношения с соседями у этих малышей и их мамашей были, мягко говоря, напряжёнными.
Лекси демонстративно отвернулась от неуёмного соседа, надеявшегося задать нехилую трепку её «извергам», и захлопнула дверь, не собираясь более выслушивать каких-либо притензий. Уилл и Ко удивлённо переглянулись и подошли к дому вспыльчивой женщины.
— А вы кто такие? — раздражённо спросила Лекси, осматривая немытых ребят в поношенной не один год одежде.
— Вы знали Фредди Кэмпбелла и его девушку, Эмму? Они проживали поэтому адресу, — учтиво улыбнулся Уилл, пытаясь изобразить доброжелательность.
— Да, знала. И что с того?
— А где сейчас проживает эта Эмма?
— А мне-то откуда знать, — грубо ответила Лекси, — пристают со всякими тупыми расспросами, долбанутые бомжи... — тише добавила она как бы сама себе.
Лекси намеревалась вновь задвинуть щеколду, но Уилл не дал ей этого сделать.
— Эй, парень, ногу убери!
— Прошу, скажите нам хоть что-нибудь! — взмолился он. — Больше нам не у кого спросить. Мы от её брата, Алехандро...
— Алехандро? — тупо повторила женщина, напряжённо сглотнув. Она шире раскрыла дверь, впуская внутрь незнакомцев. Все искренне удивились такому гипнотическому воздействию этого имени на людей, что при одном его упоминании становились более настроенными на выслушивание каких-либо требований.
— Что ещё нужно этому больному ублюдку? И так детей настругал и свалил хрен знает куда, — жаловалась рыжая, качая в руках ещё одного ребёнка, годовалую девочку. — Тише, Дейзи, не плач. Мама рядом.
Она говорила так, словно это хоть как-то влияло на плач дочери. Но нет.
— Это его ребёнок? — спросил Уилл вполголоса, глядя на её мучения.
— Нет, и слава богу. Вот его дети, — вздохнула Лекси, когда в дом вбежали кричащие и изображающие самолётики Роуз и Хамфри.
— А, ясно, — странно посмотрев на них, резюмировал парень. — Так, значит, вы не знайте, где сейчас его сестра?
После недолгого молчания, Лекси скривила губы от неприязни к этой теме.
— Знала, как же. Просто вспоминать не хотелось. Этот ваш Фредди был сыном одного из подчинённых Алехандро, Рика Кэмпбелла. Насколько я знаю, он выполнял всякую грязную работу, типа расчлененки и избавления от трупов людей, которые чем-то не угодили этому подонку. Но, видимо, решил завязать, завести семью и поэтому переехал в Техас, подальше от Хани. И так он жил припеваючи лет семнадцать, пока его не решил навестить мой бывший ублюдок-муж. Кэмпбеллы жили в соседнем доме, так, в общем-то, мы с Хани и познакомились, к моему сожалению. Через дорогу, года четыре назад, здесь так же проживала Розалинда Гарсия Фернандес вместе с дочерью, то бишь, Эммой, и мужем, Паулем Смитом. Оказалось, что Роза — это и есть мать Алехандро, которая родила его в четырнадцать. Отец его был вдвое старше, поэтому забрал сына, и с тех пор она ни разу не видела Хани. Эмму же она родила, когда ей было чуть за сорок. Поэтому у её детей довольно внушительная разница в возрасте. Розалинда не пришла в восторг, признав в Алехандро своего сына. Для неё он был частью тяжелого периода в жизни, который она предпочитала забыть как страшный сон и никогда не вспоминать. Вскоре умер Пауль от почечной недостаточности, и Хани вызвался стать опекуном младшей сестренки, что одобрила мать, которая была не прочь в случае его смерти разделить имущество сына вместе с дочерью. Эмма же терпеть не могла его назойливости и чрезмерного желания контролировать всё и всех. Плюс, проблем добавилось ещё и из-за того, что она и Фредди начали встречаться. Взбешённый братец грозился жестоко отомстить Рику и его отпрыску, если тот причинит боль его обожаемой сестрице. Но всё это было лишь наваждением и паранойей в его голове, ведь Эмма и Фред были очень красивой парой. Но однажды, когда сестра Иглесиаса пришла ко мне в гости, раньше мы с ней довольно хорошо общались, случайно уронила на пол сумку, из которой выпали многочисленные фотографии. Когда я хотела помочь ей собрать рассыпавшиеся по паркету снимки, то увидела на них не Кэмпбелла-младшего, а Рика. Тогда она призналась мне, что влюблена в отца своего парня. Сначала меня забавляла её увлеченность взрослым мужчиной, тем более, отцом Фредди, но затем я стала замечать странности в поведении Эми. На одном из ужинов в их доме я увидела, как она пишет на салфетке «В 8 часов у фонтана» и незаметно передает её Рику. Я подумала, что девочка просто сошла с ума и неудачно заигралась, крутя шуры-муры за спиной Фредди, его матери и своего чокнутого братца с мужиком, который старше неё лет, этак, на двадцать пять. Видимо, у них это семейное, западать на мужчин вдвое старше себя. Просто «Daddy issues» какой-то. Она всюду таскала с собой «Полароид» и исподтишка фотографировала предмет своей страсти как одержимая. Наклеивала снимки в тетрадочку и днями напролёт любовалась ими. Но так не могло продолжаться вечно, и Рик решил прекратить бессмысленные встречи с ней. Он был не готов жертвовать отношениями с сыном и двадцатилетним браком с женой. Эмма долго убивалась из-за этого, даже грозилась покончить с собой, но я её всячески отговаривала и просила снять наконец-таки розовые очки. Но ничего не помогало. В какой-то момент я подумала, что логическим завершением этой истории будет расставанием с Фредом, но... этого, как ни странно, не произошло. Она, как ни в чём не бывало, поехала с ним к их общему другу в Альбукерке, а по пути туда и произошла та страшная авария. Машина полностью сгорела, а останков так и не нашли... — с горечью проговорила Лекси. — Вроде как, Фредди и удалось распознать, а вот от Эммы и вовсе ничего не осталось. Очень жаль их. Они были слишком молоды и красивы.
— То есть, если бы они были старыми и сморщенными как сухофрукты, то вам было бы всё равно? — не удержалась Оливия, за что была одарена презрительным взглядом Лекси.
— Нет, я лишь хочу сказать, что их утрата очень сильно отразилась на этих семьях. Рик развелся с женой, а Розалинда не верила в то, что Эмма погибла, и заставила Алехандро поклясться, что найдёт её дочь. Ну, это, конечно, полный бред, потому что в такой аварии нереально было выжить.
— А если бы Эмма была жива, то куда могла уехать? — спросил Уилл, задумавшись над её словами.
— Она всегда мечтала жить в Лас-Вегасе. Её привлекал «город грехов» своими сверкающими вывесками и развращенностью. Это было довольно странное желание, но Эмс грезила исключительно Вегасом. Жаль, что её мечта так никогда и не сможет сбыться...
В гостиной повисло молчание, изредка прерываемое топотом и криками детей.
— Ладно, я сказала вам, что вы хотели, так что до свидули! И передайте от меня пламенный привет Хани! — показав средний палец, ухмыльнулась женщина и хлопнула дверью перед их носами.
— У меня встал. Встал вопрос, — проговорил Тайлер, изобразив недоумение, вызванное поведением взрослой бабы. — Почему «молодая и красивая» Эмма стала бегать за великовозрастным отцом Фредди? Он что, Виагру долбил по десять таблеток за раз? Или его сынок был конченным пентюхом?
— К счастью, история умалчивает, — хикнул Уилл. — Эти испанские страсти уже немного подзатрахали. Маленькие безмозглые девочки, старики, развращающие этих девочек, а нам надо ехать потом на край света и искать их черт знает где.
— Ну, почему же на край света? По-моему, нам ясно дали понять, где её можно искать. Поедем в Лас-Вегас и попробуем найти там. Другого выхода у нас нет, — констатировал Тайлер. — Зато можно будет повеселиться в Лас-Вегасе!
— Находясь в розыске и имея при себе лишь краденое шмотье и двести баксов? Особо не разгуляешься, — подавленно протянула Джесс.
От Техаса до Невады было около 1300 миль или 18 часов беспрерывной езды. Ближе к вечеру следующего дня, ненавистным австопом доехав до пункта назначения, они выдохнули с облегчением. Поездка отняла последние силы и деньги. Джессика еле держалась на ногах, но все списывала на недоедания, хотя всему виной была прогрессирующая болезнь. Ребята упорно не замечали каких-либо изменений в ее внешности или физических отклонений, думая, что это обычное её состояние, что разительно отличалось от правды.
Понятия не имея, где искать чокнутую сестричку Хани, они стали прочесывать все ночные клубы города. Хотелось верить, что её любовь к спиртному и разгульному образу жизни проявлась именно в посещениях всевозможных тусовок, которых в «городе грехов» всегда навалом. Была пятница, на улицах очень многолюдно. С трудом получалось пробираться сквозь толпы подвыпивших разодетых чудаков.
Пройдя до кучи разных клубов, они пришли к «Барже Клеопатры». За стеной из двигающихся в танце парней и девушек, друзья увидели танцующую на столе с бутылкой саке в руках невысокую девушку с тёмным каре и грубоватыми чертами лица. Черные как угли глаза выделялись на фоне белоснежной кожи. На худощавом теле повисла короткая парчовая юбка, которая вихляла из стороны в сторону вслед за бёдрами хозяйки. Уилл подошёл к столу и резко притянул её за руку к себе.
— Эй, ты что творишь? — возмущалась девушка, выдергивая руку из цепких ладоней парня.
— Ты Эмма? — спросил Уилл, пытаясь перекричать громкую музыку.
— Нет, с чего ты взял? — ответила она и через несколько секунд скрылась из виду. Друзья преградили ей путь, столпившись около растерявшейся девицы.
— Далеко ли собралась, милушка? — загнал её в угол Тайлер.
— Думаю, твой братец освежит тебе память, — еле сдерживая терпение, проговорил Уилл и потащил её к выходу.
— Отпусти меня! Рик!
На зов девушки, расталкивая толпу, моментально появился рослый русоволосый мужчина.
— Отпустите её! — притянув к себе Эмму, жёстко произнёс он. — Совсем потеряли, недоумки?
— Их сюда отправил Лехито! Они хотят забрать отвезти меня к нему! — сильнее прижимаясь к Рику, почти плача жаловалась девушка.
— Как вы нашли нас?! — взъелся мужчина, гладя её по голове и пытаясь успокоить. Никто не спешил отвечать на его расспросы, решив не ставить никого в известность о своих намерениях. Уилл молча взял за руку мисс Смит и повёл её к дверям, ведущим наружу.
— Так надо, чувак, ничего личного, — положив руку на плечо Рика, улыбнулся Тайлер. Мужчина резко заломил ему руку и пнул по спине. Уилл бросил Эмму и подбежал к ним, чтобы помочь другу. Они повалили Рика на пол и начали избивать ногами практически до полной потери сознания. Рядом без конца крутилась Эмма с визгами и криком, пытаясь отвлечь парней от битья Кэмпбелла-старшего, дергая их за волосы и руки. Но это было довольно жалкое зрелище: хрупкая девушка кидалась на двух сильных и рослых парней, которая от одного их удара могла лечь и больше не встать. Неравный бой слонов и Моськи, где она выставляла себя беспомощным щенком. Остальные же девушки старались держаться в стороне, подальше от кулаков, но Хэрриет броситься их разнимать останавливали лишь слова Дина о том, что женщине в мужскую драку лезть «не по масти», говоря языком подворотни.
Теряя последние силы, Рик еле кивнул Эмме, которая тот час же метнулась к выходу. Ребята ринулись вслед за ней, но им преградили путь охранники клуба. Когда они смогли выбежать на улицу, то Эммы уже и след простыл. Тогда искатели потерянных сестёр вернулись назад в клуб, то и Рик уже не лежал на полу в крови, а благополучно смотался в их отсутствие. За дверями послышался шум заведённого мотора автомобиля, который стремительно тронулся с места. Они поймали такси и поехали за ним.
Молниеносно вбежав в небольшую квартирку, Рик стал прямо в темноте закидывать вещи в чемодан, нервно дергая за ручки шкафов и ящичков.
— Что нам теперь делать? — взволнованно пищала Эмма, складывая необходимые документы в сумку.
— Не переживай, — убеждал он её, — всё будет хорошо. Мы сбежим из страны и забудем о проблемах навсегда.
— Снова сбежишь? — зловеще прошептал до боли знакомый голос во мгле. Разглядев силуэт женщины, сидящей в кресле, Смит нажала на выключатель и одним движением свет в комнате обнажил лицо женщины в лиловом костюме. Она сощурила глаза и пристально наблюдала за ними. В руках у неё был револьвер, дуло которого было направлено на парочку.
— Ронда?! — испуганно произнёс Рик, делая шаг назад. — Что ты здесь делаешь?!
В его голосе чувствовался страх и одновременно удивление от неожиданной встречи с бывшей супругой.
— Пришла пожелать тебе спокойной ночи, — холодно процедила женщина, выстелив ему в сердце, и тот упал замертво, не успев даже пикнуть. Ронда перевела взгляд на Эмму, которая в полнейшем шоке стояла у входной двери, закрывая рот руками и выпучив глаза. — Теперь твоя очередь, маленькая дрянь! — воскликнула женщина и вскочила с кресла, намереваясь прикончить и сестрёнку Лехито. Эмма выбежала из комнаты в общий коридор и попыталась спрятаться от мести брошенной супруги теперь уже мертвого Рика. Навстречу разлучнице уже шла орава посланников Алехандро и готовилась схватить её, но их пыл поумерился при виде женщины с револьвером. Она уже готова была пристрелить свою жертву, но резко скорчилась и на её лице отразилась печаль, перемешанная с болью. Из её живота потекла багровая кровь. Ронда скатилась по стене, пытаясь ухватиться руками за воздух, и испустила дух. Позади неё раздались чьи-то шаги и показалась черная тень мужчины с пистолетом в руках, который тут же скрылся. Все стояли в полнейшем шоке, а Эмма тихо всхлипывала от страха и всего увиденного.
Возле её дома стоял черный Гелендваген, тонированное окно которого было опущено. Из него показалась седая шевелюра Алехандро. Он пальцем подозвал к себе Уилла, придерживающего рукой заплаканную брюнетку, не державшуюся на ногах.
— Посади её в машину, — спокойно произнёс мужчина, даже не посмотрев в их сторону. Уилл открыл дверь авто и усадил упрямую Эмму на заднее сиденье, которая безэмоционально скрестила руки и недовольно нахмурилась.
— Эм, мистер Иглесиас, а вы не могли бы подвезти нас за одним до Нью-Йорка? — благоговейно спросил парень с каштановыми волосами. Алехандро странно посмотрел на него, как будто обвиняя в панибратстве.
— Ах, да, чуть не забыл, — говорил он словно с куском дерьма, — это билеты на обратный рейс. Надеюсь, вы усвоили урок и больше не сунете нос в моё казино? — добавил Алехандро, протянув ему пять прямоугольных листков. — Vamos! Когда машина благородного испанца скрылась за поворотом, то все ребята облегчённо выдохнули, чувствуя, как этот груз 200 упал с их плеч.
— Iras a tu madre en Gallego. Hoy en dia. Y esto no se discute, — хладнокровно проговорил Алехандро, смотря в зеркало заднего вида.
— Eres un monstruo, Lehito! No quiero ver a mi madre en Santiago! Esto es cruel de ti! — презрительно отвечала ему Эмма, надувая губки как маленькая всеми обиженая девочка. Казалось, её мало заботила смерть двоих людей, которая произошла прямо её глазах. Для неё это была всего лишь игра, и неважно, что при этом пострадали люди, которые отдали за эту игру жизнь. Печально, но её внутренний мир ни на секунду не поколебался от утраты некогда любимого человека, который во имя любви к ней бросил жену, только утратившую горячо любимого сына по её же вине. И да, Эмма сама заварила всю эту кашу с поездкой в Альбукерке только лишь из-за собственной выгоды. Фредди, в стельку пьяный, сел за руль, в машине с ним поехала не она, а её подруга Джинджер, которая давно сходила с ума по нему. Всё было спланировано в мельчайших подробностях и с ювелирной точностью. Стоило лишь предугадать исход подобного события, и, вуаля, всё становилось на свои места. Весь «номер» был закручен исключительно на предсказуемой и, более того, желанной гибели Фредди в этом ДТП. Выехав на обочину, парень не справился с управлением, и машина влепилась в фонарный столб. От сильного удара произошла глобальная утечка топлива, которое воспламенилось. В результате иномарка начала интенсивно гореть, а в итоге и вовсе превратилась в груду обугленного металла. Находящиеся внутри Фредди и Джинджер сгорели заживо, превратившись в горстку поджаренных угольков... Все дружно оплакивали их, называя прах Джины «всем, что осталось от Эммы». А сама виновница торжества свалила под шумок, прихватив с собой поддельные документы и чужого мужа. Но теперь всё покатилось по наклонной плоскости, прямо в Сантьяго, к её матери. Ей было далеко не шестнадцать, но она всё ещё вела себя как маленькая дрянь. Теперь же её играм пришёл конец.
— Реджинальд, — подозвал к себе шофёра Алехандро сразу после того, как тот посадил в самолёт Эмму на рейс до Сантьяго-де-Компостела в один конец. — Поедем в Сан-Франциско, хочу увидеть старого приятеля.
— Как прикажете, сэр, — покорно ответил старик, садясь за руль. Он уже двадцать с лишним лет работал на Иглесиаса и мог по одной лишь интонации в его голосе понять, чего именно стоит ждать от его босса. На этот раз настал вечер откровений.
— Тебе когда-нибудь изменяла жена, Реджи? — с отвращением спросил Лехито.
— Моя супруга, пусть земля ей будет пухом, всю жизнь мне была верна.
— Ты ошибаешься, Реджи. Как ты можешь быть так в этом уверен? Я тоже был наивным глупцом и доверял женщинам, но все они одинаково лживы и расточительны. Им подавай деньги и ощущение собственной значимости в твоей жизни, а в замен ты получаешь плевок в душу... — с отчаянием в голосе проговорил Алехандро. — Никому нельзя доверять, в особенности женщинам. Эти создания хитры и коварны, и в самый неожиданный момент способны воткнуть тебе нож в спину.
— Позвольте поинтересоваться, а к чему весь этот разговор?
— Просто я много думаю об этом, и иногда мне кажется, что все вокруг обманывают и сплетничают за моей спиной. Понимаешь, я больше не могу доверять людям, от каждого жду какой-то пакости и подвоха в их отношении которых мне. Больше всего я ненавижу это гадкое людское качество — скрытность. Делать что-либо на протяжении долгих лет и молчать, находясь с тобой за одним столом. Недоговаривать и пытаться подсиживать кого-то другого вместо того, чтобы откровенно признаться в своих грехах. Я устал раздавать шансы налево и направо всем людям, они все лицемеры. Они живут лишь для себя и неспособны здраво взглянуть со стороны на свои ошибки и честно ответить даже самому себе, кем является каждый из них на самом деле… — разочарованно произнёс Алехандро, поджимая губы от стремительно подступившей злости.
— Вас когда-нибудь предавали, сэр? — видя метания своего хозяина, спокойно спросил Реджинальд.
— Да, однажды меня предала одна очень близкая женщина. Я любил её так сильно, просто души в ней не чаял. А она изменяла мне со всеми подряд, вытерла ноги о мою доброту. Но тогда я хорошенько проучил их.
— Что вы сделали? — улавливая пугающие нотки в его голосе, проговорил водитель.
— Ничего особенно, просто немного пошалил, — улыбнулся испанец, вспоминая детали своей «шалости». Любовник Вайолет работал на него, и как только Алехандро обо всём догадался, решил собрать их всех в одном месте. Они сидели в шестером у бассейна: он сам, Верона, её любовник, его приятель и два охранника. «Беседа» получилась более чем понятной: Иглесиас приказал утопить несчастного паренька, посмевшего перейти ему дорогу, прямо на глазах у своей жёнушки. Это был очень продуманный ход, ведь именно его он использовал в ситуации с Эммой и Риком. Алехандро был бесконечно зол из-за поступка еще одного бывшего сотрудника, поэтому предпочёл совершить свою месть руками другого человека. Тонко намекнув на местонахождение Рика и его любовницы, из-за которой тот бросил горевавшую по погибшему сыну женщину, миссис Кэмпбелл кинулась на их поиски с револьвером в руках. Но Хани немного просчитался, ведь она попыталась убить и Эмму за одним. Благо, что его люди позаботились об её безопасности, которую он никак не мог доверить пустоголовым игроманам. Те, кстати говоря, являлись лишь глазоотводом для любимой сестры, которая должна была обрушить весь свой гнев на них, а он сам бы появился как спаситель перед ней, увозя подальше от преследовавшего её горя и печали. Но все получилось более прозаично и не так распрекрасно, как это представлялось у него в голове. Эмма по-прежнему была неуёмной и ненавидела его, человека, взявшегося буквально из неоткуда и начавшего «качать права» с первого дня их знакомства. Единоутробные брат и сестра никак не могли найти общий язык: Алехандро воспитывался многочисленными женщинами из отцовского борделя, а Эмма жила в комфортабельных условиях полноценной семьи, состоящей из матери, отца, и её, счастливой и довольной свободной жизнью дочери, вокруг которой все неустанно крутились и вертелись, оберегая её как зеницу ока. Но с их встречей проблем прибавилось вдвое, всё пошло наперекосяк. Ей не нужен был второй отец, а ему хотелось иметь ребёнка, которого Лехито нашёл в лице своей младшей сестры. Финита ля комедия.
***
Шум проезжающих машин, топот, визг, клацанье каблуков по сырому асфальту, стоны сирены позади и бесконечные повороты, за углами которых ждало уже знакомое тёмно-серое здание. Повсюду слышен отклик раздающегося на всю улицу клаксона, раздраженный крик водителей и порханье ночных бабочек. А она шла торопливо, с замиранием сердца, в предчувствии чего-то важного и знаменательного. Ей хотелось радоваться, верить и надеяться, делиться счастьем со всем миром и просто наслаждаться жизнью. Она шла, а лязг и скрежет протирающейся подошвы только усиливался. Всё вокруг было слишком мрачным, без толики света, только лишь тени.
Приятный теплый воздух моментально согревал промерзшую кожу, стоило лишь зайти внутрь полицейского участка. Встав между дверьми, Меган чуть ослабила крепко стягивающий шею красный вязаный шарф и натянула на глаза такого же цвета шапку с помпоном. Щёки быстро розовели от резкого перепада температуры, а глаза забегали как огромные зеленые тараканы по стенам фойе. Девушка стремительно приближалась к заветной железной двери, и стоило лишь подойти к ней, как дыхание участилось, а все посторонние мысли любезно отошли на задний план. Мег шумно выдохнула и дернула ручку на себя. На мгновение замешкавшись, она мельком взгляула на сидящего перед ней Дилана, а затем вновь перевела взгляд на него. Он облокотился на спинку кожаного кресла, слегка склонившись к Барбаре, которая искренне улыбалась ему, сидя на подлокотнике. Их руки были скреплены пальцами, на столе были кофе, сигареты и коробка конфет с коньяком. Там царила тихая идиллия, прерываемая хрустом снега под ногами прохожих за окном. А затем они просто и непринужденно сомкнули губы в поцелуе. Это был бесконечно долгий и затянувшийся момент, и Меган вдруг почувствовала, как что-то внутри нее медленно рушится, в прах. Рассосалась мармеладная броня, за которой скрывалась леденцовая долина. Желатиновые мысли грызли как плюшевые мишки Гризли. Боль. Разочарование. Злость. Шторм. Грусть. Страдание. В конечном счёте — принятие.
— Ты что-то хотела? — эхом пронесся равнодушный мужской голос.
— Нет, — отрывисто звякнули слова Мег. — Отчёт о прошедшей операции на столе.
Девушка скинула бумаги на деревянную поверхность и быстрым шагом засеменила на выход. Пустота. Было безусловно жаль, что ей пришлось видеть это. Но Меган ничего не могла поделать. Она сама выбрала путь сабмиссива в этой немой игре. Последнее прощание с мечтами о Дилане состоялось 9 ноября, в 21:21.
В час ночи Оливия Гарднер стояла около парадной двери квартиры Небезызвестной, с пластиковой бутылкой из-под вишневого Блейзера в руках. Все для неё разом стало вишнёвым, с кисло-сладким привкусом во рту. Она потуже затянула красную вязаную удавку на своей шее и нажала на дверной звонок. На пороге стоял блондин в белой майке, не узнающий их недавнюю компаньонку. Мегги наклонила голову набок и, тряхнув черничными кудряшками, притянула к себе Тайлера. Тот даже и не думал отстраняться, прижимая девушку к себе. Отбросив её кремовый пуховик в сторону, дверь за ними с грохотом захлопнулась как крышка на гробу графа Дракулы, которому безжалостно вбили кол в сердце. И всё из-за неудавшейся любви. Глупое доверие, наивность.
Джессика где-то далёко, в мрачной палате, лежала под капельницей в тайне ото всех. Она думала о своей любви, не представляла того, что сможет оставить своего Принца. Сама себя заставляла встать с постели и пойти на восток, домой. Там её ждали и, хотелось верить, любили так же, как и она их. Беззаветно, просто так. Джесси прислонилась к запотевшему стеклу и тонким пальчиком нарисовала на нём себя, Тая, Уилла с Хэрриет, для неё они всегда были вместе, милашку Мими со свежеиспечёнными кексиками в руках. Рядом были Лори и Джек, счастливые и опьянённые своей любовью. Даже Вайолет стояла там же. Она смотрела на них со стороны, вся нахмуренная и недовольная, но всё ещё являющаяся частью их мирка. Джессика их любила, и они тоже любили её на этой прозрачной миниатюре. Это было просто Королевство полной луны. Все мы молодые и красивые, но лишь до поры до времени. Но в её воспоминаниях они навсегда останутся именно такими — окрыленными жизнью и молниеносным бытием. Там, в самом конце туннеля, их всех ждал яркий свет слепой звезды, имя которой Вечность.