Глава 24 - Топ-модель

Галина Коревых
-   Топ-модель - это кто?
-   Та, что ходит по подиуму...
-   Значит, "топ", потому что топает?
-   Ну да...
                (Из диалогов с учениками)


    Та веселая британская девчонка, топ-модель с первой страницы, - не одних лишь моих воспоминаний, -  была, как было упомянуто, ходячей энциклопедией наркоты. Напомню: в то время не было Гугла и с любой информацией было глухо, а она, похоже, на себе многое проверила. Где-то в моих архивах зарыта лекция с терминами и описанием, как «гонять дьявола», что дает флэш-бэки даже спустя десятилетия, после одного применения, что вызывает зависимость, а что нет, какого эффекта можно ожидать, что в моде, а что нет. Как ни странно, жизнь я прожила, даже не попробовав травки, но лекция очень пригодилась для понимания книг на английском, которых я тогда читала уйму, вперемешку с Набоковым на французском, русском и английском, изысканным Ди Эйч Лоуренсом, «Улиссом», в котором я осилила 117 страниц оригинала, - но каких!  … На всю жизнь врезались в память эти фантастические метафоры: “snort-green sea”, “scrotum-tightening sea”.  Ведь именно так и я воспринимаю море (конечно, со скидкой на несовершеную женскую  анатомию)…
 
      Генератор юмора и энциклопедия дури, – веселая британка, -  была в свои двадцать два года единственной добытчицей в семье и содержала всех, поселив в двухэтажном доме, который сама же и купила. Жаль не помню ее имени…
 
      А вот некоторых других моделей запомнила: туповатую брюнетку Терезу, американку, над которой смеялась вся группа.  Она дважды приезжала на съемки. К счастью, я не работала с группой в первый раз, когда дело кончилось вызовом итальянского партнера на Лубянку и допросом: «С какой целью модель снята в мехах возле бронзового пограничника на станции метро Площадь революции  с початой бутылкой Столичной, торчащей из кармана?»  Кажется, итальянец ответил: «Мы хотели показать типичную московскую деталь, известную читателям» .  Последствий и выводов ни для кого не было, но, наверное, будь я на съемках, наверняка посоветовала бы не гнаться за крутизной такими рискованными приемами.

      Во второй приезд Терезы, когда были многократно отсняты обе столицы, Узбекистан, Байкал, мы отправились в поисках экзотики в Тбилиси и Ереван. Черная волга с густо тонированными стеклами постоянно давила нам на психику в грузинской столице, еда в интуристовской гостинице была просто кошмарная, худшая в СССР, а официанты избегали нас и тихо ненавидели.   Мы проехали мимо знаменитого озера Севан и оказались в гостеприимнейшем Ереване, где все было с обратным знаком: нас баловали лакомствами, вниманием, а вершины Арарата были незабываемо красивы над бескрайним полем, усыпанным алыми маками.  Шутки группы над Терезой, пытавшейся освоить русский мат, не иссякали, потому что всем дышалось легко и радостно.

      Запомнилась и бедная Кейт – канадка с веснушками, рыженькая, очень молодая.  На съемках в Бухаре и Хиве она мрачнела день ото дня все больше, а при расспросах жаловалась на живот. В тех местах это означает лишь одно: попила воды после дыни, поэтому всем миром девочку лечили от поноса, а она чахла на глазах, пока однажды горько ни заплакала:

- Я умираю, уже четвертый день…
- Неужели еще несет?!
- Нет-нет! У меня же запор!

Мы спасли ее: дело чести исправить свою оплошность.

     Труд фотомодели бывает действительно тяжел, хотя, конечно, - это завидная гламурная профессия.  Зефирно-пастельная блондинка с хорошим голосом и абсолютным слухом,  напевавшая дуэтом с другой, тоже музыкальной  моделью, «Бобби МакГи» Дженис Джоплин, однажды пала жертвой. Для кадра «заходящее солнце в песках пустыни» она была одета с намеком на бедуинский стиль: толстенный шерстяной костюм верблюжьего цвета, унты, огромная  шуба, Полосатый кашемировый тюрбан на голове.  Чтобы сохранить волнистый рисунок песка на найденном с большим трудом бархане было постелено одеяло, по которому модель, чуть не на руках, переместили на точку съемки, на фоне заходящего солнца.  Дальнейшее случилось одновременно: щелкнул затвор фотоаппарата, солнце скрылось за горизонтом, модель рухнула в обморок от теплового удара.   Когда ее привели в чувство, первым вопросом было:

-     Мы снимаем со вспышкой? Еще дубль будет?

Группа грохнула дружным смехом, но веселиться было рано:  на старом, горбатеньком автобусе без рессор гостеприимные узбеки перевезли нас под навес к щедро накрытым столам.  И грянул пир, но, как говорил Гамлет, не тот, где едите вы,  а где едят вас. Туча гигантских москитов вылетела из черной непроницаемой ночи и набросилась на группу. Хозяева помчались в местное сельпо и притащили весь запас одеколона «Кармен» (других вонючих средств в то  время не  выпускали).  Помогло! Европейская братия от шоков хватанула по стакану коньяка,  запили водкой, не понимая, что их ждет…В тот сложный момент она казалась им водой…  В кромешной азиатской ночи  группа двинулась к фанерному автобусу, как вдруг раздался дикий крик, громкий всплеск: именитый европейский фэшн-фотограф Марк Испар  орал из арыка «Спасите!» на всех известных ему языках.

      Наощупь, в темноте, его достали.  Оказалось, что арык – это глубоко и высоко, если говорить о падении. Это поток жидкой почвы.  Истекающий ею пьяный Марк плюхался на колени по очереди всем в автобусе. В темноте стоял истошный визг моделей, гримерш, редакторш. Автобус без рессор мотало по кочкам с риском опрокинуть, перемазанная компания скатывалась то на один борт,  то на другой. Было клево!

     Почти также клево, как мой наглый поступок спустя год в царскосельском парке, где знаменитый Ги Бурдэн, входивший в двадцатку лучших фотографов «ВОГа» создавал шедевр для своего журнала, фирмы Ревийон   и моей советкой компании, зарабатывавшей валюту для родины.

     Под  страхом смерти Ги Бурдэн запрещал себя фотографировать, зная, что  толстозад, нефотогеничен и смешон.  Я не знала этого, пока не случилось страшное.
Как же глупо он выглядел в лодке посреди мелкого пруда со своим толстым задом.  Когда он услышал щелчок моего затвора, я думала он утопится немедленно,  кинувшись убивать меня: запутается в тине,  упадет и захлебнется!  Я бросилась наутек, унося бесценный негатив… 
   
     Скоро его успокоили, но он жестоко отомстил: когда мы переехали снимать в Павловск, он обнаружил Колоннаду Аполлона и заставил нас голыми руками выдирать крапиву вокруг нее в радиусе километра, потому что она мешала его творческому замыслу. Потом он заставил нас ждать пять часов, голодных и изнывающих от жажды,   пока солнце не займет нужное положение. В финале он снял «американскую ночь», долго замеряя баланс  вспышек и контражура, при этом наличие или отсутствие крапивы не имело значение, потому что все потонуло в искусственных сумерках. 

      Злому творцу  и поклоннику Льва Давыдыча Троцкого, следы которого он упорно искал в Питере,  было невдомек, что местная модель Маша (по контракту одна модель полагалась с нашей стороны) была мной с трудом добыта под расписку из психушки, где она залечивала последствия принятия «некачественной анаши», по ее утверждению, и что вертикально находиться в собольей шубе за двести пятьдесят тыщ долларов ей было очень в лом, поэтому она ежечасно собиралась упасть в обморок и сорвать съемку.   А что было делать? В те далекие времена профессии фотомодели в СССР вообще не было, как и агентств. На невыполнимые условия контракта пришлось пойти, чтобы не сорвать кампанию.  Маша была воспитанной мной фотомоделью – я знала европейские требования и  много снимала ее. Один из портретов был даже опубликован в «Советском фото», не считая многих публикаций за границей.   Французская группа сразу же одобрила ее…
   
     Вопреки существующему мнению,  советские манекенщицы  из домов моделей  были совершенно негодными для фото высокого класса. Не верьте, что Збарские из сериалов и прочие дамы из московского Дома Моделей были на уровне мировых фотомоделей.  Это не была их вина: эти девушки работали на подиумах, а не с фотографами мирового класса,  не имели опыта, школы и зачастую просто не проходили по возрасту или фотогеничности.  Дело в том, что пленка прибавляет минимум десять лет.  Если в модель не обладает от рождения определённым строением лица и тела, не вкладываются средства, позволяющие ей холить лицо, тело, пластику, если она не оттачивает мастерство позирования с утонченнейшими фотографами и редакторами, результат не может быть на мировом уровне.
 
      В наше время немало русских моделей попало на Олимп, оказавшись в профессиональной камнедробилке.  К их чести то, что некоторые оказались дисциплинированными (в первую очередь),  работоспособными,  обучаемыми  и духовно стойкими, сохранившими индивидуальность личностями.  Их эстетическому чутью следует спеть отдельные дифирамбы – нынешние русские фотомодели восхищают своим классом. Но особая заслуга принадлежит ситу агентств, отсеивающему тысячи, чтобы отобрать единицы, а иногда зоркому взгляду фэшн-редактора, выхватившего в толпе интересное лицо. Кажется, так было с Линдой Евангелистой  и Кейт Мосс.

Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/04/682
Фото: Г.Коревых  (С Fotogalka)