Глава первая.
«История доказала и психология убеждает нас, что всякая неограниченная власть, всякая диктатура портит самых лучших людей и, что даже гениальные люди, думая облагодетельствовать народы декретами, не могли этого сделать».
(П.Л.Лавров.)
I
Наиболее наглядно иллюстрирует данное положение история с Платоном. Как известно Платон побывал в Сиракузах во время правления тирана Дионисия. Там он сошелся с зятем Дионисия – Дионом, человеком по тем временам прогрессивных взглядов и стал оказывать на него сильное воздействие в области политических и социально-экономических представлений. Это не понравилось Дионисию. Ведь все тираны, диктаторы и президенты страдают болезненной подозрительностью. В каждом шепоте им мерещится заговор.
Дион спасая своего друга - Платона отправляет его восвояси на корабле спартанского посла Поллида. Но посол получил от тирана Дионисия тайный приказ убить Платона, а лучше – продать его в рабство. Издевка тирана над мудрецом, которую стоить оценить.
Платон не раз повторял, что хорошему человеку и чрево медного быка не может сделать плохое. Платон видел человека не в его плоти и нервах, а видел человеческое в составе характера, особенности его мировоззрения, словом во всем том, что по представлениям греков составляло душу.
Для Платона, человек - существо становящееся, как и для большинства греков того времени. То есть, человек рождается зверенышем и среда-воспитание, образование делает из него человека.
Иначе сказать, Платон считал – душа и есть человек. Душа Платона и есть сам Платон. Не тело вбирает в себя душу, наподобие губки - воду, а душа наподобие коралла выстраивает вокруг себя тело, сообразное своему характеру и божественному предначертанию, запечатленному в эйдосе конкретного человека, а для этой работы души, по формированию себе тела, бывает - не хватает всей человеческой жизни...
Надо отдать должное, умению Дионисия отыскивать зияющие бреши в философских учениях, оторванных от практики жизни. А все философские учения, в сути своей, не отвечают практическим нуждам человека.
Ведь и на самом деле, в критической ситуации человеку нужна предельная ясность, а вместо этого он слышит довольно красивые, логически выстроенные суждения, но все они повисают на острие проблемы, имя которой - отчаяние! И хотя отчаяние, есть предельное напряжение всех физических и духовных сил, ясно осознающих своё бессилие перед лицом ситуации, все-таки у человека и в этом положении остается выход – не находить выхода!
Как сказал один деревенский остроумец, вечно находящий в этом мире несовершенство: «Я и умирать буду, а ногой напоследок дрыгну, или вам всем фигу покажу!» Это и есть единственно возможный для человека выход там, где ни какого выхода уже нет.
Все должно быть договорено до конца, испито до донышка, но если начинают объяснять непонятное - неизвестным, если начинают морочить голову словами, за которыми нет смысла, то это не объяснение, а издевка и прямая насмешка над человеком.
Прощание с таким бытием заслуживает иронии над ним! О каждом из нас, в некотором смысле, можно сказать: «Жил грешно и умер не смешно, а горько. И горечь эта порой ясна и понятна, так как позади себя человек не оставил ничего стоящего памяти о нем. А ведь, прошлое и есть ни что иное, как коллективная память, ныне живущих, о делах минувших.
Творческий человек, как бы подражает Господу Богу и силой своего воображения воскрешает к жизни: «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой».
Без творческого начала этот мир был бы немым, да к тому же и глухим. А в таком мире, как говорил русский философ Лосев Алексей Федорович : « … существует только тьма и безумие, и копошатся в этой тьме только такие же темные и безумные, глухонемые чудовища».
* * *
Не без злорадства, как бы в шутку, Дионисий обмолвился, что Платон ведь не понесет ни какого ущерба, если станет рабом, поскольку внутренне он, как был, так и остается философом, а значит человеком справедливым. А справедливый человек, по учению самого Платона, и в рабском состоянии будет испытывать счастье.
Платон чудом избежал смерти. Был выкуплен, афинскими друзьями и освобожден.
И что же? Разве неудача с Дионисием остановила Платона от практической политики? Разве он, как бы мы сейчас сказали, сделал из этого выводы? Ни чуть не бывало! В 367 году, спустя 20 лет, когда тиран Дионисий умер, он снова отправился вразумлять теперь уже сына Дионисия и почтенный возраст в 60 лет не удержал его.
И опять участь его была печальна. Платон насиделся в заточении, в крепости. Началась война, Дионисию Младшему стало не до него. И все-таки он заставил Платона испросить у него (по сути пацана!) прощение невесть, за что и только тогда, когда вырвал из старика жалкий лепет оправданий, тогда отпустил его из Сиракуз.
Тиранам доставляет неслыханное наслаждение унизить и сломить человека неизмеримо нравственнее и умнее его! Этим они компенсируют свое нравственное, а то и физическое уродство.
В очередной раз Платон оказался обманутым в своих надеждах просветить тирана, обучив его благородству. Благородство и власть – вещи несовместимые, как вода и масло. Как сказал Мишель Монтень: «Служа государям, мало быть скрытным, нужно быть, ко всему, еще и лжецом».
Природа «дракона власти» такова, что ему, сострадание и благородство неизвестные, чуждые качества. И это понятно, поскольку все они: и драконы, и власть, одной – демонической природы!
Демоны приручаются силой воли, святостью, но сострадания и даже элементарной жалости они не имеют. Особенно жестоки они к тем, кто магией, как доктор Фауст, сделал его слугой. Любая оплошность дорого стоит такому «хозяину».
Но почему история, произошедшая с Платоном и известна во всех уголках цивилизованного мира, не пошла в прок никому из философствующих политиков?
Немало мудрых людей сгорали, как ночные бабочки, в этих «светильниках» власти.
Многие сгорали еще на дальних подступах к ней, как например знаменитый автор приключений Гулливера, Джонатан Свифт.
Неистовый, он жаждал всего и сразу, и это человеческое, даже, слишком человеческое качество, сыграло с ним ту же, злую шутку, которую сыграла эрудиция с Платоном. Служа вигам, Сомерсу и Галифаксу, он укреплял позиции тори, Хэрлди и Сент-Джона.
И при этом Свифта нельзя назвать беспринципным. Он хотел, как и Платон, реализовать свой политический талант, но условия – шире историческая канва диктовала им способы и методы этой реализации.
Во времена Свифта и виги, и тори понимали: приобрести в борьбе за власть перо бешеного священника – значило вооружиться самым неотразимым оружием. Но это было оружие обоюдоострое. Но вот, понимало ли это само оружие?
История со времен Платона говорит – этого, как раз и не понимало, и не понимает поныне всякий стремящийся к власти!
Как говорил Чаковский - основатель литературной газеты: "Сначала ты берешь власть, потом власть тебя берет".
Никто так не обольщается своим талантом, и никто так не бывает, беспомощен, перед нахрапистой наглостью власти, как самые честные и самые дерзкие прожектеры.
Перо Свифта, как любое перо талантливого публициста - лекарство не для слабых душ. Это истина верна на все времена и для всех народов, имеющих письменность. И вот что важно знать, перо публициста иногда превращается в жало скорпиона и самостоятельно убивает своего хозяина.
Не только Савл превращается в Павла, но и Павел может превратится в Савла, ибо жизнь - это постоянное балансирование на лезвии меча, соединяющего миг рождения и миг смерти в том числе и духовного.
А справа и слева от человека ангел и бес, и каждый тянет его в свою сторону.
Странные метаморфозы того, когда люди высокой личной добродетели воспитывали отморозков полно. Например: трагичная судьба воспитателя будущего императора Нерона – Сенеки.
А разве Аристотель, воспитывая будущего завоевателя Азии, создателя огромной империи, Александра, сумел привить ему хоть толику своего философского отношения к жизни? Если мы сравним философские работы Аристотеля и дела Александра Македонского, то вместо совпадений мы увидим зияющие провалы противоречий! Уже одно то, что Александр стал требовать к себе божественных почестей и объявил себя богом – говорит, о его одержимости бесами.
По сути дела все победы Александра, есть ни что иное, как поглощение меньшего зла, большим. Именно так создаются империи – большее зло поглощает зло меньшее. Не удивительно, что все тираны, достигшие вершины своего могущества оказываются людьми «порченными». Иначе сказать – людьми, которыми овладел дьявол.
Из наших политиков, обожженных огнем власти, можно вспомнить Адашева, или князя Афанасия Вяземского – не последняя была рука Ивана Грозного в опричнине. Как тут не вспомнить крылатые слова: «Минуй нас прежде всех печалей и царских гнев, и царская любовь». Афанасий Вяземский, сам мастер пыточного искусства, умер в царском застенке от пыток.
История русских революционеров – сплошная иллюстрация к вопросу: «философ и власть». Они, как пауки в банке, быстро пожрали вначале себя, а выжившие кинулись пожирать уже не партийный народ.
У дракона власти возникла привычка к употреблению человеческой крови, а точнее говоря – это его наследственная тяга. Все языческие религии, в своем сокровенном таинстве, используют человеческую кровь.
Как бы то не было, а охотников приближаться к трону с тем, чтобы облагородить очередного самодура-градоначальника, или губернатора, не говоря уже о президентах, не убавилось!
Действительно: «Всякий мнит себя стратегом, видя бой со стороны». И все мы «умны задним числом», когда «все прошло-проехало». Словом: «баба кается, а девка собирается». Жизнь идет своим чередом, беспамятная. В ней все меняется ,и все остается неизменным! В том числе и здравый рассудок, и иллюзии, и благородство, и подлость. Вот отчего трагедии Софокла и Эсхила, комедии Аристофана и Плавта актуальны и по сей день!
Но этот опыт «прошлых времен и прошлых человеческих судеб» ни чего не меняет в истории стран и народов, в судьбах конкретных людей. Потому что, ни кто еще не выпрыгивал из собственной шкуры и все мы - дети своего времени, а те, кто выпадает из времени – изгои, стоящие на обочине дороги, или убежавшие далеко вперед, за «горизонт текущих событий». Пусть даже гениальные, но изгои, вневременные люди. Они, может быть, и понимают, даже наверняка понимают, что к чему и что почем, но они не действуют. Их знание само в себе и само для себя. Чтобы такие люди действовали, нужна востребованность в этих людях, но этой востребованности, как раз и нет, поскольку, как уже было сказано – они, люди выпавшие из «своего времени». Они не понятные люди!
Что из того, что века, а то и тысячелетия спустя, они оказываются правыми?
Время, историческое время нельзя повернуть вспять и их правдой уже не залатаешь прореху в том времени, что прошло, а в этом она бесполезна, потому что она еще не выстрадана народом – это «голая правда». Иначе сказать, – правда, не пережитая, не прошедшая через сердце народа!
К тому же власть подобно костру в зимнюю стужу. Хорошо расположиться поближе к костру, но малейшая искра, малейший выброс из пламени крохотного кусочка горящей материи, могут поджечь твое ложе. Тут рот не разевай и зубами не щелкай, чуть задремал и уже проснешься с головой опаленной!
Власть имеет тот же запах, что и пчелиная матка и потому вокруг неё всегда вьется рой пчел, желающих угодить ей. Философы – тоже люди, даже больше чем кто-либо из простых людей: ибо мысли их находятся на небесах, а ноги их ходят, не различая, что под ногами. Вот почему они сильнее всего подвержены этому трупному запаху власти и летят на него, как на лакомство!
2011-2017 год. Прокопьевск.