- Ты куда, старый, собрался на ночь глядя? – поинтересовалась жена, когда я стал напяливать на себя свой бронежилет «мечта идиота».
- Как куда? На прогулку. Сгонять давление, - ответил я, заправляя ремешки-липучки.
Тут я должен прояснить ситуацию и кое-что про мой чудо-жилет поведать.
Давит меня, пенсионера, гипертония. Особенно высоко давление крови, в мозг идущей. Опасно это, говорят. А посему вечерние прогулки мне очень даже показаны. А чтобы эффект от них был максимальный я себе специальную жилетку приобрёл. Хотя на ней приделана этикетка германской фирмы Kettler, делал её, конечно, китаец Вань Суй Ху, где-то в подвалах Шанхая. Классная жилеточка. Я о такой давно мечтал. В ней два ряда карманов на груди и спине. Каждый заполнен мешочком с металлическими опилками. Общий вес жилетки – 16 кг. То есть, пуд. И это есть «гуд», как выражается сегодняшняя молодёжь, чуток знающая по-английски.
- Когда тебя ждать? - спросила жена.
- Я долго не буду. Откровенно говоря, идти совсем не хочется, - ответил я, застёгивая молнию куртки поверх жилетки.
Вышел на улицу. Пошёл маршрутом номер 1. У меня их три. Первый – самый короткий. Это пройти по улице Горького мимо НИИ «Сигнал» до универсама Spar, потом перейти дорогу, дойти до храма Рождества Богородицы, потом миновать бывший дворец культуры машиностроителей (нынче центр досуга Восторг), затем мимо забора завода Арсенал выйти к рынку. А там уже и до дома недалеко. В общем и целом короткий маршрут номер 1 занимает у меня минут сорок.
Итак, я иду.
Иду, и размышляю, конечно. (Я тип размышляющий). Мысли меня одолевают очень разные. Самые личные и интимные, про семейные отношения, скандалы с женой, проблемы с детьми и т.д., я раскрыть Вам не решаюсь. Только для себя оставляю. А вот про те, которые поведать можно, я Вам кое-что расскажу.
Улица Горького. Когда-то окраина города. Было время, приезжал я сюда к товарищу, студенту-одногруппнику. Что-то надо было взять у него. То ли лекции по истории английского языка, то ли конспекты по работам Ленина. Тогда это место мне казалось дырой у чёрта на куличках. А теперь сам тут обитаю. Пришёл к жене жить в частном доме. Так вот получилось.
Справа – НИИ Сигнал. Некогда секретное заведение. А сейчас – заходи в Интернет и, если есть деньги, покупай его продукцию. Система радиолокационного отслеживания артиллерийских снарядов – очень полезная штука. Помню, после армии был я безработным (а девушку уже нашёл). Собирался жениться. Но как можно вступать в брак, если будущую семью содержать не можешь? Я тогда по многим и разным конторам потыкался. Был и в этой. В отделе кадров мне сказали: «Переводчики нам не нужны. Но можем предложить работу регулировщика.»
- Что такое «регулировщик»? – спросил я, вспомнив свой армейский опыт дорожного регулировщика. Белые шёлковые перчатки, начищенные до блеска сапоги, чёрная куртка и такого же цвета штаны из кожзаменителя (не греют, собаки, ни черта). Морозец – минус тридцать. Стоишь – не один час. Иные демобилизовавшиеся ребята заполучили на память о такой службе обмороженные ступни, красные, как гусиные лапки.
- Нет, регулировщиком быть не хочу, - ответил я.
- Вы не думайте, что это слишком сложно, - сказала мне кадровичка. - Будете отвёрткой регулировать радары на выходе. В принципе ничего сложного. Обучим.
Но я не согласился….
Слева от меня магазин SPAR. Мы – русские люди. А название – немецкое. Почему? Это отдельная история. Впервые магазин под этим брендом я увидел в Германии. Ходил по Берлину в начале девяностых, и кое-где мне на глаза попадались вывески SPAR. Sparen – по-немецки означает «экономить, проявлять бережливость». То есть, это магазин эконом-класса. Зашёл, посмотрел. Разнообразие и обилие продуктов (на фоне пустых российских прилавков того времени) мне показались сказочными. И вот тот же самый SPAR, внешне (да и внутренне) не отличающийся от немецкого, появился на моей улице. Глобализация…
Этот процесс, говорят, неизбежный. Так или иначе, но в качестве переводчика внёс и я свою крохотную толику в это дело. Туда-сюда меня по миру покидало, с разными людьми свело, порой весьма интересными. Например, с нашим предыдущим губернатором. Был он в ту пору главным инженером солидной конторы, много ездил за рубеж. Я переводил его деловые переговоры по-английски, а на базаре торговался для него по-арабски с духанщиком, сбивая цену хоть на несколько дирхамов. Были у нас не то чтобы дружеские, а скорее приятельские отношения. Нравилась ему моя языковая прыть.
А потом что-то произошло со мной. Мне был закрыт выезд за границу. Почему – не знаю. Для переводчика – это как пловца в бассейн не пускать. Помню – весь отдел разъехался. Кто в Америку, кто в Южную Африку. Один я остался. Как прокажённого меня избегают. Пошёл я тогда к главному инженеру (сколько же вместе проработали, сколько речей произнесли, сколько водки выпили…) А он в кабинете встретил меня, словно в первый раз увидел…
А… Уволился я. Продолжил карьеру в другом месте. Снова полетел в Дубай, Абу-Даби, Берлин. Он тоже продолжил карьеру. Стал губернатором. Его большие цветные портреты с обещанием процветания стали украшать центральные улицы нашего города. Я предрекал ему большое будущее. Возможно, президентское. Умел он нравиться нужным людям.
Теперь, по сообщениям прессы, он то ли кирпичи делает на зоне, то ли телогрейки шьёт. Был пойман на взятке. Суд дал ему десять лет строгого режима. Не позавидуешь.
А я – свободен. Иду куда хочу.
Надо улицу пересечь... Светофор горит красным. Смотрю налево. Смотрю направо. Чисто. Нигде никого и ничего. Иду дальше…
Помню, работал я на фирме Цветмет с немцами. Они нам пивоварню монтировали. Надо было ехать в Германию договариваться о поставках оборудования. Немцы нашего генерального директора, Татьяну Николаевну, предупредили - берите с собой переводчика. В Германии переводчики, конечно, есть, но их услуги влетят вам в копеечку, то есть, немалую сумму в валюте. Однако Татьяна Николаевна переводчика брать не стала. В Германии наймём. Ибо незачем представителю челяди возле бар околачиваться, смотреть, где и как хозяева проводят время, куда ездят, что и почём покупают. Дорого? Mein Gott! Для себя дорого не бывает. Татьяна Николаевна тоже где-то на чём-то попалась. Долго с ней суд разбирался. Но после затяжной волокиты отпустил.
СТОП!!! Передо мной полицейский явился. Как говорится, нарисовался – не сотрёшь. Прямо на меня идёт. В доли секунды промелькнули в моём мозгу эпизоды из прошлого…
Шёл я однажды по улице. А передо мной – малый какой-то. Оступился он и упал. И как только он на асфальт приземлился – тут же луноход появился. (Откуда он только взялся?) Из него выскочили двое в форме. Малого за белы рученьки подхватили, к луноходу повели.
Закричал малый:
- Ребята! За что? Давайте разберёмся!
Но он уже в воронке. Бум! Створки дверей захлопнулись. Увезли малого в отделение.
Я там тоже бывал. Однажды, купив игрушечный китайский пистолет, я по пути домой не вытерпел и, проходя мимо останков сгоревшего медвытрезвителя, поставил на камушек пивную жестянку и выстрелил.
Через несколько минут я был схвачен двумя полицейскими (как с Луны свалились). На меня надели наручники (вот когда я вспомнил кандалы декабристов), и я был доставлен в … как это по-русски? – temporary detention center (КПЗ) – где провёл некоторое время в обществе неприятно пахнувшего и совсем не симпатичного господина.
- Иди-ка сюда, - говорит мне служивый и жезлом помахивает.
Ну, совсем мне не хочется повторения прошлого. Что делать? Думаю – уйду! И я делаю то, что категорически не рекомендуют британские юристы. I am taking to my heels. То есть, я побежал… В пудовой китайской тужурке от Вань Суй Ху.
Но бежать можно только направо. Мне кажется, что полицейский мчится за мной с поднятой дубинкой. Я включаю максимальную скорость. Бешено колотится сердце. Ещё бы! Ведь на мне шестнадцать дополнительных килограммов…
Бегу мимо подъездов. Во времена моей юности можно было нырнуть в любой из них и найти там спасение. Но нынче каждый подъезд закрыт наглухо металлической дверью. Не подступишься.
Выбегаю к площадке проходной завода Арсенал. На воротах стоят скульптуры рыцарей в латах, символы предприятия. Бежать некуда. Я в капкане. Господи! Да такое только в кошмаре может пригрезиться! Судорожно высматриваю две единственные машины возле проходной. Залезаю под одну. Клиренс у неё маленький. С трудом просовываю голову. Ноги из-под машины торчат. Лежу, затаив дыхание.
Проходит какое-то время. Кажется, вечность. Слышу лёгкий рокот автомашины и голос: «Там он!»
Я продолжаю лежать.
Надо мной звучит команда:
- Давай, голубчик, вылезай.
Вылезаю. Как сказано у поэта: «Я помню чудное мгновенье – передо мной явилась ты». А точней, два полицейских с автоматами. Один – амбал под два метра, второй помельче.
- Мать твою…. – произносит амбал (дальше следуют слова и выражения, запрещённые Роскомнадзором).
- Ты какого ….(непечатное слово) побежал?
- Испугался я. (Не буду же я им рассказывать, что уже неоднократно имел дело с полицией и мне это ни разу не понравилось).
- Полезай в машину!
- Ребята, простите меня. Отпустите, пожалуйста. Очень вас прошу. Ну, так вышло. Я гражданин дисциплинированный. Я даже бумажку на улице не брошу.
- В машину, мать твою!
- Ребята, отпустите! Ну, разве я бандит какой?
- А правила почему нарушаешь?
- Я торопился. Жене обещал поскорей придти. Дорога пустая, а время позднее.
- В машину, тебе говорят!!
- Ребята, не надо. Пожалуйста. Ведь мы земляки, ребята…
Господи, какое жалкое зрелище я представляю. Каким ничтожеством я сам себе кажусь.
Амбал крепко держит меня за куртку повыше локтя.
- Тебе что? Руки-ноги обломать?
- Не надо.
Я смотрю на него и понимаю, что ему очень хочется свои слова сделать явью. Чувствую, с какой радостью он угостил бы меня дубинкой, получи он на то законную санкцию. Я для него враг. Такому не попади под руку на митинге.
- Последний раз предупреждаю, - грозит амбал.
Я залезаю в машину. Отъезжаем.
- Давай здесь, - говорит тот, который за рулём. Он останавливает машину, достаёт папку с листом бумаги. Протокол, надо полагать.
- Как зовут? – вопрошает он.
Мелькает мысль назваться придуманным именем, но я мгновенно гашу её, и это меня спасает. Полностью и достоверно называю себя.
- Так, сейчас проверим, - произносит, водитель-полицейский и подносит ко рту трубку рации. – Пробьём по базе.
Он слушает трубку, что-то записывает на бумаге.
- Да, есть такой, - довольно хмыкает он. Теперь он про меня знает всё. Где и с кем живу, где и когда родился.
- А ты, дедок, шустро бегаешь. В твои шестьдесят шесть тебя не на всякой машине догонишь.
Не стал я ему возражать, что если бы не пудовый жилет, да тупик на пути, то они ни в жизнь меня бы не словили. А в жиме лёжа я, пожалуй, и амбала сделаю.
- Ну, его на хер, - говорит последний. – Отдай ему квитанцию да поехали.
Водитель поворачивается ко мне.
- Вот тебе квитанция. Оплатишь штраф в течение недели. В случае неоплаты сумма будет увеличена. Эх, жаль, что более пятисотки не предусмотрено.
- ….здуй отсюда!- прощается со мной амбал.
Я вышел. Поплёлся домой, словно дерьмом облитый. Сам себе противен. А кто виноват? Только сам! Нарушил правила дорожного движения. Но ведь дорога была пустая. А время позднее. Откуда мне было знать, что за поворотом возле храма Рождества Богородицы полицейская засада устроена? Знать будешь в следующий раз!
Пришёл домой и, стараясь ничем не вызывать подозрения у жены, юркнул в свою комнату.
- Ты отчего так поздно вернулся? – спросила она. – Ведь обещал придти скоро.
- Замечательно сегодня гулялось, - ответил я ей. – Вот и задержался…
На следующее утро я с трудом передвигал ноги.
- Что с тобой случилось? – поинтересовалась жена.
- Ничего особенного. Просто поясницу прострелило. Пройдёт…
А Вам по секрету сообщу, что у меня разболелись бёдра. Я в той китайской жилетке бежал так, что у меня чуть, было, не выскочили ноги из тазобедренных суставов.