МОИ ПЕЧАЛЬКИ
«Подглядывание в замочную скважину, в окно или через забор в чужой огород – дело весьма неблаговидное. Культурные, воспитанные люди так не делают…» - отчитываю я саму себя после очередного нарушения неписанных законов и… снова и снова нарушаю. «Я же не лошадь с шорами на глазах… скучно идти и смотреть только себе под ноги. Ну, увидела мальчика, подумаешь – преступление. Ладно, в качестве наказания в углу постою. (Шучу). Нет, не буду стоять, ноги устали, да и угла в моей квартире свободного нет. А собственно чего ты ворчишь? Ворчишь, чтоб не размышлять над тем, что видела? Зря стараешься, не получится. Смотрела бы себе под ноги, пришла бы себе домой, легла на диван, отдохнула, а теперь лягу, мыслям же шлагбаум не поставишь. Так что давай милая по полочкам расставляй, иначе так и будешь ходить по кругу.
И так, шла я дворами по своему посёлку, между старыми деревянными двухэтажками. Дальше. А что дальше? По своей старой привычке я шла тропинкой, по которой ни разу не ходила, в надежде на то, что что-то интересненькое на глаза попадётся. Шла и жалела, что этой тропинкой сделаю крюк, а что тут смотреть? Одни старые дома, полупустые. Разве только отпетые пропойцы тут живут… Тоже мне нашла что смотреть, - корила я себя. Но старые дома навевают ностальгию, и я засмотрелась на крайний дом, там, где тропинка поворачивает вверх, к магазину. Видимо в задумчивости долго смотрела. Вдруг за окном кто-то промелькнул, я и уставилась на это окно. Просто так, без всякой цели. Я и вовсе думала, что это пустующий дом. Вскоре к окну приблизился мальчик, годика четыре-пять, в тёплом, давно не стираном свитере, великоватом на его узеньких плечиках. Я подошла поближе и мальчик залез на железную панцирную кровать, сохранившуюся с прежних времён. Приблизил худенькое личико к разбитому окну. (Кто-то видимо камень запустил и тот камень пролетел сквозь двойные стёкла, оставив след – дырку на растрескавшемся стекле).
- Ты, кто? – спросил меня мальчик.
- Я, просто так, тётенька. А ты есть хочешь?
- Угу.
- Пряник есть будешь? А булочку? Не суй руку в дырочку, порежешься. Я сама сейчас тебе булочку протолкну, ты лови…
Я просунула булочку, пряник. Мальчик тут же то и другое угощение откусил. Потом грушу просунула и предупредила, дескать, помыть надо, но посмотрела на его грязные ручонки, только вздохнула.
- Ну, дала и иди отседа… И не ходи сюда больше.
Я оглянулась. Тропинкой шла старушка с пакетом, видимо с магазина возвращалась. «Она местная, надо её послушать…» Женщина не остановилась, а даже после сказанного прибавила шагу. Я опять взглянула на окно. За окном уже никого не было. И я ушла.
Моросил осенний дождь и мысли тоже были невесёлые. «Вот оно какое «счастливое детство»… Не приведи Бог».
***
Стояла поздняя осень. Моросил холодный, всем надоевший дождь. Мы ехали быстро по свежему, недавно проложенному асфальту. Капли стекали по стеклу. За окном особо смотреть было нечего. Место мне незнакомое. На придорожных деревьях редкие листочки ветер теребил. «Очей очарование» осталось давно позади. Машины на большой скорости проносились мимо. Вдруг заворчал водитель и притормозил. Оказалось, впереди на дороге стояли две дорогих машины.
- Хоть бы на обочину свернули…
Мы ждали пока проедут встречные машины, чтоб объехать стоящие машины. Я обратила внимание на то, что машины не просто стояли, а те, кто в них сидел, ждали женщину. Эта женщина была, как картинка, хоть и видела я её со спины. Высокая, стройная, с высокой пышно уложенной причёской, в вечернем платье, облегающем тонкую талию и глубоким вырезом на спине. Ей было холодно. Скрестив руки на груди, она ладонями, насколько только могла достать, прикрыла сверху вниз свои оголённые плечи. И всё же шла от дороги к одинокому, роскошному дереву. Остановилась на некотором отдалении, уронила руки, низко-низко поклонилась и так и осталась стоять в глубоком поклоне. Было понятно, что женщина плакала. Никто из двух машин не вышел, чтоб её поддержать…
Мы объехали стоящие машины и поехали дальше.
***
Обиды. Кто может сказать, что прожил жизнь без этой печальной участи?.. Пусть не вслух, не на люди, а про себя скажет: «Я могу сделать вид, что не заметила плевка в душу, но это не значит, что я его забыла и не припомню… Нет, мстить не буду. Время всё расставит по своим местам.
Я умею шутить, я умею терпеть, я умею не выдать обиды, даже если душа будет сильно болеть, ведь никто её к счастью – не видит.
Завидуют люди, порой говорят: «Вот счастливая, горя не знает!» А я в ответ улыбнусь и скажу не тая: «Разве ж счастье без горя бывает?..»
***