В годы моей самой полной свободы, однажды вечером мы занимались английским у меня дома с Наташей. Раздался звонок: это был американский журналист, плохо объяснявшийся по-русски. Он нашёл меня по объявлению в газете, ему нужен был переводчик для поездки в Чечню на неделю. Гонорар он был готов платить обычный, без платы за страх. Я загорелась, закрыв трубку ладонью прошипела Наташе, что предлагают ехать на войну. Она бросилась ко мне с воплем, чуть не на коленях, умоляя не ехать. Не беря время на размышления, я поверила ей и отказала.
Конечно, думая потом не раз об этой ситуации, я осознаю, что будь то предложение ехать защищать сербов в Косово, - я бы не колебалась ни минуты. Быть пешкой при неизвестном мне журналисте меня не убедило.
Ситуация заставила меня задать себе вопрос, за кого, где и когда я могла бы рискнуть жизнью и отдать ее. Перебрав все в памяти, я выстроила пирамиду приоритетов, управлявшую мной. Глупо до слез, но будучи влюблённой, я могла в случае беды отдать предмету любви все жизненно важные органы и всю кровь до капли. Ещё я была бы готова последовать за Че или воевать в Никарагуа - любое обреченное идеалистически чистое дело могло подвигнуть меня на смерть за него. Мне симпатичны Лимонов, Наталья Медведева, - я до сих пор слушаю ее контральто в романтически-абсурдном "Ленин да, да".
Однажды она выступала в подвальном клубе на Китай-городе, но у меня на плечах был корпоратив с сотрудниками. Вырвавшись, я успела на ее последние номера, разбила ладоши в овациях и позавидовала запасливым, которые устремились к сцене с листочками для автографов. Я подошла последней и протянула запястье внутренней стороной: "Напишите, пожалуйста здесь, у меня нет бумаги для автографа, но я вас очень люблю!" Наталья была живая, видела человека в говорящем с ней: " Постараюсь больно не царапать", а потом засуетилась: "Стойте, хоть что-то вам дам на память" - и оторвала цветок из своего букета. Я почти заплакала.
При чем тут политика?! Это так мелко. Я вообще вяну от скуки с людьми, крутящимися всю жизнь в стереотипах "левые – это наши", "тот-этот- не наш", "слушать нужно - этого", "того – нельзя смотреть"... Удел средних, стадных, клишированных. Злиться на них нельзя, такова механика мироздания. Я так хочу снять с каждого оболочку его компании, рабом которой он является из страха остаться одному. Мне интересно, каков он наедине с собой.
В наше время все меньше встречается сильных самодостаточных людей. Стремление примкнуть, вписаться под зонтик толкает в тот или иной клан. Последствие - потеря собственного мнения.
Вы уверены, что ваше мнение - ваше собственное?
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/02/1722