В последний год СССР, летом, бегала я по привычке на стадион ЦСКА в теннисный городок играть то у стенки, то с соседом, которому платила за теннисную науку. Роскошным июльским днем я долбила в щербатую бетонную стену бок о бок с кучкой теннисных новичков. Неожиданно нас накрыл страшный ливень и надолго запер в сарайчике для инвентаря. Пережидая дождь, мы разговорились с высоким красивым парнем: о том о сем и, наконец, о работе. Я сказала, что итальянские контакты по работе ищут партнеров для создания СП. Парень воодушевленно заорал: “Да я с Сашкой больше сорока СП уже сделал за пару месяцев! Если мы с твоими итальянцами сделаем СП, я эту теннисную стенку покрашу своими руками, клянусь!” Парень ликовал.
Разве могло мне, воспитанной на Блоке, Платонове, Тарковском, прийти в голову, что шла пора накопления первоначального капитала? Лишь много позднее я узнала, что так "набивали" бабки за счет иностранных партнеров, которые вносили деньги в уставной фонд, а после этого их забывали навеки. И вот я, как баран, угодила в эту ловушку. Интерес к итальянцам был огромный. Но с той стороны – равный. Они тут же примчались: организатор-итальянец Джанни, которого я знала не один год, и молодой спонсор-еврей с деньгами, которого видела в первый раз, но была наслышана о нем через меховой мир.
Произошли встречи с Сашкой, - как называл его приятель-красавец, начинающий теннисист, имя которого кануло в Лету. Сашке П. было около тридцати, как и красивому приятелю. Потом была намечена канва сотрудничества, которую сочинил итальянец-организатор Джанни. Создание выставочного комплекса с полным циклом услуг: его специальностью была реклама и выставки. Я почуяла, что могу получить работу... А пока шли и шли переговоры, я бесплатно пахала и пахала, как переводчик, попутно переводя необходимые документы.
Нам дали на выбор огромный монреальский павильон за спиной Рабочего и Колхозницы или огромную стекляшку в районе Речного вокзала. Настал момент встречи с кукловодом. Им оказалась А., кажется, до сих пор возглавляющая Межгосударственный авиационный комитет. Сильная и яркая женщина: итальянец выпал в осадок, - влюбился на всю жизнь.
Потом все пошло не так, как я ожидала, за что все (включая меня) и получили по заслугам. А. (как оказалось, мама Саши П.), которая проживала с ним и его молодой семьей на ул.Косыгина на четной стороне, в правительственном доме за семью печатями, послала в Италию не меня, а какого-то своего глухонемого (в смысле языка) бывшего летчика. Тот поел, погулял и привез из Италии готовый контракт, который ему подсунул инвестор-еврей (между прочим торговавший контрабандой рогов носорога, - якобы афродизиака, - а потому очень дорогими и востребованными). Бывший летчик утверждал, что все тип-топ, как говорили тогда в Москве. Ан нет! Семья А.-П. хотела содрать с иностранцев три шкуры и попыталась изменить условия контракта на принцип "нам - проценты на проценты, а вам - остатки". Еврей с итальянцем оба не вчера родились и потребовали своих “процентов на проценты”.
Накануне предполагаемого подписания контракта в Москве был заказан грандиозный банкет в Метрополе с французским шампанским, а когда я поинтересовалась, какая роль уготована мне в будущем концерне, то опешила: “Так секретаря, естественно! Ты же будешь заниматься делопроизводством.” За всю мою жизнь никто и никогда не унижал меня более, чем в ту минуту. Я промолчала. Но за час до банкета партнеры окончательно поняли, что облапошить друг друга им не удастся. Контракт не был подписан. А. с сыном Сашей П., естественно, не присутствовали на банкете, но шампанское мы, пешки и стойкие иностранцы, выпили весело и очень здорово поели! С паршивой овцы - хоть шерсти клок!
Лишь много времени спустя я узнала, как выкачивали из иностранцев инвестиции через уставные фонды СП. Прочитав через некоторое время о возникновении ТРАНСАЭРО, я поняла, что деньги сорока с лишним СП и многая госнедвижимость, находившаяся в распоряжении мамы А., легли в основу компании. А потом как-то Жириновский ополчился на даму и катил на нее бочку, возможно по наводке сверху.
Почему не выжило Трансаэро: маразматический менеджмент. Домодедово, например, было гибче и прочнее. Хитра была мама, но иных мозгов в семье не было, не в той компании гуляла, кругозора не хватило. Недальновидно было и видеть в СП только форму отъема денег. Впрочем, и итальянца с евреем сгубила узость взглядов: почто было меня опускать до секретарей?! Те же грехи учредителей впоследствии сгубили фирму, которой я посвятила двенадцать лет.
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/09/02/1674