Дерево хранит память обо всем, что видело в своей жизни. И даже тогда, когда распиленное, очищенное и покрытое лаком, проживает свою вторую, третью, а затем и последнюю жизнь, сгорая в камине…
Дом стоял на опушке веселой березовой рощицы. Дальше, за оврагом, синела в дымке дубрава. Но дом… Красавец! Свеженький, яркий и изящный одновременно, кому-то казался лубочно-примитивным, кому-то изысканно-совершенным, а третьи отмечали некую таинственность в линиях и силуэте. Особенно интересно смотрелся особняк на фоне белокожих берез.
И еще одна черточка делала дом особенным – мансарда.
Из-за мансарды Тим и купил этот дом. Сразу, не раздумывая. Бывает, наверное, любовь с первого взгляда не только к женщине – к жилью тоже.
Осматривая интерьер внутри, отметил обилие деталей из натурального дерева. Стеклопакеты – замечательная, конечно, вещь, но тут… Отделка дверей, окон, казалось, дышала, отдавала тепло и ароматы, накопленные за десятилетия, пока дерево росло. Закрыть глаза – и словно вот-вот услышишь голоса птиц. Не там, за окном, а внутри, в доме. Так, наверное, выглядит память дерева.
Ступени наверх привели в ту самую мансарду. Тим сразу понял – это его комната. И дом – тоже его, потому что из окон мансарды ему улыбалось небо.
«Да, француз Франсуа Мансар, придумавший, как использовать пространство под крышей, да еще и не платить налоги за метры, – гениальный чудак!».
Первая ночь в доме – новеньком, как только что отчеканенная монета, – ожидалась, как романтическое приключение. Сначала была мысль пригласить Вики на это свидание, но идея умерла, так и не сформировавшись до точки.
Тиму хотелось разгадать тайну – найти источник притяжения и какого-то необъяснимого шарма, излучаемого домом.
Сначала Тим решил, что камин в холле, огонь в нем, а затем тлеющие угли уютно-баюкающим треском стали действовать усыпляюще. Потом причину умиротворяющей сонливости увидел в бокале красного вина. Только заснуть Тим не смог – к потрескиванию в камине добавился шорох и сухие щелчки, которые звучали тихо, но явственно откуда-то сверху, из мансарды.
Стало интересно: «Что это?». Тим стал подниматься по ступенькам, но мышцы, расслабленные вином, теплом от камина и тишиной, не слушались. Три ступеньки дружески пропустили, четвертая вздыбилась и куда-то выскочила из-под ног.
- Интересное дело! Мансарда возмущена всего одним бокалом? Не пускает?! Мой дом! Что хочу, то и делаю!
Сверху снова послышался треск. Цепляясь за перила, сладко пахнущие смолой, Тим двинулся по лестнице. Он точно знал, что не пьян, но поднимался тяжело. Задержался на площадке перед следующим пролетом, вдохнул поглубже и сделал рывок. Ступеньки перестали сопротивляться.
Во всю ширь стены-крыши сияло звездное небо. Даже дух захватило!
- Ух, ты!
Тим не помнил, когда он в последний раз видел такую огромную, золотисто-красноватую луну. Будь сейчас под руками мольберт, холст и краски, стал бы у окна и писал. Но все свои рабочие принадлежности он не успел привезти. Местечко для работы с кистью, красками и холстом он мысленно пометил сразу – у окна. Нужно, чтобы света было вдосталь от широкого окна. Сегодня он просто хотел познакомиться… С домом. Если б знал, что такую красоту застанет здесь, взял бы непременно, но в городе, в своей студии и в суете Тим не успевал рассмотреть звезды. Да и не увидеть их сквозь смог и выхлопные газы.
И снова щелчок, потом другой… Что за напасть такая!
«Неужели работали с недосушенным деревом?» – мелькнула мысль, но Тим отогнал ее: – Не может этого быть!
У стены, плавно переходящей в изогнутый потолок, стоял трельяж из натурального дерева. «Изящная, тонкая работа!» - восхитился Тим. Это для Вики. Чертовщина не отпускала – еще щелчок – и на пуфике, придвинутом почти вплотную к зеркалу, как в тумане, вырисовалась тонкая фигурка любимой. Отражения в зеркале он не видел, а вот роскошный водопад ее волос блеснул в лунном свете. «Вики» обернулась и подмигнула. Почти, как звезда в сине-черном небе…
Небо – небом, но роскошное ложе тянуло к себе немилосердно. Распахнутое окно манило мигающими звездами, и Тим перестал сопротивляться. Тем более искать причину загадочных щелчков. Упал – не стал отжиматься – провалился в сон. И звезды нагло захихикали вслед улетающему сознанию.
Утром разбудило не солнце – странный стук за окном, где-то внизу, во дворе, цокали по камням копыта и щелкали, ударяясь об эти же камни, колеса какой-то повозки.
- Что за чертовщина? Откуда тут кони? – вскочил и выглянул: – Ха! Тысяча чертей! Тот самый негодяй из Менга! – фраза вырвалась непроизвольно, и Тим сам удивился тому, что несет.
Карета ехала медленно, с трудом преодолевая выбоины мостовой. В глубине мелькнуло хорошенькое личико. Если не принимать во внимание странный пышный наряд, девушка в карете очень напоминала Вики.
- Вики! Что это за маскарад? Как ты меня нашла? – Тим ошалело смотрел на карету, незнакомца рядом со своей Вики.
Чудак в смешном костюме натянул поводья – кони встали. Из кареты вышел тот, кото Тим назвал «незнакомцем из Менга» и «негодяем», хотя точно помнил, что видит его впервые.
- Сударь! – вскричал «негодяй», – немедленно извинитесь перед дамой, иначе…
- Вики, что это за каналья? – тут Тим запнулся, потому что увидел дорогу, вымощенную камнем, какой-то город, людей, одетых, как в кино или на карнавале. Но главное – «негодяй» или «каналья», как он его только что окрестил, выхватил шпагу и кинулся к входу в дом – его, Тима, дом с мансардой!
Тим точно знал: мольберт, краски, подрамники у него есть. Да и те – в городе. Шпаги нет однозначно!
Резко развернулся, чтобы успеть закрыть покрепче дверь входа, споткнулся обо что-то и со всего размаху впечатался в дубовую дверь мансарды… Уже падая, понял: это был вазон с вытянутым вверх кактусом. Ствол высокий, весь в шипах. Ничего не успел подумать – все произошло мгновенно. А если бы успел, то точно испугался: шипы, словно концы множества шпаг, выглядели красиво, но опасно.
Утро все-таки наступило и разбудило, как и положено, лучиком в глаз. Тим сел на кровати, хотя сон или явь помнил четко. Собственно, на лбу должен быть след – доказательство сна или яви. Подошел к зеркалу – есть!
- Так-с, значит, и остальное – дорога, странный город – что, тоже есть?
Тим подошел к окну мансарды и выглянул – березовая роща сияет, дубрава вдали синеет, ряд особняков современного жилищного комплекса есть. Все есть, даже эта мансарда…
И вдруг снова услышал сухой, такой знакомый щелчок – потом резко и сладко пахнуло сосновой смолой.
Тим вообще перестал понимать, что происходит. Да и откуда ему знать о том, что дерево помнит дольше, чем человек…