Мазок, другой, растушевал, он краски по холсту широкой кистью: внизу коричневато-серенький оттенок, в средней части – зелено-синий, вверху немножко голубовато-белый. Посмотрел, улыбка на лице, мольберт поправил он немножко.
Теперь оттенки нужно берегу придать, здесь камни раскидало море. Один, как богатырь, усевшийся в раздумье, второй у воды уснул. И около него добавим белой краски, это пена от волны, разбившейся о бок его.
А дальше? Дальше мы волну покажем, добавив белую барашку на верху, внизу под ней, бурлящий темный изумруд, бурлящая вода. И что-то есть! А почему барашка больно белой получилась? Ах, солнце позабыл, его подвесим мы иль слева, или справа.
- И чайку вы не позабудьте! – послышался кряхтящий голос сзади.
Художник обернулся. Дед, иль что-то на него похожее, на голове берет, в губах бычок потухший, и лицо не брито. А еще – рыбак, в кулечке парочка мальков и краб.
Хм, но совет неплох. И сделал он мазок, похожий чуть на птичку.
- И еще добавьте вы голову пловца, а то уж больно море ваше стыло!
Художник встрепенулся, взглянув на старца, кивнул ему в ответ, он прав, спасибо за совет.
- И обменяйте мне эту вот мазню, на мой улов. У бабки, день рождения сегодня. А барабулечки с хомсой пойдут вам всласть на сковородке.
- Хм, - поджал губу художник.
- А здесь добавьте еще чаечку одну. Уж больно бабка моя любит их.
- А вы сударь знаете, что каждый мой мазок не тысячу рублей, а баксов стоит? А здесь их, если посчитать, под триста тысяч наберется, а может и более того. Готовы, сударь, заплатить за мой сюжет?
- Фу ты, - сплюнул папиросу дед. - И где ж такие почитатели найдутся?
- А вон, кругом вы осмотритесь, терема с бассейнами стоят, мансарды, музыка, вино. Это ж Сочи. Да здесь как раз они найдутся. А вы пошли, пошли, пошли, к своей старухе под бочок и угощайте мелкой рыбой. А я уж подожду ценителей своих. И не мешайте, я еще закрашу, пока есть время, несколько холстов, с картин на миллион. А вы идите, не мешайте мне, ваять.