(Реальный мир)
В кабинете мысли Эммы тут же съежились от холода и, чтобы согреться, запрыгали по книжным полкам, по журналам, кодексам и цветным папкам. Затем они поскакали по керамическим и стеклянным обезьянкам, драконам, тиграм и слонам на столе, покачались на тяжелых, но очень красивых серьгах Тамары, пробежались по крупным бусинам её украшений и чуть было не провалились в декольте. С перепугу они хотели было выпрыгнуть в окно, но вдруг покусились на святое и оказались на носу у Филиппа. Расплата последовала незамедлительно, и их вышвырнуло из кабинета во вчерашнюю вечернюю аллею недалеко от дома Эммы, где проходившая мимо красивая девушка, заболтавшись по телефону и не глядя под свои шикарные ноги в сапогах на шпильках, наступила на своего малюсенького пуделя и его же отругала, потому что «он вечно под ноги лезет».
За любовь к прохладе Тамару называли Снежной королевой. Это прозвище ей совершенно не шло, у неё был не подходящий типаж – смуглая кожа, черные глаза и слегка поблёскивающие сединой у корней тёмно-каштановые волосы.
Снежная королева читала мораль, не отрывая взгляд от экрана монитора. И, конечно же, Эмму сильнее интересовало, на что начальница смотрит, а не что она говорит. Может быть, она читала заранее подготовленную речь?
– Я права? – спросила Тамара, бросив взгляд почему-то не на Эмму, а на портрет своего драгоценного Филиппа.
Отвечать не требовалось. Это знали они обе. После проникавших иголками под ногти нравоучений, подчиненному Снежной королевы полагалось смотреть в пол, дрожать и молчать, а руководителю – делать вид, что он ждет ответ. Пауза затягивалась, потому что Тамара, снова нырнув в свой монитор, чем-то увлеклась и забыла про стоящую перед ней Эмму.
Стрелка часов на стене, крякнув, указала на выход. Этому звуку громко ответило урчание в пустом животе Эммы. Тамара подняла глаза, но снова посмотрела не на человека, а на предмет – на этот раз дверь. Эмма всё поняла без слов и вышла из кабинета.
– Ты от начальства всегда выходишь с таким лицом… – Кристина, словно специально поджидавшая в коридоре, изобразила «такое» лицо.
– Серьезно? – Эмма растянула губы, изображая улыбку.
Кристина не стала ничего говорить и просто сделала глупую гримасу, подняв плечи вверх и округлив спину. Они, наверное, так и продолжили бы кривляться, если бы Эмма не ускорила шаг, оставив коллегу позади. Уж очень хотелось пообедать. Кристина разочарованно вздохнула. Нарочно очень громко.
«А я ведь что-то собиралась сделать, когда меня отвлекли… Что же?» – подумала Эмма, когда после перекуса в столовой добралась до своего письменного стола. Эта мысль металась в голове, как ночной мотылёк, залетевший в жилое помещение. Просидев минуты три, держась за голову, Эмма вспомнила, что нужно было записаться на прием к врачу, и схватила телефон. Этим утром под душем Эмме показалось, что вместо воды на неё льется кислота. Надо было видеть, как она подскочила на полметра, чуть не поскользнулась, повернулась боком к зеркалу и увидела большие, горящие красным цветом пятна на спине и руках. И вот, слегка почесывая плечо, Эмма набрала номер клиники. Она планировала записаться на следующее утро, но бодрый женский голос предложил ей прийти в ближайшее время. Это было очень хорошо, ведь стоило как можно быстрее избавиться от пятен. Ведь кто ее такую стал бы любить?
Первый снег растаял к закату. Под ногами блестели лужи, в которых отражались серые дома, серое небо, серые голуби и серые ветви деревьев. Из окон проносящихся мимо машин, поднимающих высоко вверх брызги воды, гремела музыка. Неужели не глохли находящиеся внутри, если и снаружи так громыхало?
Город говорил с Эммой разными голосами. Ветер, крадущийся в озябших кустах вдоль дороги, желал ей доброго вечера. Каблучки красивой девушки и скрип её кожаной сумочки говорили про какую-то ложь, но Эмма не поняла, о чем это. С ней разговаривали все. Полосатая кошка, шмыгнувшая вдоль металлической ограды. Чёрная птица, задумчиво глядящая куда-то вдаль, сидя на ветке облезлого дерева. Шины автомобиля, осторожно сворачивающего с большой дороги во двор. Летящий мимо мотоцикл, яркий и шумный. Капающая с крыши беседки вода и так далее. Город был такой живой! Но почему, за что именно он осуждал ее, она не могла понять.
Эмма, пару минут назад выскочившая из офиса, как пробка из бутылки шампанского, постепенно замедлила шаги. Откуда-то сверху, как упавшее с неба облако, её сразу целиком и полностью накрыла невидимая, но ощутимая грусть. Эмма остановилась под пышным, хоть и обнажённым, деревом, и закрыла лицо руками. Из-под ладоней, скатываясь по щекам и подбородку и падая на шейный платок, потекли обжигающие кожу слёзы.
Следующая глава на:
http://www.proza.ru/2017/09/14/41