Запорожец. И.Е. Репин, гравюра В. Матэ. Запорожская одежда на натурщике найдена академиком Д.И. Яворницким у жителя Лапинки (Никополь) Мокея Лося, который свято берег эти реликвии.
Один за другим города становились турецкими и меняли названия. В результате многолетних войн, турки отвоевали почти всю территорию полуострова, а Византийская империя сузилась до размеров самого главного города Византии - Константинополя, который на Руси назывался Царьградом. Его взял самый воинственный и образованный правитель Мехмед и на территории Турции воцарился халифат (в пер., буквально защитник всех мусульман). Мехмед Завоеватель решил, что Константинополь будет называться Стамбулом - новой столицей Османской империи. Последователи Мехмеда продолжали расширять турецкие владения за счёт покорения Сербии, Хорватии, Венгрии. Турки несколько раз осаждали Вену, разбили правителей Египта и Персии. Взоры их были устремлены на Кавказ, Северное Причерноморье и т. д. Самым известным из всех турецких султанов был Сулейман, которого европейцы называли «Великолепный», а турки «Кануни», т. е. «Законодатель». Он правил с 1520 по 1566 гг. и это время считается расцветом Османского султаната. В Стамбул он собирал со всего мира способных юношей-христиан и делал из них преданных слуг султана - сановников, янычар, законоведов и даже философов. В жены себе султаны тоже выбирали девушек-христианок. В последующем, жестокие порядки при дворе, частые перевороты привели к тому, что Османский султанат стал слабеть и терять свои владения. Однако тактика совместных набегов с татарами сохранялась ещё довольно долгое время и турки до Первой мировой войны включительно, продолжали оказывать огромное влияние на покорённые народы...
Вполне естественно, что в противовес белгородским, очаковским, аккерманским, перекопским, то есть татарским легкоконным отрядам, которые также считали степь своей вотчиной и, совершавшим набеги, могли появляться подобные же вооружённые дружины из коренных степных жителей, населявших южные поветы Каневского и Черкасского воеводств, возможно, даже отдалённых потомков чёрных клобуков. Сомнительно, чтобы в состав этих отрядов входили люди, пришедшие с северных территорий и расселившиеся по границам юго-западной Руси, так как колонизаторских устремлений к освоению степной зоны за пределами условной линии Чигирин - Черкассы - Брацлав - Бар до конца ХVI в. не наблюдалось. Боплан писал, что даже в середине ХVII в. к югу от Чигирина и Крылева населённых пунктов не было, за пределами этих городов и Кременчуга простиралось Дикое поле вплоть до самого Чёрного моря. Одно из первых опустошительных нашествий произошло уже в 1479 г., когда Менгли-Гирей захватил Подолию, пройдя до Галиции, «без милости пленил, ...без жодного отпору». В 1482 г., крымские ордынцы нанесли удар по Киеву, разрушили город, а население вместе с воеводой Иваном Ходкевичем и его семьей угнали в плен. Эти вторжения татар в пределы Литвы вызвали глубокий общественный резонанс во всём княжестве. Великий князь Казимир Ягайлович послал в Киев 40-тысячное войско и были предприняты меры по укреплению замков, городских оборонительных сооружений. В 1485-1487 гг. татары трижды нападали на Подолию.
В 1489 г. крымцы на 100 тыс. лошадей снова совершили набег на Киев, а год спустя вторглись на Волынь, прошли Галицию и дошли до г. Люблина. Правда, поход этот закончился для них неудачно: на обратном пути литовское войско разгромило крымскую орду, заставив её разбежаться. Несмотря на это поражение, в 1494-1497 гг. вновь состоялось пять больших набегов на Волынь. В 1498 г. татары трижды вторгались в Галицию, уничтожили Перемышль и даже подожгли предместья Львова. В 1500 г. они уверенно дошли уже до Вислы и привели в Крым пленников, числом до 50 тыс. Все эти набеги, как и последующие, проводились по традиционным татарским шляхам. Они начинали разветвляться от Перекопа и в низовьях Днепра. Чёрный шлях шёл вблизи Чигирина, Корсуни и далее на Волынь и Львов; южнее, через Чечельник, Бар, Тернополь, проходил Кучманский шлях; ещё южнее, в междуречье Днестра и Прута, – Золотной или Покутный. В 1489 г. Яну I Альбрехту – сыну короля Польши Казимира IV – удалось перехватить татарский набег и в двух сражениях уничтожить 25 тыс. татар. Одно из них проходило на Волыни, у с. Копестирин, другое – на берегу р. Саврань, «что в Буг впадае». Конечно, это не остановило татарские вторжения – они происходили ежегодно, а то и по нескольку раз в год. Европейские дипломаты и путешественники Средневековья вполне справедливо считают татар, проживающих в Крыму, пришельцами из глубины Азии. С этим согласны турок Эвлия Челеби, посетивший Крым в XVII в., и другие турецкие историки, и путешественники, а также русские летописцы.
Андрей Лызлов в своей «Скифской истории» (1692 г.) пишет, что, выйдя из Татарии, татары покорили многие земли, а после битвы на Калке «... и грады, и селения половецкие до основания разорили. И все страны около Дону, и моря Меотского (Азовского), и Таврики Херсонския (Крыма), еже до днесь от перекопания между мория называем Перекопом, и окрест Понта Евксинского (т. е. Чёрного моря) татарове обладаша и поседоша». Да и сами татары, проживающие в Крыму до недавнего времени, не отрицали своего азиатского происхождения. По известию польского летописца XVI в. Мартина Бельского в 1489 г., во время преследования татар, ворвавшихся в Подолию, впереди литовского войска шли до притока Буга - р. Саврани украинские казаки-христиане, хорошо знавшие местность Побужья. Изложенное, вполне можно считать первым официальным сообщением о приднепровских казаках.
ПЕРВЫЕ КАЗАЦКИЕ ПРЕДВОДИТЕЛИ
Также есть сообщение, что в этом же году отряды атаманов Василия Жилы, Богдана и Голубца напали на Таванскую переправу в низовье Днепра и, разогнав татарскую стражу, ограбили купцов. Первые сведения о казаках, в частности, о восстании, поднятом одним из их атаманов по прозвищу Муха, относятся к 1480-1490 гг. После этого информация о казаках в южнорусских летописях и других исторических памятниках появляется постоянно, вплоть до указания на то, что в 1512 г. Предслав Лянцкоронский (Ляндскоронский) стал первым их гетманом, под руководством которого они выступили против татар. Согласно историческим данным, южнорусские казаки уже в то время обитали в основном в низовьях Днепра, за порогами, поэтому их впоследствии и стали называть запорожцами. Однако каких-либо постоянных населённых пунктов или укреплений они ещё не строили, учреждая лишь временный лагерь или кош, как они его называли.
Зимовали они, видимо, всё же в городах и сёлах, а с наступлением весны вновь уходили за днепровские пороги. Какой-либо единой организации не имели. Обычно это были мещане, выходцы из приграничных замков и местечек, имевшие топоры, копья, луки, сабли, иногда и ружья. Собирались в одну ватагу (батаву) или кош, то есть стан. Во главе каждого немногочисленного коша стоял выборный атаман, но единого управления станами не было. Численность коша была различной - от нескольких десятков до двух-трех сотен человек. Для такого количества людей необходимо было какое-то временное пристанище. Поэтому в летнее время (а порой и зимой) жили они обычно в паланках, что в переводе с турецкого языка означает «укрепление, засыпанное землей», буквально небольшая крепость. Это тот же острог, с частоколом из заострённых кольев и валом вокруг него высотой до 10 м. Можно предположить, что на территории паланки оборудовались шалаши или курени, служившие жильём для этих первых казацких сообществ. В последующем паланками стали именоваться слободы у городов и местечек. Запорожская Сечь, как социально-политическая общность казачьего воинства, в то время ещё не существовала, хотя казачьи укрепления там уже были. Само слово сечь означает лесную вырубку и свидетельствует, что первые поселения казаков появились на островах, покрытых лесом и фортификационные сооружения там создавались из дерева. Так вот уже во времена Запорожской Сечи её курени делились на паланки -основная административно-территориальная единица, к которой были приписаны запорожцы.
Некоторое число паланок составляло курень. На арену социально-политической жизни страны Сечь вышла несколько позже - в 90-х гг. XVI в. Во многом это произошло, благодаря негативным последствиям двух уний - Люблинской 1569 г., соединившей Великое княжество Литовское и Польшу в единое государство, и Брест-Литовской 1596 г., которая ввела на территории всей вновь образованной Речи Посполитой единую католическую религию. Люди, продолжавшие исповедовать греческую веру, признавались раскольниками, схизматами, со всеми вытекающими последствиями. С учётом новой геополитической ситуации меняются структура и роль казачества. В его ряды вливаются не только отпетые разбойники или беглые холопы, но, в первую очередь, смелые и отважные люди, посвятившие себя защите рубежей своей страны от татарских набегов. Именно в таком смысле слово «казак» начинает употребляться в письменных литовских документах, относящихся к 1492 г. Понятно, что и новая генерация казаков далеко не «рыцари без страха и упрека», они не стыдятся промышлять и обыкновенным разбоем, если в степи им не встречаются татары. Таким образом, уже в XV в. малороссийское казачество представляло собой реальную силу, с которой были вынуждены считаться его противники. Одновременно возрастает роль казаков и в панских междуусобицах. В то время в Польше и Литве наезды одного пана на земли другого, захват замков и имущества, считалось обычным делом и, в виду несовершенства судебной системы, прав обычно был тот, кто сильнее.
Продолжение следует в части 27 http://proza.ru/2021/06/19/1656