Когда я впервые услышал песню «Чёрный ворон», уже тут в Таиланде, у меня что-то перевернулось внутри, я впервые за многие годы почувствовал укол ностальгии. Не тот «чёрный ворон», что любят горланить русские туристы по пьянке на отдыхе во множестве стран. Тяжёлая песня донских казаков «Чёрный ворон, друг ты мой залётный…». Исполнение было не известное, пели акапельно мужчина и женщина, голоса не были сильными, но выводили мелодию они так точно, что почему-то у меня перехватывало горло.
Я родился и вырос далеко от Дона, но именно так пели в нашей семье, когда собирались все вместе. Бабушка Анна, мама, дядя Саша и дядя Вася, они были любители попеть. Множество песен было мною переслушано в детстве. В деревне у каждого имелась своя коронная, и при каждом застолье запевали эти любимые песни. Но пелось всё акапельно, без всякого аккомпанемента, на несколько голосов. Такие спетые компании высоко ценились, и их приходили даже послушать с улицы. Певцы немного отдыхали, промачивали горло глотком водки или браги и пели снова. Сильный бабушкин голос вёл всю акапеллу, дядя Вася басил в середине запева, а дядя Саша подхватывал и раскатывал голосом, как эхом, припев и повтор. Ему вторила мама. Когда я подрос и окреп чуть голосом, разрешалось и мне присоединиться. И теперь, слыша эту песню во всемирной паутине, так верно исполненную, я вспоминаю наши серые дни северной Пасхи. Пасхальные запахи на севере тоже особые, пахнет не куличами, а сметанными "орешками", выпеченными в русской печи на поду тёткой Галей. Наша Пасха, когда на улице холодно и лёд на Енисее стоит ещё, но уже посеревший. Когда чуть выпившие мужики выскакивают на крыльцо покурить и поговорить, а мой старший брат Коля хочет их сфотографировать, и все соглашаются. День хмурый и холодный, а от улыбок и песни становится светло вокруг. И жаль мне, что уже, когда я чувствую и понимаю всё это, я не могу поговорить с ними, ушедшими, и только запеваю тихо, стараясь не ломать мелодию.