Малайзийский подарок

Он прос­нулся, явс­твен­но ощу­щая на се­бе чей-то взгляд, и по­пытал­ся от­крыть гла­за. Тя­желые слип­ши­еся ве­ки от­ка­зыва­лись по­вино­вать­ся, во рту был омер­зи­тель­ный прив­кус, а в го­лове та­рака­ны, по­ходу, от­кры­ли куз­ню. Он с тру­дом при­под­нял свин­цо­вую ру­ку что­бы про­тереть гла­за. Нах­ре­на они вче­ра так на­буха­лись? Пос­ледняя бу­тыл­ка яв­но бы­ла лиш­ней… Блин! Так и спить­ся не­дол­го… Сколь­ко во­об­ще вре­мени? У них же се­год­ня от­ход!

Не прек­ра­щая по­пыток раз­ле­пить ве­ки, он по­тянул­ся ле­вой ру­кой к тум­бочке, пы­та­ясь на­шарить те­лефон. Вмес­то при­выч­ной де­ревян­ной по­вер­хнос­ти паль­цы упер­лись во что-то хо­лод­ное и слег­ка лип­кое. «Ка­кого хре­на…» — он рез­ко сел на пос­те­ли, бук­валь­но раз­ди­рая рес­ни­цы. Яр­кий сол­нечный свет уда­рил по гла­зам, вы­зывая в моз­гу ядер­ный взрыв. Он ма­тюк­нулся, прик­ры­вая ли­цо ру­кой и по­мор­гал нес­коль­ко раз, раз­го­няя ра­дуж­ные бли­ки, ска­чущие пе­ред гла­зами. За­тем ос­то­рож­но по­вер­нул го­лову вле­во, удив­ля­ясь, от­ку­да столь­ко све­та в его ко­нуре и ку­да по­дева­лась трек­ля­тая тум­бочка.

Вот черт! Он же не до­ма! Да, точ­но… Он смут­но при­поми­нал, как вче­ра они с Вась­ком, от­ме­чали пред­сто­ящий рейс. Зап­ра­вив­шись до­рогим вис­ки, под­це­пили двух блон­ди­нок в ба­ре на на­береж­ной. Дев­чонки бы­ли сим­па­тич­ные и то­же из­рядно пь­янень­кие. Они вы­пили за зна­комс­тво… Од­ну вро­де зва­ли Ли­ной… Или Ли­зой? Да ка­кая раз­ни­ца! Вто­рую… А хрен ее зна­ет! По­том они вчет­ве­ром ку­да-то еха­ли. Он пом­нил, как си­дел на зад­нем си­дении меж­ду двух де­виц, ко­торые все вре­мя ер­за­ли и хи­хика­ли, шеп­ча на ухо ка­кие-то глу­пос­ти. Но ему бы­ло пле­вать, по­тому что его от­ча­ян­но кло­нило в сон пос­ле обиль­ных воз­ли­яний. Вот так всег­да! Для всех ве­селье толь­ко на­чина­ет­ся, а над ним этот мел­кий пи­дор Оле-Лу­кое рас­кры­ва­ет свой грё­баный зон­тик! Что бы­ло даль­ше? Тем­но­та…

Боль­ше ни­чего вспом­нить не уда­лось, за­то на­конец уда­лось сфо­куси­ровать взгляд на боль­шом се­реб­ристо-бе­лом свер­тке, что ле­жал на ле­вой по­лови­не двус­паль­ной кро­вати. Что это та­кое? Спаль­ный ме­шок? Блин, не­уже­ли он вче­ра был та­ким зас­ранцем, что дев­чонка пред­почла влезть в спаль­ник и зад­ра­ить все лю­ки? Он ос­матри­вал ме­шок, сла­бо об­ри­совы­ва­ющий фи­гуру внут­ри. Дол­жна же быть где-то мол­ния или кла­пан? Вот же нап­ри­думы­вали ноу-хау вся­ких… Пря­мо ко­кон ка­кой-то!

— Эй, под­ру­га, пи­во есть? — он ле­гонь­ко тол­кнул де­вуш­ку в выс­ту­па­ющее пле­чо. Де­вуш­ка не от­ве­тила и да­же не по­шеве­лилась. — Со­ня, блин…

Он си­дел на пос­те­ли. В моз­гу пос­те­пен­но про­яс­ня­лось, но боль все так же оку­тыва­ла го­лову, вы­зывая прис­ту­пы тош­но­ты. От­ча­ян­но хо­телось пить, ку­рить, в ту­алет, и чтоб эта прок­ля­тая кач­ка прек­ра­тилась! Он не­доволь­но за­сопел, раз­дра­жен­но гля­нул на без­за­бот­но дрых­ну­щую де­вицу и ос­то­рож­но спус­тил но­ги с кро­вати, ста­ра­ясь ми­нималь­но ше­велить го­ловой.

На крес­ле в уг­лу ва­лялась его одеж­да. Те­лефон… Нуж­но уз­нать вре­мя и поз­во­нить Вась­ке. Где этот хрен во­об­ще? Он об­вел гла­зами кро­хот­ную гос­тинку: ком­на­та, дверь в галь­юн, ку­хон­ный стол с мик­ро­вол­новкой в уг­лу… Вась­ки тут точ­но нет. На суд­не нуж­но быть к трём, ина­че кэп им на­веша­ет… Мор­ской ёж ему в зад­ни­цу! Сто­ять вне­оче­ред­ные вах­ты в са­мом на­чале рей­са со­вер­шенно хо­телось. А су­дя по яр­ко­му све­ту, бив­ше­му сквозь тон­кий тюль, вре­мя уже приб­ли­жа­ет­ся к по­луд­ню. Блин!

Под­ни­ма­ясь на но­ги, он по­чувс­тво­вал, как что-то за­щеко­тало его го­лую ляж­ку. Ин­стинктив­но про­ведя ла­донью чуть ни­же об­тя­нутой три­котаж­ны­ми тру­сами зад­ни­цы, он по­пытал­ся стрях­нуть это неч­то, но оно проч­но при­лип­ло к его ру­ке.

«Что за хрень?» — он под­нес рас­то­пырен­ную ла­донь к ли­цу и уви­дел спу­тан­ный ко­мок лип­ких шел­ко­вис­тых ни­тей, по­хожих на па­ути­ну. «Твою мать! Твою мать! Твою мать!» — стук уса­тых куз­не­цов в го­лове прев­ра­тил­ся в ог­лу­ша­ющий гро­хот, а струй­ки по­та по­пол­зли по спи­не ле­дяны­ми змей­ка­ми пря­мо в тру­сы. Этот ме­шок… Он уже знал, что это та­кое.


***

Все на­чалось три ме­сяца на­зад, ког­да во вре­мя прош­ло­го рей­са их су­хог­руз за­шел в ма­лень­кий ма­лай­зий­ский порт. Они не дол­жны бы­ли там за­дер­жи­вать­ся на­дол­го — мес­тные пор­то­вые груз­чи­ки ра­бота­ли быс­тро и раз­груз­ка-пог­рузка за­няла все­го пол­дня. Но у них сло­мал­ся один из дви­гате­лей и приш­лось встать на ре­монт. По­ка ме­хани­ки че­тыре дня ко­выря­лись в дви­гате­ле, ос­таль­ные по­лучи­ли воз­можность оз­на­комить­ся с мес­тны­ми дос­топри­меча­тель­нос­тя­ми в ви­де нес­коль­ких не­доро­гих ба­ров и ма­лень­ко­го бор­дель­чи­ка пря­мо за во­рота­ми пор­та.

«Ну на­фиг!» — ска­зал Ва­сек, ед­ва они су­нулись в за­веде­ние к мес­тным де­вицам. Не­высо­кие, хруп­кие ази­ат­ки по­ходи­ли на две­над­ца­тилет­них дев­чу­шек, и два бу­гая под метр во­семь­де­сят по­чувс­тво­вали се­бя чуть ли не пе­дофи­лами. По­топ­тавшись у вхо­да, в на­деж­де, что най­дет­ся хоть од­на жен­ская особь нор­маль­но­го (по их мер­кам) раз­ме­ра, они ра­зоча­рован­но вздох­ну­ли и от­пра­вились в бли­жай­ший бар.

Мес­тное пой­ло вку­сом осо­бо не по­радо­вало, но де­лать бы­ло все рав­но не­чего, так что друзья у­ют­но ус­тро­ились за сто­ликом у ок­на, со­бира­ясь про­вес­ти там весь ос­та­ток ве­чера. Од­на­ко вско­ре их вни­мание прив­лекло за­веде­ние нап­ро­тив — с яр­кой вы­вес­кой над вхо­дом и боль­шим под­све­чен­ным пла­катом в ок­не.

— Та­ту-са­лон, что ли? — он при­щурив­шись по­пытал­ся раз­гля­деть фо­то поч­ти го­лого му­жика на пла­кате, те­ло ко­торо­го пок­ры­вали ка­кие-то ри­сун­ки.

— По­ходу… — Гла­за Вась­ка азар­тно блес­ну­ли. — А пош­ли, набь­ём что-ни­будь!

— А пош­ли! — ко­личес­тво ал­ко­голя в ор­га­низ­ме на­чало пос­те­пен­но вы­носить их за пре­делы адек­ватнос­ти — тот мо­мент, ког­да за свои дей­ствия вро­де еще от­ве­ча­ешь, но мо­ре уже по ко­лено.

Мас­те­ром в са­лоне ока­зал­ся по­жилой му­жичок в за­мыс­ло­ватом при­киде, с длин­ны­ми се­дыми во­лоса­ми, заб­ранны­ми в низ­кий хвост. По­об­щавшись с по­мощью без­божно ис­ко­вер­канно­го ан­глий­ско­го и не­ук­лю­жих жес­тов, они рас­по­ложи­лись на мяг­ком ди­ван­чи­ке и при­нялись рас­смат­ри­вать аль­бо­мы, вы­бирая се­бе под­хо­дящее та­ту­иров­ку. Ва­сек ос­та­новил­ся на пыш­ногру­дой ру­сал­ке об­ни­ма­ющей якорь — мо­ре и мор­ская те­ма — это его все! А он дол­го лис­тал глян­це­вые стра­ницы, не в си­лах выб­рать что-то оп­ре­делен­ное.

Мас­тер за­кон­чил на­бивать Вась­ки­ну кра­сот­ку и жес­том приг­ла­сил его за­нять ос­во­бодив­ше­еся мес­то. Он за­мял­ся, не зная что от­ве­тить и зак­рыл аль­бом. И толь­ко тут уви­дел ши­кар­ное та­ту в ви­де ог­ромно­го чер­но­го па­ука в цен­тре тон­кой ажур­ной па­ути­ны, ко­торое ук­ра­шало ру­ку ма­лай­зий­ца чуть вы­ше за­пястья.

«Вот! Та­кое хо­чу!» — он ткнул паль­цем в изоб­ра­жение на ру­ке муж­чи­ны. Мас­тер от­ри­цатель­но по­качал го­ловой и ука­зал на стоп­ку аль­бо­мов.

«Нет! Толь­ко это! Вот здесь!» — он по­вер­нулся спи­ной и по­казал нуж­ное мес­то. Ма­лай­зи­ец сно­ва по­качал го­ловой и нах­му­рил­ся.

Это его ра­зоз­ли­ло. Что за хрень? Кли­ент же­ла­ет — мас­тер де­ла­ет! Ва­сек пред­ло­жил по­ис­кать дру­гой са­лон, но не тут-то бы­ло! Он упер­ся и раз­ма­хивая здо­ровен­ны­ми ру­чища­ми на­чал до­казать мас­те­ру, что тот не прав. Муж­чи­на со­вер­шенно спо­кой­но сто­ял, скрес­тив ру­ки на гру­ди, и па­ук на его ко­же, ка­залось, за­мер в ожи­дании сво­ей до­бычи. Он в ярос­ти об­ша­рил кар­ма­ны, выг­ре­бая из них все день­ги до пос­ледней мо­неты и уг­ро­жа­юще пос­мотрел на уп­ря­мого ста­рикаш­ку.

Вне­зап­но дверь в глу­бине са­лона от­кры­лась и нег­ромкий жен­ский го­лос что-то про­из­нес. Мас­тер обер­нулся, бро­сив ко­рот­кую фра­зу в от­вет, за­тем с сом­не­ни­ем взгля­нул на нас­той­чи­вого кли­ен­та и не­хотя ука­зал на ку­шет­ку.

Ра­бота бы­ла дол­гой и до­воль­но бо­лез­ненной, нес­мотря на ал­ко­голь­ную анес­те­зию. Он нес­коль­ко раз да­же ти­хо вы­ругал­ся, наб­лю­дая, как Ва­сек дрем­лет на у­ют­ном ди­ван­чи­ке. На­конец все бы­ло за­кон­че­но, ста­рик сма­зал та­ту­иров­ку ка­кой-то во­нючей мазью из гли­няно­го гор­шочка и зак­ле­ил плас­ты­рем.

На ко­рабль они вер­ну­лись поз­дно и тут же за­вали­лись спать. Ночь бы­ла влаж­ной и душ­ной. Он нес­коль­ко раз про­сыпал­ся, му­чимый жаж­дой и ло­мотой во всем те­ле, и с за­вистью прис­лу­шивал­ся как хра­пит Ва­сек на вер­хней шкон­ке. В креп­кий глу­бокий сон он пог­ру­зил­ся толь­ко к ут­ру, а ког­да прос­нулся — об­на­ружил, что суд­но уже по­кину­ло порт.

Пле­чо не­щад­но жгло. Он от­пра­вил­ся в душ и стоя под стру­ями го­рячей во­ды, ос­то­рож­но отод­рал плас­тырь. Дал­ся ему этот па­ук! Он вспо­минал со­бытия вче­раш­не­го ве­чера, удив­ля­ясь собс­твен­но­му уп­рямс­тву и нас­той­чи­вос­ти. Смах­нув с за­потев­ше­го зер­ка­ла ка­пель­ки во­ды, он бе­зус­пешно пы­тал­ся раз­гля­деть в буг­ристых тем­ных ли­ни­ях на пок­раснев­шей вос­па­лен­ной ко­же хоть ка­кое-то по­добие на­секо­мого. «Вот чер­тов му­дак!» — по­думал он то ли про се­бя, то ли про се­дого ази­ата, и с до­садой от­вернул­ся.

Пос­ле обе­да он зас­ко­чил в сан­часть — пле­чо про­дол­жа­ло ди­ко сад­нить. Па­лыч — су­довой врач — об­ру­гал его пос­ледни­ми сло­вами, ед­ва он снял ру­баш­ку. «Иди­оты! — орал умуд­ренный опы­том ме­дик — хо­тите сдох­нуть от за­раже­ния кро­ви, под­це­пить спид, ге­патит или еще ка­кую-ни­будь дрянь?!» Нем­но­го ус­по­ко­ив­шись, Па­лыч сде­лал ему ка­кой-то укол, взял кровь на ана­лиз и ве­лел поз­вать Вась­ка.

У Вась­ка с его ру­сал­кой осо­бых проб­лем не бы­ло, а вот па­ук дол­го не же­лал по­яв­лять­ся, нес­мотря на все ста­рания ко­рабель­но­го док­то­ра. Опу­холь ис­чезла толь­ко к кон­цу рей­са, и он с об­легче­ни­ем вздох­нул, уви­дев на­конец чет­кий, поч­ти объ­ем­ный ри­сунок мох­на­того чу­дови­ща на фо­не изящ­ной па­ути­ны.

Пле­чо дав­но пе­рес­та­ло бо­леть, но вре­мя от вре­мени на­чина­ло зу­деть, как от ко­мари­ного уку­са. Он брыз­гал оде­коло­ном или вод­кой, и зуд прек­ра­щал­ся. Про­водя паль­ца­ми по та­ту­иров­ке, он ощу­щал что ко­жа там бо­лее плот­ная и шер­ша­вая, — то ли от кра­сяще­го сос­та­ва, то ли прос­то не до кон­ца еще опу­холь сош­ла.

А еще по­яви­лись стран­ные сны, в ко­торых его па­ук ожи­вал и на­чинал пу­тешес­тво­вать по те­лу, ока­зыва­ясь то на гру­ди, то на жи­воте, то на бед­ре. Он ощу­щал, как мох­на­тые лап­ки ще­кочут ко­жу, про­вор­но дви­га­ясь и за­бира­ясь в са­мые по­та­ен­ные угол­ки. Эти сны пу­гали его сво­ей ре­алис­тичностью, и тог­да, что­бы сно­ва ус­нуть, ему тре­бова­лась рюм­ка-дру­гая креп­ко­го ал­ко­голя. Иног­да во сне его па­учок на­чинал ткать па­ути­ну, за­тяги­вая ком­на­ту тон­ки­ми шел­ко­вис­ты­ми ни­тями, ко­торые се­реб­ри­лись в лун­ном све­те — это бы­ло пот­ря­са­юще кра­сиво! А два дня на­зад он об­на­ружил ма­лень­кий шел­ко­вый ко­мочек в сво­ей пос­те­ли…