Пятый стакан чаю я еле допил, чуть не лопнул. Но уж больно Семён собеседник интересный оказался, поэтому я шестой налил.
А Семён всё рассказывал: «Следующая история уже летом приключилась. Выхожу я на перекрёсток, а мне навстречу арбуз выкатывается. Я остановился, глазам не верю. Вокруг ни горки, ни пригорка, а он, знай себе, катится не спеша. Сначала по обочине, потом мне наперерез. Я давай разгадывать, как же так? Кто арбуз катит? Не сам же он с грядки сбежал. Пригляделся, как следует. Ага! Вот и разгадка обнаружилась. Оказывается, за ним ёжик притаился. Это он его носом толкал.
Я к арбузу подхожу, кричу: «Ёжик, привет!» А он в клубок свернулся и давай шипеть. Я говорю: «Ты чего, Колючкин, расшипелся?» А он чуть развернулся, один глаз приоткрыл и отвечает: «Просто я не пойму – что ты такой?» Я говорю: «Не что, а кто». А он: «Вот я и говорю – кто ты такое?» Я ему: «Да кот я, кот!» А он: «Уж больно чудной. Больше на нечисть похож. Коты-то полосаты, а ты вон какой! Будто нарочно сажей вымазался». Я говорю: «Нечего тебе бояться. То не сажа. Это порода у меня такая. Вылазь давай». Ёжик, когда про породу услышал, развернулся, потом принюхался и переспросил: «Не леший, значит?» Я ему: «Не леший, не леший. Вы-то с арбузом откуда будете?» Он мне отвечает: «Здешние мы»,– подошёл к арбузу и дальше покатил. Я говорю: «Откуда ж на Севере арбузу взяться?» А он: «А ты точно не леший? Любопытный больно!» Я говорю: «Да точно, точно. А любопытство мне по наследству досталось. Был у меня родич один – Кот учёный. Всё по цепи ходил, а уж сколько он сказок знал – и не сосчитать». Ёжик говорит: «Давеча по реке буксир баржу толкал. На той барже гора арбузов была. Один скатился и за борт выпал. А там его волны подхватили и к берегу причалили. Тут-то я его и ухватил. Целый день на берег выталкивал. Ещё два к дороге правил. Теперь вот к дому качу». Я говорю: «Да где ж тут твой дом? Тут поля кругом». А он: «Так за полем лес будет, в лесу тропинка и самая высокая сосна. Ну а под сосной и мой дом». Я говорю: «Тогда тебе до зимы придётся катить свою находку. Катить, не докатить. Уж больно ты мал. Давай я тебе помогу». Ёжик фыркнул: «Фырк-фырк! Мал да удал!» – и дальше пыхтит, лапками упирается и чуть по чуть-чуть толкает. Шутка ли, арбуз-то огромный, не меньше десяти кило. Я говорю: «Что есть, то есть – упрямства у тебя не отнять. Только мне ведь не трудно, да и по пути будет». Встал рядом с ёжиком на задние лапы, передними в арбуз упёрся и покатил. Вдвоём-то у нас дело веселее пошло.
Так мы три дня до леса шли, я даже лапы истёр. А как к заветной тропинке вышли, нас с сосны сорока заприметила. Она и сама на помощь поспешила, и крота на подмогу привела. А когда мы наш арбуз на поляну выкатили, там нас муравьи встретили. Они взяли еловые веточки и ими арбуз на дольки распилили. Всем досталось, и я угощался.
Ах, какой был арбуз! Спелый, сладкий, с алой мякотью. Ты его кусаешь, а сок так и брызжет, так и брызжет! По усам течёт, по щекам течёт, и всем от этого весело делается. А аромат какой! Тому лесу такой аромат и не снился.
Всё съели. Ничего не пропало. Семечки муравьи в свой муравейник от сороки припрятали. А корочки в старую кротовью нору прибрали, чтобы на полянке не мусорить.
А на следующий год ту полянку, где мы арбуз ели, ёжик от прошлогодних листьев расчистил. Потом крот пришёл, полянку перекопал. Ну а муравьи припрятанные семечки посадили. И в конце лета, уже не один, а целых три арбуза поспело».
Я выслушал историю, глянул в окно и сказал: «Семён, да такого не может быть. Чтобы в нашей тайге арбузы поспели!» А он улыбнулся, молоко с усов вытер и сказал: «Правда, правда! Мне эту новость та самая сорока на хвосте принесла. Ещё и в гости угощаться приглашала».