Сидим дальше, я сахарок грызу, чайком запиваю. А самого любопытство изнутри распирает: «Что же у говорящего кота в узелке может быть?»
Не стерпел, спросил: «Слушай, Семён, а что у тебя в котомке? Раньше-то мне всё больше «коты в мешке» попадались, а теперь вот наоборот – кот с мешком. Не иначе, подвох какой-то?» А он хитро улыбнулся и переспросил: «Что значит «коты в мешке» попадались? Как же такое может быть?» Я ему отвечаю: «Может! Очень даже может быть! Стоит только на базаре отвлечься, бдительность потерять, как продавец втюхает тебе неизвестно что, сколько и какого характера». Семён возмутился, что к обману кота привязали, но быстро от обиды отошёл и продолжил: «В моём узелке не густо – три вяленых карася да разносольные чудеса. Я уж пятый год скитаюсь по свету. Много чего повидал. Чудеса ведь, бывает, под ногами лежат, травой заросли, никому не видны, а я не поленюсь, подниму да в котомку сложу. Только мне одному столько вовек не надо. Вот я по случаю их и раздаю всем, кто повстречается». Я удивился и спросил: «А что это за чудеса такие?» И Семён мне ответил: «Обыкновенные чудеса: шутки, прибаутки, короткое стихотворение для хорошего настроения. Вот давеча было, я рыбаку рассказал стишок и подарил улыбку, а он в благодарность поймал мне рыбку. Я Бабе Яге в Кукобое дал концерт, а она мне от счастья – трёхлитровую банку молока и цветов букет. Так налегке и иду, в своём узелке людям радость несу!»
Выходит, и меня теперича Семён удивил да рассказом своим повеселил. Что ж, и за мной дело не стало, я ему ещё молочка из крынки в плошку долил.