ОСТРОВА и ЛЮДИ
(глава первая)
Чувство незащищенности иногда убивает. Когда начинаешь понимать, что уязвим и зависим от окружающей среды и обстоятельств, на тебя накатывает тревожное состояние.
Ощущение, наверное, как у алчного комара безудержно, неосмотрительно сосущего кровь из тела человека. До первой боли жертвы.
Потом следует инстинктивный хлопок ладошкой и все, паразит устранен, но еще некоторое время то место, к которому он присосался: саднит, зудит и чешется.
А, что комар, это хрупкое создание природы? Не мог же он понимать, выполняя свое природное предназначение, что рискует жизнью и тут уж, как повезет.
Когда раздался неприятный скрежет и судно слегка задрожало под напором ледяных торосов, Анатолий проснулся, вернее, правильно сказать, очнулся.
В крохотной металлической каюте, где он поселился, тусклым светом светила аварийная лампочка. С замиранием сердца он прислушался к нарастающему скрежету и гулу.
Сквозь неприятный металлический визг, он также услышал, как равномерно урчал мощный движок корабля и не слышно было тревожных голосов команды.
Все это немного успокаивало и свидетельствовало о том, что корабль движется в штатном режиме и проходит сквозь прибрежные, хрупкие льдяные торосы, которые в марте месяце считаются тут обычным явлением.
Несмотря на зимнюю стужу, море у полуострова Камчатка почти никогда не замерзает и суда курсируют круглый год: то уходят в район промысла, то возвращаются. Не часто, по накатанным когда-то маршрутам, ходят и пассажирские суда.
Судно «Гипанис», порт приписки Корсаково Сахалинской области, с экипажем из 17 человек, одно из них. Оно может брать на борт до 36 пассажиров.
Теплоход курсирует между Петропавловск-Камчатским морским портом и Северо-Курильском, но ходит по маршруту не часто.
Обычно в Северо-Курильск летают пассажирские вертолеты с Елизовского аэропорта, но перелет не из приятных.
Анатолий, неоднократно бывал в Северо-Курильске, как правило добирался вертолетом за несколько часов, опять же, смотря по погоде. Перелеты эти его не очень радовали ибо вертолет, в зависимости от погоды, летал по разным маршрутам.
Если везло с погодой, то напрямую, через мыс Лопатка, а если погода была не очень, то маршрут проходил вдоль прибрежки полуострова, рядом с бухтой Саранной, Южно-Камчатским заповедником, где протекают реки: Инканюш, Ильинская, Беляева, Устюжная, Баранья.
Погода в этих местах своеобразная и, когда с Тихого океана налетал резкий ветер, а в тех местах это не редкость, вертолет болтало словно пушинку из стороны в сторону.
И всякий раз от страха, останавливалось и замирало сердце, когда тяжелый аппарат, на буйном ветру, попав во власть природы, проваливался в воздушную яму.
Тут уж, казалось, спасения нет, да и как спастись если машина рухнет в бурлящие волны океана?
Когда вертолет падает на твердую поверхность, есть хотя бы призрачный шанс, что вдруг повезет и ты уцелеешь, а при крушении над океаном, такого шанса нет и быть не может, ибо человеку невозможно выжить в студеной океанской воде, с температурой зимой близкой к отрицательной.
Лететь на Курилы вертолетом, после перенесенного несколько месяцев назад инфаркта, Анатолий побоялся.
Страшно. В тяжелом перелете могло и сердце подвести.
Поэтому, узнав, что через пару дней из Петропавловск-Камчатского в Северо-Курильск отправляется пассажирское судно Гепанис, не раздумывая, решил добираться теплоходом. По времени, теплоходом получалось плыть дольше, чем лететь вертолетом, но тогда ему казалось, надежней и безопасней.
Теперь же, стараясь заснуть под натужный рокот двигателя и страшный скрежет льдин о металлический корпус корабля, воображение Анатолия, рисовало разные жуткие картинки морского крушения.
Сон не шел, а то возбужденное, нервное состояние, которое вдруг охватило всего его: и душу, и тело, не проходило.
Сообразив, что в таком состоянии не заснет, он поднялся с жесткой кровати, отодвинул шторку на иллюминаторе и его взгляд из тесной пассажирской каюты, устремился на волю, но кроме пугающей черноты ничего там не обнаружил.
В помещении все также светила аварийная лампочка, было тепло и уже привычно. Машинально посмотрел на часы, время обозначилось в восемь вечера, подумал, что слишком рано забрался в постель и перед сном не мешало бы проветриться.
В узких корабельных лабиринтах не так то просто разобраться. После недолгих поисков он, наконец, нашел дверь, которая выходила наружу и, повернув массивную ручку, вышел на палубу.
Несмотря на весенний месяц март, ночь обдала ледяным ветром и кромешной мглой. Корабельные огни слабым светом размывали палубу, стенки кают и рулевую рубку с капитанским мостиком.
Вдоль борта чернел узкий проход, но Анатолий не решился в него ступить, ибо там царила пугающая тьма и лишь белые куски льдин, припорошенные ярким, белым снегом, хрустели и вспучивались лохмотьями вдоль металлического корпуса судна.
С темного неба падал снег. Крупные снежинки опускались на палубу и тут же таяли, но в некоторых местах снег не таял и там намело легкие сугробы. То и дело с моря налетал порывистый ветр и, словно дворник метлой, разметывал их, превращая в снежную пыль.
Дышалось легко и свободно с каждым вздохом и выдохом страх уходил, но ему на смену в сознание вползало чувство бескрайней тоски и одиночества.
-Человек, стадное животное,-прислушиваясь к своим чувствам подумал Анатолий,-привык жить в коллективе себе подобных и становится плохо, когда остается один, наедине с собой.
Захотелось к другим людям все же судно это не необитаемый остров и наверняка где-то можно пообщаться с людьми, почувствовать себя членом коллектива, отогнать тоску.
Еще минут двадцать Анатолий наслаждался свежим морским воздухом затем вошел во внутрь и, ориентируясь по легкому запаху еды, струящемуся откуда-то снизу из чрева корабля, отправился на поиски камбуза.
Рассудил верно. Где находится еда, там обязательно должны быть люди. В кают-компании (место для приема пищи) было не очень людно. Приглушенно звучала музыка- далеких 70 годов:
«Как провожают пароходы.... Совсем не так как поезда Морские медленные воды Не то что рельсы в два ряда. Вода вода кругом вода Вода вода шумит вода» в исполнении Эдуарда Хиля.
В помещении, за небольшим столиком, две круглолицые, улыбчивые женщины среднего возраста из глубоких тарелок, старательно ели рисовую молочную кашу, мужчина в сторонке, с черпаком в руках, то и дело поправляя спадающие очки, пытался зачерпнуть из алюминиевого бидона, но у него не получалось.
Судно покачивало, он терял равновесие, что-то сердито бормотал и нервничал.
Снисходительно улыбаясь краешком губ, к нему подошла буфетчица, округлых форм женщина с красивым лицом и придержала.
Тот перестал раскачиваться и оступаться, зачерпнул черпаком кашу, вывалив ее на тарелку, которую держал в левой руке, рассмеялся и вздохнул с облегчением.
Анатолий попросил женщину налить ему чай. В ответ буфетчица указала глазами на намертво прикрученный к полу стол, над которым возвышался металлический чайник.
Он растерянно взглянул на чайник. Словно разгадав его мятежные мысли, красавица отобрала кружку, подхватила мощной рукой чайник и сама налила чай.
Искоса поглядывая на неумелых мужиков, женщины за столом покатывались от смеха.
Почти домашняя атмосфера, царившая в кают-компании, успокаивала. Гнетущая волна одиночества, так нежданно нахлынувшая на Анатолия, отступила. Маленькими глотками потягивая сладкий , теплый чай он чувствовал, как постепенно приходит в себя и успокаивается. От сердца отлегло.
Мимолетное общение с незнакомыми людьми благотворно подействовало на Анатолия и жесткая, намертво прикрученная к полу кровать уже не казалась ему такой неудобной, холодной и неуютной.
Сон подкрадывался легкими шажками, тело расслабилось, в голове вертелись и исчезали сторонние мысли, едва касаясь происходящего.
-Надо же,- думал он,- как мы странно устроены. Бог наградил человека бесценным даром-жизнью! А человек транжирит, мнет и комкает ее заради чего неизвестно.
Получается, что многие проживают свою жизнь от определенной даты к дате. Например, от понедельника до субботы, до дня рождения, до отпуска, до нового года, чтобы начать жить с чистого листа, а попутно, опрометчиво, уничтожать время отпущенное для жизни.
Все, что находится в промежутке ожидания, все не в счет и проживаются дни, годы, а по сути уничтожаются самим человеком, его дни и годы, как во сне, бездарно, по инерции.
Вот и дни до этой поездки на острова прошли незаметно, в ожидании даты отплытия теплохода, словно их никогда и не было.
Две недели назад представитель фирмы, которая находилась в Северо-Курильске уболтал Анатолия съездить на остров Парамушир, чтобы разобраться с делом, возбужденным пограничниками ФСБ, предложил довольно высокий гонорар и поездку за счет организации.
Предложение было настолько заманчивым, что не смотря на загруженность делами в суде Петропавловск-Камчатского, Анатолий согласился, попросив коллег (за соответствующую плату), подменить его в суде первой инстанции.
Радовало еще и то, что представитель фирмы оказался довольно щедрым человеком и не особо раздумывая, оплатил другим адвокатам, подменившим Анатолия в делах, их положенный гонорар.
Оставшееся до отплытия судна время Анатолий провел бездарно. В ожидании поездки, занимался домашними делами: разной ерундой, поэтому из потерянных дней не заметил и не запомнил ни одного, словно этих дней и не было никогда в его жизни.
Теплоход отплывал в ночь 7 на 8 марта, предпраздничный день, но это не очень беспокоило Анатолия, ибо праздники он не любил, особенно этот, назначенный безбожной властью по смутно понятному поводу.
Любила предыдущая власть изуверски развлекаться, придумывать праздники, возводить гигантские монументы, ваять памятники достойным людям и проходимцам, по любому поводу сорить народными деньгами, якобы, в помощь пролетариям друг стран. И много, много чего еще непостижимого для ума простого человека сделала власть, пока не рассыпалась под управлением ограниченных, жадных и невежественных людей.
Но на удивление, этот праздник в народе прижился, ибо ассоциировался с добротой женщины-матери, жены, сестры, ожиданием тепла и скорой весны!
Праздник восьмое марта Анатолий не любил из-за бешеной суеты, нелепого, находящегося на грани резистентности ритуала с цветами и подарками, льстивых слов и фальшивых улыбок.
Как-то получалось, что не было в этом празднике главного: раскованности, доброты, души что ли, в отличие от церковных, православных дат.
Охваченный странными рассуждениями, а по сути бредовыми, Анатолий не заметил, как его сморил сон.
Спал тревожно, иногда, когда скрежет льдин о металлически корпус судна был особенно шумным, он просыпался, мутным взглядом оглядывал каюту, тревожно прислушивался, но скованный сонной ленью не мог даже подняться, чтобы хлебнуть глоток воды.
Очнулся с поздним рассветом. Наступил новый день. В каюте было тепло. Боязливо сполоснув холодной водой из под крана лицо, натянул спортивный костюм и спустился в кают-компанию.
Теплоход, со слов буфетчицы поившей его утренним чаем, должен скоро входить во Второй Курильский пролив, который соединяет Охотское море и Тихий океан, разделяет острова: Шумшу и Парамушир.
Зрелище должно быть незабываемым и он решил, после легкого завтрака, обязательно осмотреться, ибо остров Шумшу он наблюдал только с вертолета.
Тогда, с высоты полета, он показался ему неинтересным и унылым, хотя был август месяц, когда в этих местах устанавливается теплая погода и буквально оживает природа, наполняя пространство буйными красками лета.
На острове не было высоких холмов или сопок, не говоря уже о вулканах. Относительно ровное пространство земли, отлогие берега занесенные снегом, отсутствие жизни делали его непривлекательным и негодным для жизни людей.
Люди жили когда-то здесь по необходимости. В далекие времена, в поселке Байково, на острове располагалась воинская часть и все, что было связано с военными там имелось: бункеры, складские постройки, казармы, причал.
В начале 90 годов прошлого века, военные ушли и жизнь на острове совсем опустела и теперь, оставшиеся редкие постройки невольно наводили на грустные мысли.
Ширина пролива не более полутора километров, а судно шло примерно по середине, поэтому можно хорошо разглядеть и Шумшу, и остров Парамушир.
В отличие от Шумшу, Парамушир вызывал невольное восхищение.
Крутые берега, высокие сопки с плоскими вершинами, похожими на утюг, макушка действующего вулкана Эбеко, выглядывающие из далека крыши построек Северо-Курильска делали остров жилым и приветливым.
Создавалась иллюзия, что среди трудных, безбрежных океанских миль и морей вдруг неизвестно откуда появился сказочно-красивый островок, наполненный жизнью и красотой.
Природа явно не поскупилась и наделила, даже с избытком, остров Парамушир разнообразной растительностью, сопками, вулканами, спящими под солнцем долинами и травяными лугами, множеством рек, озерами с прозрачной водой и уникальным животным миром.
Даже как-то не хотелось верить, что в 1952 году над островом пронеслось разрушительное цунами. Высота волны достигала 10-18 метров, которая все смывала и коверкала на своем пути, погибло две тысячи человек. При средней численности населения в четыре тысячи, жестокая, трудновосполнимая катастрофа.
Иногда спрашиваю себя, а если, не приведи господь, цунами случилось бы в наше время? Смогли бы русские люди снова остров, заселить и обжить?
Трудно ответить на этот вопрос, ведь хорошо известны Гайдаро-Чубайсовские планы отказаться от развития Дальнего Востока.
Получалось, им страна и ее люди не очень нужны, им труба была необходима, чтобы могли сосать и сосать не переставая, потрошить недра.
Однажды, Анатолию довелось посмотреть на рыжее убожество (автор приносит извинения за эти слова, но герой рассказа именно так называет А. Чубайса и не иначе). Это было примерно в конце 90 годов.
Тогда бесстыжий, рыжий чертенок возглавлял РАО ЭЕС, а на Камчатке, в районе Мутновского вулкана строили электростанцию на термальных водах.
Полуостров, в те времена, буквально погибал из-за частых перебоев с электричеством и отоплением.
Высококлассные специалисты, приехавшие еще в советские времена работать и осваивать Дальний Восток, чтобы как-то выжить, разбегались кто куда мог, в зависимости от материального положения и место проживания родственников на материке.
До полного обнищания довел Ельцинский вороватый губернатор региона: он воровал и грабил, и другим позволял грабить и воровать.
На полуостров прилетел Чубайс. Наобещал жителям райские кущи, нагородил откровенной лжи, что электричество на термальной воде будет дешево, народ заживет и предприятия начнут бешено функционировать на дармовой энергии.
На одном из таких организованных мероприятий, Анатолию довелось посмотреть на рыжее чудо природы.
Ничего особенного он не заметил, но хорошо запомнил небритую, рыжую, облезлую, опухшую рожу и его мутный, полупьяный взгляд.
Как-то не хотелось верить, что чиновник столь высокого уровня, бухает как привокзальный БОМЖ.
Спустя время в одной из компаний он разговорился с летуном (летчиком гражданской авиации), тот похвастался, что доставлял на Камчатку Чубайса, который за время многочасового перелета буквально не просыхал.
Никакой дешевой энергии, как обещал рыжий бесенок, никто не дождался, а после запуска в эксплуатацию электрической станции на термальных водах, стоимость ее электроэнергии, оказалась дороже чем электроэнергия ТЭЦ.
За прошедшее годы, маленький, рыжий, вороватый чертенок давно превратился в дородного черта, но ничего вокруг особо не изменилось.
Удивительно странное совпадение. Где этот человек появляется, там приходит беда: деньги исчезают (на это власть уже давно глаза закрыла, ибо для него и для власти это норма), гидроэлектростанция рушится и прорва народа гибнет из-за того, что он принял в эксплуатацию явно бракованный энергетический блок.
И все ему хаханьки, да хиханьки, теперь вот работает главным по нанотехнологиям, в дружеском коллективе чиновников, которые как космонавты, ждут отправки, но не в космос, а в места не столь отдаленные.
А с него опять все, как с гуся вода. За что его так власть любит? Уму не постижимо!
У них с властью, какая-то извращенная любовь: чем он больше ее и страну ненавидит, тем больше она-власть его обогащает и любит. Получается , что именно так и не иначе.
Воспоминания о прошлом нужны, но не долгие, не зря в народе говорят, что было, давно быльем поросло.
За размышлениями и созерцанием окружающего мира время пролетело, как один миг, судно подходило к причалу Северо-Курильска.
На берегу уже показались постройки рыбоперерабатывающего завода, для красоты и удобства обтянутые белого цвета профнастилом, с синими вставками, что придавало строениям современный, ухоженный вид. Дань, недолговечной моде.
Неподалеку возвышалось жилое пятиэтажное здание, которое еще начали строить при советской власти и лишь недавно достроили.
Современной архитектуры здание местной церкви, собранное из оцилиндрованного бревна, с блестящей крышей из оцинкованного железа, особенно выделялось на фоне двухэтажных, почерневших от времени и проливных дождей построек барачного типа, которые, по местному преданию, были воздвигнуты в пятидесятых годах из посадочной полосы аэродромной плашки и на фоне современных построек смотрелись нехорошо и убого.
Падал крупный мокрый снег, а окутавший морской причал сплошной туман, царящая вокруг загадочная тишина, создавали впечатление нереальности событий.
И если бы не трубные крики обнаглевших на причале сивучей, которые словно озорные пацаны ползали по причалу, на котором, там и сям, виднелась рыба, как-то в развалку, прямо среди ожидающих прихода теплохода людей, то могло показаться, что остров существует отдельно, в каком-то параллельном пространстве.
Сильное впечатление! Анатолий, никогда до этого не наблюдавший сивучей, даже в зоопарке, был сильно поражен происходящим. Он читал, что это дикое животное, часто проявляет агрессию и тяжело дается приручению.
Спустя время, он узнал, что местных сивучей никто и не пытается приручать: люди живут сами по себе, а они сами по себе.
Объяснялось все просто. К причалу часто швартуются рыбодобывающие суда: СРТМ и БРТМ, другие перевозчики морепродуктов. Когда перегружается рыба и морепродукты, чтобы доставить добычу на местный завод на переработку, какая-то часть рыбы или гребешка, теряется на причале или возле причала.
Ленивые сивучи, проведав о людской безалаберности, как санитары или уборщики, подчищают пространство, добывая для себя легкую пищу.
И никакая сила не может свести их с выгодного для них места, ибо тут действует обыкновенный животный инстинкт халявного насыщения и выживания.
Сейчас Анатолию, не нужны были никакие объяснения увиденного, он стоял на палубе с чуть приоткрытым от изумления ртом, широко раскрытыми глазами и наблюдал за животными.
Холодный, промозглый морской воздух, привел его наконец в чувства. Сообразив, что теплоход готовится к швартовке, он быстро направился в каюту, чтобы собрать свои вещи.
На причале встретил главный инженер фирмы и после обычного приветствия, пожатия руки и расспросов типа: «как добрались?», повез устраиваться на постой в трехкомнатную гостиницу, принадлежащую предприятию.
В последний раз Анатолий посещал остров лет пять назад, поздней осенью. Тогда его поразило то, что в сущности
дороги в Северо -Курильске были обустроены и тщательно прибраны. По ним носились крутые автомобили японского производства, так называемые праворукие авто: джипы, джипики и просто легковые седаны.
Казалось все население маленького острова в одночасье перестало ходить ногами и пересело на старые японские автомашины.
Теперь же, он почти не видел машин, но зато вместо них, появилось множество ревущих, громыхающих снегоходов известных заграничных брендов.
К одному из таких иностранных монстров марки Yamaha (Ямаха), который находился неподалеку от причала, его подвел инженер и предложил проехать.
Пока они добирались до гостиницы Анатолию не давал покоя вопрос: куда подевались с острова автомашины?
Это дурацкий вопрос, да еще с дороги, он постеснялся задавать своему провожатому.
На следующий день по пути на пограничную заставу, где зародилось дело о нарушении пограничного режима в отношении одного из рабочих предприятия, цепляясь за ручку на заднем сидении снегохода, лихо скользящего по высоким снежным сугробам центральной улицы города, осознал, что снегоход это вынужденное средство передвижения сегодняшнего дня, реальность, от которой никуда не деться.
Словно в подтверждении его выводов, когда они добрались до нужного места, водитель снежного чуда растолковал, что снегоход вынужденная мера.
С той поры, как новая власть, случившаяся на острове, перестала зимой расчищать улицы, а русский народ, как известно смекалистый, тут же пересел на новый вид транспорта, удобный во всех отношениях.
На снегоходе можно проехать там где ни одна машина не пройдет, да и выехать на природу на нем сподручней, чем на машине.
Один недостаток, холодновато и пассажиров много не нагрузишь: один, два человека предел. Правда, если выехать куда-то коллективом, то существуют на этот случай, специальные сани-нарты, которые цепляются к снегоходу.
Получалось, все как везде: власть чудит и бездельничает, а народ как может выкручивается. Иногда себе в убыток, но выкручивается.
-Интересно,-подумал Анатолий,- а если не было этой заморской чудо-техники, то как бы выкручивались?,-и сам себе ответил на этот простой вопрос,-да, просто же... Тогда бы ходили на лыжах, говорят, для здоровья очень полезно.
А зачем тогда нужна власть?,-сообразил он,- если человек без нее прекрасно может справиться.
В самом деле, власть необходима не только для того, чтобы улицы расчищать, но и граждан строить по ранжиру, налоги собирать (мзду), чтобы было на что чиновников кормить и содержать.
Нашли же они «злостного» нарушителя границы, работягу, который без надлежащих документов свободную экономическую зону пересек на рыболовном судне в качестве члена экипажа.
Рабочий хотел работать и зарабатывать, для него все эти хитросплетения с пограничным контролем, всего лишь бюрократические чудеса чиновников, он же в экономической зоне своей страны работал, а не Японии или Америки.
Как объяснить простому работяге, что он нарушил закон, если сам закон принят и действует вопреки здравого смысла, во вред гражданину страны, а значит, на пользу врагам?
Разумеется, что не объяснить! Чиновники не дадут, ведь от нелепых инструкций и законов они кормятся. Им нельзя рубить сук, на котором они сидят. Тогда, что делать? И снова этот извечный вопрос русского человека, на который никто и никогда не найдет ответа.
По возвращению от лихих дознавателей-пограничников и их начальников, один из которых, не поленился и прилетел за государственный счет по этому пустяковому делу с материка, не взирая даже на то, что дело административное и не представляет никакой угрозы для государственных интересов, Анатолий распрощался с главным инженером и отправился в гостиницу.
Договорились, что тот зайдет вечером и они обсудят сложившуюся ситуацию, ибо в текущий момент, ему надо срочно заниматься производственными делами.
Вечером Анатолия ждал сюрприз. Главный инженер, как и обещал, его навестил, но пришел не с пустыми руками.
С собой он прихватил большой аллюминиевый тазик, наполненный крабовыми конечностями:
-Вот принимай гостинец,- улыбаясь протянул он тазик,- руки отвалились пока допер.
Анатолий ойкнул, но подарок принял. Не сказать, что он в первый раз в жизни увидел крабовое мясо, но в таком количестве впервые.
Зная, что жители острова питают особую слабость к напиткам, в дорогу Анатолий прихватил две бутылки хорошего коньяка, одну из которых, он тут же выставил на стол и сочинил нехитрую закуску.
Правда, между делом извинился и уточнил, что недавно перенес инфаркт и спиртное пить не может.
-Вот и славно!- поддержал инженер,- я лично уже года три не принимаю спиртное, чай будем пить.
Осторожно потягивая горячий, купеческий, черный чай, они неспеша вели беседу.
-Знаешь,- начал гость,- почему я не пью?
Анатолий, чтобы поддержать разговор пожал плечами и неопределенно ответил:
-Каждый может, что может...
-Вот и не угадал,-неизвестно чему обрадовался инженер,- я же бывший настоящий алкоголик. Пропивался до тла, буквально все с себя спускал и пропивал пока не тормознулся, а сейчас просто не хочу снова начинать.
Как вспомню, что вытворял в пьяном виде,- с неподеленым раскаянием в голосе сообщил он,- оторопь берет. Спасибо семье, образумили. После высказанных слов замолчал и с грустью принялся разглядывать непочатую бутылку коньяка.
Года три назад, продолжил он свой рассказ,- дочь замуж собралась, она у меня умница-разумница сейчас глабухом в местном филиале банка работает,- с гордостью уточнил он,- Тут свадьба на носу, а я не просыхаю, каждый день прихожу домой в усмерть пьяный. Как то утром встаю, похмелиться охота, прям мочи нет никакой. Нашел заначку. Пока разыскивал, вокруг себя ничего не замечал. Если приходилось сильно напиваться, то ты поймешь в каком состоянии находился.
Анатолий сочувственно улыбнулся одними губами. Ободренный улыбкой слушателя, собеседник продолжил.
-Только я стакан налил,-вот-вот схвачу и приложусь, но чувствую, что-то не то, не в порядке, огляделся, смотрю дочь на меня пьянчугу смотрит, а по чекам у нее слезы ручьем текут, молчит и плачет. Так мне стыдно и больно стало, душа не выдержала, схватил стакан и об пол шмякнул, потом бутылку тоже грохнул и из квартиры вон.
Целый день по сопкам бродил в бункере, на бывшем японской аэродроме, тут на сопке, заночевал, но ни капли не принял. С той поры вот ни-ни, ни капли себе не позволяю, потому, как точно знаю, что стоит мне хоть глоток принять не удержусь и все сначала. А снова жизнь начинать уже сил нет, постарел, возраст не тот.
Он задумался, напряженно вглядываясь через кухонное темное окно в ночные сумерки, вдруг встрепенулся и словно сам себя убеждая выговорил: -Мы же не для водки родились, а видать для чего-то более нужного и стоящего?
Возразить на эти слова было нечего и Анатолий даже не пытался. Он полностью был согласен с гостем.
Потом, спустя несколько лет, поколесив по стране и загранице, он вспоминая эту встречу и ночную беседу, неожиданно пришел к выводу, что больше никогда, нигде не встречал таких открытых, наивных и добрых людей, с такими чистыми детскими рассуждениями, чистой совестью и жизнью, как на острове Парамушир.
Часть вторая (буйная Эльза).
Март буйный месяц. Дуют сильные ветра, на острова налетают снежные бури и еще не пахнет весной, но изредка выдаются теплые денечки и появляются проталины на дорогах и проторенных людьми тропинках.
Огромные снежные барханы слегка проседают, но налетает очередной снежный ураган и после него все вокруг светится первозданной снежной белизной, плотно покрывая залежалые, ледяные холмы и сугробы.
В плохую, ветряную, сырую погоду выходить на улицу не хочется, как говорят, в такую погоду хозяин и собаку из дома не гонит.
Поэтому Анатолий в свободное время просиживал в гостиничном номере с ноутбуком в руках: смотрел записанные ранее фильмы, отрывался на компьютерных игрушках и печатал необходимые документы.
Как человек курящий он выходил подымить на лестничную площадку, где кто-то предусмотрительно поставил большую двухлитровую банку, куда сбрасывались окурки сигарет.
На лестничной площадке первого этажа дома располагались четыре квартиры и дверь, в одной из них, постоянно находилась в приоткрытом состоянии.
Когда Анатолий выходил перекурить на площадку, то слышал, как из приоткрытой двери звучит музыка.
Поначалу музыка звучала фоном и он даже не обращал на нее внимания, ибо в основном проигрывались современные мелодии, с примитивными словами, типа: Дядя Ваня утонул, но и хрен с ним, что утонул....Ладушки, ладушки жили где? У бабушки....».
Но в тот вечер, выйдя на лестничную площадку, он вдруг услышал совсем другую музыку. Пространство наполняли чарующие звуки песен давно ушедшего времени, звучали голоса: Ли Гои из песни «Счастье в сердце», Рины Кетти «Прости меня, Ночь без тебя, Красивые дни», К. Шульженко « Никто в нашем крае Челиту не знает....», Петра Лещенко «Чубчик кучерявый, Когда зажгутся фонари», Александра Вертинского «Попугай..., Я помню ту ночь».
Потом послышалась более современная музыка, но тоже минувших дней: «Старый клен», « Парней так много холостых...», «Опустела без тебя земля...» и конечно же: «Ландышиландышисветлогомаяпривет!», «Подмосковные вечера» «Замечательный сосед», «Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы и щеки девушек горят, горят румянцем», «А у нас водвореестьдевчонкаоднасредишумныхподруг неприметна она», «Уморяусинегоморя....».
Вся эта музыка и песни, как бы погружали в другую эпоху, завораживали, уносили от действительности. Не хотелось уходить, а хотелось слушать и слушать!
В одно из посещений инженера, за чашкой чая Анатолий не стерпел и поинтересовался, кто живет в соседней квартире и так любит старинную музыку и песни.
-А.., ты про Эльзу видать спрашиваешь,-оживился бывший «алкоголик». Есть у нее такая, мягко говоря, женская тема, как выпьет, так сразу же музыку врубает.
Соседи давно привыкли и внимания не обращают, правда иногда ругаются, но так, для проформы, чтобы совсем бабушка не распоясалась.
Выждав небольшую паузу, словно стараясь оживить в памяти прошлое, гость продолжил рассказ.
-Эльза, она, со странностями, -как бы уточнил на всякий случай инженер,-одним словом буйная. Как перепьет, просто беда. Нет, она не скандалистка и не озорница, просто у человека натура такая, неспокойная что ли,- словно пытался оправдать слово «буйная», которым он охарактеризовал соседку,- одним словом, душа у человека не на месте, вот и выпускает пар, чтобы давление сбросить.
По рассказам местных старожил, она из немцев. Судьба забросила ее на остров в далеких пятидесятых годах.
Было такое время, когда людей по вербовке завозили. Послевоенная жизнь трудная была, люди радовались лишнему куску хлеба, а тут еще и платили неплохо и крышей над головой обеспечивали, вот народ, особенно кто помоложе, добровольно вербовался в эти края со всей страны.
Женщины приезжали, мужиков на войне выбило, а тут их с избытком оказалось: война с япошками короткой случилось, после службы мужики здесь задержались, платили неплохо: северные надбавки и коэффициент.
Какой бабе не хочется замуж, да детей нарожать? Доля у женщины такая, детей растить, с древнейших времен.
Вербовались и ехали. Приезжал народ всякий, но в основном с неустроенной личной жизнью, впрочем, причины разные у каждого. Кто, до денег жадный, кто, от тюрьмы бежал, а кого просто ссылали.
У меня приятель, начальником отдела кадров на перерабатывающем рыбном заводе работал, старой еще закваски и выпаски мужик: все про всех знал. В ту, советскую пору, были такие строгие, но на язык аккуратные люди.
Он, находясь в глубоком подпитии, мне по секрету рассказал, что Эльза по национальности чистокровная немка.
Родители ее приехали в нашу страну в конце тридцатых, начале сороковых годов, в акурат перед войной.
Отец ее был большой специалист, строитель по мостам. На Дальнем Востоке мосты возводил: то ли в Хабаровском крае, то ли в Приморском. Видать, думали, что денег заработают и снова в свою немчуру вернутся.
Однако, вернуться не успели, война началась. Родителей вскоре определили, сам знаешь куда, а маленькую Эльзу в детский дом записали, там она и росла, а когда выросла, то куда ей ехать, не в Германию же к немцам?
Воспитывалась в нашей стране, немецкий язык совсем не знает, да по-русски-то и сейчас говорит с акцентом.
Да и кто бы ее отпустил в те годы? Это сейчас заграница не заграница: езжай куда душа запросится, были бы деньги, а в те годы, строгость большая.
Только, гены немецкие оказались в Эльзе сильными, не перебило их русским духом и воспитанием.
Как не пыталась бедняга, но не нашла свою долю в нашей стране: и замуж выходила, правда с детьми не получилось, потом как муж рано погиб.
Тут по весне метели жуткие случаются, а муж ее в местном совете при должности находился. Нагрянула делегация из самой Москвы,-собеседник слегка отклонился от темы, но Анатолий не попрекал, не обрывал рассказ, а внимательно слушал,- Собирались город наш Северо-Курильск развенчать, сделать из него поселок городского типа, по большому счету он и есть поселок и на город, совсем не тянет, только одно название.
К вечеру случилась метель, а они в местной забегаловке находились. Эльзин муж ублажал товарищей из столицы разными деликатесами, пытался для города статус сохранить.
Какой русский человек под закуску без водки? Вот и засиделись допоздна, а тут жуткая метель во всю разыгралась.
От кафе-забегаловки до гостиницы каких-то 300 метров, не больше, но эти метры, в такую погоду, еще пройти надо. Муж Эльзы, человек бывалый, пытался остановить гостей, чтобы переждать бурю в забегаловке.
Только какое там, пошли и пошли, а как начальству перечить будешь, не приучили этому русских чиновников. Ну.., и пошли и всего то метров 15-10 до гостинице не добрались.
Когда буря утихла, обнаружили их всех замерзшими в сугробах, в 10 метрах от гостиницы. Похоронили конечно, а про смену статуса Северо-Курильска на долгие годы забыли.
На свою беду, со слов знающих людей говорю,-уточнил инженер, глотнул глоток уже остывшего чая и продолжил,- в современную эпоху Сахалинский губернатор надумал (видать заняться нечем было) также статус нашего города поменять.
На вертолете прилетал, вместе с ним и сгинул, с вертолетом имею ввиду, и своей командой, разбились бедолаги.
Иногда вот думаю, размышляю по этому поводу и прихожу к выводу, что над городом нашим, видать, какая-то карма защитная имеется, защищают его сверхестественные силы.
Точно защищают! Как не пытаются разные бесы и бесенята изничтожить русских дух на этой земле, но не получается. И слава Богу!
А про Эльзу, что сказать, пахала на производстве как лошадь ломовая, даже награды правительственные имеет.
Давали тогда такие награды за ударный труд, если помнишь, как бы вместо денег.
После гибели мужа живет одна, правда, со временем постарела и с завода уволилась, перешла в школу работать сторожем и по совместительству уборщицей.
Сейчас давно на пенсии, но работает и в свободное от работы время прикладывается. Здесь многие так живут, у кого на душе кипешь творится.
Буйной ее еще на заводе прозвали, спорить любила, детдомовское чувство справедливости в ней сильно развито, там так воспитывали, с безоговорочной верой в партию и в вождя. Людям, видимо, эта вера помогала выжить и выживали, и жили дальше.
Только всему случается конец, так и с верой этой в «светлое будущее»: как пришла, так и ушла. Сейчас другая вера у людей: в силу денег и красивой жизни верят. Правда, ничего делать ради этого не хотят.
В тот вечер, покуривая на лестничной площадке под музыку и песни старого времени, Анатолий думал о своей пожилой, загадочной соседке и пытался понять жизнь незнакомого в сущности ему человека.
Любят русские люди предполагать, фантазировать и делать выводы насчет других людей, но только не в отношении самих себя.
Об этой, совершенно незнакомой, пожилой женщине, которую ни разу в глаза не видел, он на основании короткого рассказа бывшего «алкоголика», теперь размышлял и думал, как о человеке, затерявшемся в чужой жизни, в чужой культуре.
Он навыдумывал себе, что эта женщина, на подсознательном уровне, слышит зов своих предков, зов крови, но ничего поделать не может, ибо прожитая ей чужая жизнь в стране, с чуждой для нее культурой, хоть и была явью, объективной реальностью, но ее душа эту реальность не впитала всю без остатка и не приняла.
Где-то в потаенных уголках ее чужеродной натуры остались метки, бесчисленных поколений предков, которые исподволь сознания, пробуждали в ней печаль о том, чего она никогда не ведала и не знала, к чему никогда не притрагивалась и не прикасалась.
Реальная, чужеродная жизнь так и не смогла захватить полностью ее сознание и по большому счету она ощущала себя той, ненужной щепкой, которую судьба оттолкнула от родного берега, но к другому берегу судьбоносной реки, иной жизни, ей так и не удалось прибиться.
Годы несли и несли ее по течению, оставалась единственная надежда на то, что все реки, рано или поздно, впадают в моря и океаны, где когда-нибудь она обретет покой.
А сейчас, плывя по течению, она грустит и печалится, печалится, грустит и буянит.
Судьба этой женщины напоминает жизнь русских эмигрантов, которые в великом множестве плывут по течению жизни, так и не прибившись ни к одному из берегов.
Хочется их пожалеть, посочувствовать, но они сами выбрали свой путь, определили свою жизнь, распорядились ей сознательно и, в конечном итоге, им самим за нее нести ответственность.
Речь о другом и о других, о тех, кто не имел возможности выбора. О них и печалюсь.
Глава третья (Pinaceae — семейство сосновых).
Лиственница-род древесных растений семейства сосновые, пород хвойных деревьев. Хвоя ежегодно опадает на зиму.
Дерево вырастает до 50 метров в высоту при диаметре ствола в один метр. В среднем живет 300-400 лет, но известны и деревья долгожители, которым по 800 лет. Хвоя мягкая.
Лиственница - светолюбивое дерево, в затемнениях не возобновляется и не растет. Широко распространена за Полярным кругом.Чрезвычайно стойкая к гниению древесина, по твердости уступает только дубу.
Используется в основном в строительстве, при постройке деревянных домов, бревно из лиственницы, при отсутствии дуба, ставят в качестве первых трех венцов, ибо лиственница с трудом поддается гниению.
Материал из лиственницы используется на сваи и основания при строительстве деревянных зданий во влажной среде. Применение материала из лиственницы разнообразно, но в основном там, где требуется древесина твердых пород, чрезвычайно стойкая к гниению.
Просмотрел доступную литературу по Курильским островам и, надо честно сказать, что историю рассказанную мне местными жителями острова Парамушир не нашел.
История в общем-то простая и скорее не о самом острове, а о людях на нем живших когда-то и, рассказывая ее, невозможно обойти стороной лиственницу-дерево про которое начал говорить в самом начале.
Впервые Курильские острова были исследованы экспедицией голандца Мартина де Фриза в 1643 году. Он описал и составил карту Курильской гряды.
Спустя три года, преодолев Ламское море (в нашу бытность Охотское), Северо-Курильские острова посетили русские казаки: Нехорошко, Иван Колобов, Иван Москвитин.
На острове Шумшу и Парамушир они встретились с бородатыми Айнами, населявшими их в ту пору.
В 1711 году острова посещали исследователи Камчатки Данила Анциферов и Иван Козыревский, в 1738-1739 годах Мартын Шпанберг нанес малую Курильскую гряду на карту.
В 1786 году императрица Екатерина вторая издала указ о защите (сохранении) прав «на земли мореплавателями открытые», которым Курильские острова признавались владениями России. Ни одно государство в мире не оспорило прав России на острова. И с той поры они считались исконно русскими землями.
Спустя почти 70 лет после этого, 7 февраля 1855 года Япония и Россия подписали так называемый Симондский тракт о торговле и границах. По этому документу острова Курильской гряды: Итуруп, Кунашир, Щикотан, группа островов Хабомаи отходили Японии.
В настоящее время, опираясь на этот документ, Япония претендует на пересмотр границ и требует передачи островов под ее юрисдикцию. Ежегодно, 7 февраля в Японии проходит День Северных территорий с требованием к России о передачи Курильских островов.
Факт любопытный, ибо следуя логике японцев, без учета реалей и событий произошедших в мире, с того времени по настоящее, легко можно перекроить границы любого государства мира.
Япония страна с самобытной культурой и жесткой изоляцией от мира в прошлом, слабо развивала свои территории и была фактически закрытой.
Если следовать теперешней логике японцев, то почему бы им не вернуться к тем древним имперским границам и не выдвигать территориальных требований к другим государствам.
Впрочем, это тема для политиков, политических амбиций и лучше ее не трогать.
Только и наша Российская власть часто в прошлом, да и в настоящем, наступала и наступает на «грабли» и совершает ошибки.
В апреле 1875 году между Россией и Японией был подписан Петербурский договор, по которому Россия уступала Японии восемнадцать Курильских островов в обмен на японскую часть Сахалина. Договор подписали с японской стороны Эмонато Такэзаки, а с российской А.М. Горчаков.
Факт остается фактом, именно с этих далеких времен острова принадлежали японцам, которые их не осваивали, а лишь использовали в рыбном промысле.
В литературе Симодский трактат 1855 года называют грубым просчетом Российской политики исторической важности.
По этому трактату состоялась передача Курильских островов в обмен на признания японцами всего лишь права России на остров Сахалин.
Если исходить из этих посылок трактата, то Российская империя могла не признавать права Японии на Японский архипелаг, а взамен признания права, требовать территориальных уступок (Конечно абсурд!).
Чудес в формировании и образовании государств бесчисленное множество, но это не значит, что давно сформировавшие страны или вновь появившиеся, имеют правовые основания требовать каких-то территориальных уступок от других стран. Как говорят, с чем родился с тем и живи.
И в своем рассказе вовсе не претендую на какие-либо исторические изыскания, а пытаюсь понять, что происходит, ибо мне совсем не безразлична судьба Курильских островов и граждан России, которые там проживают.
В 1905 году японский флот, без объявления войны, напал русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артур и началась русско-японская война, которая окончилась Портсмутским миром подписанным воюющими странами 5 сентября 1905 года.
Своими военными действиями Япония нарушила существующие ранее договоренности, в том числе и Симодский трактат 1855 года и с помощью военной силы закрепила новые правовые последствия на бывшие территории Российского государства.
Такое положение существовало до 1945 года, до поражения Японии во Второй мировой войне.
В сентябре 1951 года страной был заключен мирный договор, которым Япония отказалась от суверенитета над территориями по сентябрьскому договору 1905 года.
Россия в правовом отношении защитила свои территории, в том числе Сахалин и Курильские острова, по итогам Второй мировой войны.
Дело обыкновенное, что случилось, то случилось. Иногда, у территориально карликовых стран возникают непомерные амбиции, это не значит, что их необходимо удовлетворять.
Не требуют же карликовые государства типа Монако или Сан-Марино передать им территории Франции, Германии или других стран Европы.
В своих границах им комфортно. Невольно возникает вопрос, откуда у японцев такой зуд на чужие территории, что им нужно? Почти двести лет они требуют у России территории вместо того чтобы самим осваивать новые.
Или, почему большие по территории страны так ревностно охраняют и защищают свои права на территорию?
Достаточно вспомнить войну Великобритании за крохотные Фолклендские острова, которые расположены на удалении 14 тысяч километров от Лондона.
Поэтому, когда сейчас эти страны пытаются оказать японцам поддержку в переговорном процессе, то в этом видится острое желание ослабить, навредить России.
Курильские острова богаты полезными ископаемыми. Так на острове Итуруп, который японцы так настойчиво пытаются заполучить, обнаружен дорогой редкоземельный металл рений. В мире всего три государства добывают рений: Чили, США и Россия.
Общие ресурсы островов, по приблизительным данным, составляют: золото-1867 тон; серебра -9284 тон; титана -39 мил. тон; железа- 273 мл.тон..
Кроме того с передачей островов, изменится граница государств и скандальным японца, твердо знающим чего они хотят на самом деле, могут отойти богатейшие места рыбного промысла.
Только передачей двух островов Японии дело не ограничится. Не зря же в стране отмечается день северных терреторий 7 февраля в день подписания Симодского трактата, которым Россия сама себе перекрыла выход из Охотского моря в Тихий океан.
Просить и требовать будут передачу все Курильской гряды. А что касается подписания мирного договора: хотят они или не хотят подписывать, им решать, мы свое слово сказали в Советско-японской декларации 1956 года, ведь в ней зафиксирован отказ сторон от взаимных территориальных претензий.
Да, СССР по декларации, согласилась передать Японии два острова: Щикотан и Хабомаи, но только после подписания мирного договора, а японцы их сейчас требуют, до подписания: и стулья и деньги сразу.
Вот как верить им? Если они сами не знают что хотят и не понимают что делают. Получается, за свои слова не отвечают и пытаются договоренности нарушить.
Кроме того, территория государства это не кусок колбасы: выхватил, откусил и снова вернул. На этих территориях десятилетиями живут люди.
То, что касается Курильских островов, с этим все понятно.
В то же время куда деть 90 лет, в течение которых Япония владела Курильскими островами и там реально жили люди.
Когда сталкиваешься с артефактами из прошлого, то невольно начинаешь думать о людях, которые эти артефакты создали и ими пользовались.
На острове Парамушир таких артефактов полно: бетонированные доты, остатки строений, техники и ангаров для самолетов, все это свидетельствует о том, что люди жили тут ни один год.
Говорить на эту тему можно бесконечно, но как и обещал, попытаюсь воспроизвести рассказ того, о чем сам слышал.
Возможно этот из области фантастики или фантазии людей, а может и правда, честно говоря не знаю, хотя пытался докопаться до истины и основательно просмотрел все, что было написано на эту тему, о строительстве города Северо-Курильска, но там не нашел ни слова из рассказанного мне местными жителями.
Говорят, после того, как острова Курильской гряды перешли к России (тогда СССР) в 1946 году образован Северо -Курильский район Сахалинской области. В составе района оказался 21 остров и сорок населенных пунктов.
Статус города Северо-Курильск приобрел с 5 июня 1946 года, сейчас является центром городского муниципального образования Сахалинской области.
На одной из плоских вершин сопок, расположенной рядом с городом, японцы построили аэродром с бетонными ангарами и взлетно-посадочной полосой, которая была уложена лиственницей в виде широкой плашки.
Предприимчивые японцы знали что делали. Климат на острове Парамушир сложный, влажный, случаются частые землетрясения поэтому взлетно посадочная полоса из бетона не самое лучшее решение.
Кто жил в подобных местах, тот хорошо понимает, что как правило, жесткие природные катастрофы и землятресения приходятся в самое неожиданной для людей время.
Помню, как в конце восьмидесятых или начале девяностых годов прошлого века, период когда я жил на Камчатке, проснулся среди ночи от страшного треска и тряски.
Бетонные блоки стен трехэтажного дома пугающе трещали и буквально ходуном ходили, а с потолка сыпалась штукатурка. Пока очнулся и понял в чем дело, прошло время.
Сообразив, что началось землятресение выскочил в коридор, где быстро натянул на ноги собачьи унты, накануне с зимней рыбалки вернулся, а затем на бегу одеваясь, выскочил со второго этажа в подъезд дома и на улицу.
Около дома, охваченные тревогой, стояли другие жильцы, одетые на скорую руку, как попало. Обычно подземный мощный толчок длится несколько секунд и за ним следуют другие: более слабые или сильные, но в любом случае опасные.
На все про все у меня ушло несколько минут. Как не спешил, моя реакция оказалась слишком медленной, достаточной лишь на то, чтобы в случае разрушительного землятресения остаться под обломками строения.
Сообразив это и порядком померзнув на ночном морозе, я вернулся в свою квартиру. Решив, что если суждено чему-то случиться, то это обязательно случится.
Наверное, так же думали люди жившие на острове Парамушир, когда в пять часов утра, пятого ноября 1952 года, по свидетельству выживших очевидцев, остров накрыли цунами высотой от десяти до пятнадцати метров.
Промежуток от первой до второй волны составил около двадцати минут и люди, удачно спасшиеся от первой, пренебрегая опасностью, спустились к своим жилищам, чтобы обогреться, посмотреть, что произошло, потеплее одеться, ибо спасались как могли: бежали в ближайшие сопки одетые во что попало, после сна, полураздетыми.
Последовала вторая волна, куда более мощная, которая полностью уничтожила город Северо-Курильск и расположенные на берегу острова постройки.
Из шести тысяч, населявших остров людей, погибла более половины. Такова цена беспечности и русского «авось».
Третья волна, немного слабее двух предыдущих, довершила свое черное дело, оставив чудом спасшихся без провизии и крыши над головой.
Власти, хотя и не распространялись в печати о катастрофических событиях тех дней, но приняли меры и часть выживших в аду людей эвакуировали на Сахалин и Камчатский полуостров.
Последствие цунами надо было устранять и вновь отстраивать город Северо-Курильск. Ноябрь в тех местах месяц трудный: морозный, снежный и дождливый, словом по местным меркам, зимний.
На то, чтобы завезти на остров строительные материалы требовалось время и не малое, а людям необходимо было где-то жить сейчас и попросту выживать.
Вот тогдашний первый секретарь Северо-Курильского райкома партии и принял решение отстраивать город из лиственницы, деревянной плашки взлетно-посадочной полосы японского аэродрома.
Город отстроили, но секретаря сняли с должности, узнав об этой инициативе, ибо высшее руководство посчитало, что он уничтожил аэродром, важный стратегический объект.
Одним словом, он, якобы, совершил акт вандализма и вредительства. Завели на секретаря дело и вскоре он пропал, канул в неизвестность.
Было правдой это или фантазией про доброго «барина» точно неизвестно, но двухэтажные дома в Северо-Курильске, где и сейчас живут люди, я видел своими глазами, спустя много лет после катастрофы цунами.
Конец.