(из воспоминаний Хлои)
Всё-таки есть в нашем мире что-то, что все уравновешивает. Счастье и горе, радость и печаль, любовь и ненависть - ничто не длится вечно. Потому люди себе и напридумывали богов. Если ты счастлив и богат, сделай сам себе плохо, чтобы не было еще хуже. Отдай лучшее, что у тебя есть, принеси в жертву богам сына или дочь, зарежь барана, возложи на алтарь лучшее оружие или драгоценность. Отдай, и беда обойдет тебя стороной...
Мали не скупилась на дары. Заставила, наконец, Коха построить капище и соблюдала все ритуалы, которые могла вспомнить. Она видела, что жизнь круто изменилась. Мак задаривал ее подарками, надарил разной утвари, о которой Мали никогда и не мечтала. У неё появилась легкая одежда сотканная из волокон жгучей травы, да и сам Мак вооружился железным ножом и копьем. И даже Коху он подарил железное орудие для обтесывания камня. На все вопросы Мак просто отшучивался. А меня просто распирало от гордости, что только я знаю, откуда пришло все это богатство, и что я принимаю в этом самое прямое участие. Мали, конечно, сразу поняла, что все это началось с того дня, когда Мак взял меня с собой, но с расспросами она ко мне не приставала.
Меж тем жизнь шла своим чередом, Мак все так же уходил на охоту и возвращался к заходу солнца. Но в один из дней он запоздал. Мали уже начала волноваться и заставила Коха разжечь сигнальный костер над сводом пещеры. И только когда взошла полная луна, послышались шаги Мака. Он не казался утомленным, но что-то в его поведении было не так. Он, как обычно, бросил к костру добычу и, пряча взгляд, улегся на свои шкуры. Мали посмотрела ему вслед. Возле костра лежала только половина туши. Свинья была достаточно большая, но только не для Мака. Не было случая, чтобы Мак просто так оставил половину добычи в лесу на потеху волкам. Мали осмотрела тушу и только качала головой, что-то бормоча. Я сидела на шкурах возле Мака и как всегда ждала его рассказов. Но Мак молчал. Он лежал на спине и смотрел немигающим взглядом на изрисованный изображениями животных свод пещеры. Взгляд его скользил с одного рисунка на другой, и каждый раз он прикрывал глаза, словно вспоминая тех зверей, которых он когда-то убил.
Я уже хотела уйти, но Мак нащупал мою руку и крепко сжал запястье.
- Останься, ты должна это знать.
- Что-то случилось? - спросила я.
- Да.
В свете костра его глаза неестественно блестели, но лицо не отражало ни каких эмоций.
- Да, - снова повторил он, - я должен это рассказать, - прерывисто вздохнул, словно ему не хватало воздуха и начал говорить необычно громко, так что все обитатели пещеры слышали его. Наступила тишина, даже в детском углу затихла возня.
- Сегодня на горной тропе я повстречал волчицу. Там, за Студеным ручьем, где склон уходит прямо в реку... Я знал эту волчицу, знал где ее логово и понял, что она возвращалась домой, но возвращалась без добычи. Наши пути и раньше пересекались, но мы всегда старались держаться друг от друга подальше, чтобы не столкнуться глаза в глаза. Но сегодня судьба свела нас, и мы встретились. Ветер был с моей стороны, и она должна была учуять меня, она должна была уйти, но решила встретиться со мной на тропе. Она была настолько худой и истощенной, что убить ее не составило бы особого труда. Но она стала приближаться, явно намереваясь драться. Когда она приблизилась, стали видны ее пустые обвисшие соски. Она была матерью, и волчата высосали все ее соки... Ей уже не под силу было догнать зверя...
Я обернулась, услышав за спиной шорох - это была Мали, она присела на корточках возле меня и тоже слушала мужа. Чуть подальше Кох мастерил копьё, но было понятно, что и он не пропустил рассказ Мака.
А Мак продолжал:
- Она смотрела на меня, и в ее глазах читался вызов. Иногда она бросала взгляд на моё копье и показывала свои клыки, но нападать она не решалась. Она понимала, что это будет ее последний бой, но она была полна отчаяния. Ей надо было кормить щенков, и ни какой здравый смысл не мог бы ее остановить.
И тогда я заговорил с ней. Я говорил с ней, как равный с равной. Говорил, что нам не стоит убивать друг друга. Говорил, что вместе с нами умрут и наши дети, оставшись без еды. Говорил я долго и видел, как злость уходит из ее глаз, а под конец увидел ее слезы. Да, волчица плакала, может от бессилия, может от жалости к своим щенкам. Я уступил ей дорогу, и она прошла мимо. Обернулась, и я увидел вблизи ее глаза. Это был взгляд обреченной на смерть...
В отличие от волчицы мне повезло, и мне попалась свинка. Она была так увлечена, выкапывая съедобные коренья, что не заметила, как я подкрался...
Только когда я возвращался той же тропой, вспомнил прощальный взгляд волчицы. Тогда я разрезал тушу и половину отнес к логову. Она не подпустила меня к волчатам, почуяв кровь и человека, вышла меня встречать. Я оставил ей мясо и ушел.
Но прошел я не долго, опять на тропе, на которой было не разойтись, мне навстречу вышла та же волчица, и в ее лапах уже была уверенность. Я был вне себя от злости, я уже выдыхался от тяжелой ноши, а она была свежа и здорова, и легко выиграть эту схватку мне бы не удалось. Но как оказалось, нападать она не собиралась. Она вытащила в пасти из кустов щенка и положила на тропу. Да, это было именно так, положила и отошла. Она отдавала мне одного из своих детей. Это ни как не вязалось с тем, что я знал о волках, что знали мои отцы и деды. Любой зверь до последнего будет драться за своих детей, а не то чтобы отдать свою кровь врагу.
Рыжие псы не раз пытались приручить волка. Они выискивали их логова и крали волчат, а то и убивали волчицу. Но приручить у них никогда не выходило. Повзрослевшие волки убивали скот, людей, которые их кормили и убегали в леса. И я не сразу принял дар волчицы. Она ждала, отходя все дальше и пригибая голову, подтверждая свои намерения... И все-таки я решился, я забрал ее щенка... - Мак замолк.
- Ну и где же сейчас этот щенок волчицы? - спросила Мали.
Мак, приподнялся, взял в изголовье свою охотничью сумку и вытряхнул на шкуры серый шерстяной комок. Комок встал на лапы и заспанными глазами осмотрел окружающих.
Продолжение http://www.proza.ru/2017/09/01/893