"Блажен, кто не соблазница о Мне…, это ли соблазняет вас" .- Лк.7.23; Ин.6.61.
На днях, не без интереса, посмотрел фантастический боевик, где некое элитное подразделение прилетело на некую планету, чтобы взорвать и наказать ее за некое зло. Обстоятельства складываются так, что все должны погибнуть, а спастись могут только двое. Среди них одна «женщина», у которой только одна цель в жизни – попасть и остаться в этом избранном обществе воинов. Она заворожена философией командира о приоритетном праве на героическую смерть. Она внешне привлекательна, но нет в ней и тени соблазна, чтобы понравиться мужчине, да и мужчины, тоже не интересуются ей как женщиной. Она героически переносит все трудности наравне с противоположным полом. Когда грозит ей смерть, она отказывается воспользоваться правом женщины и тянет жребий со всеми. Надо думать, после того как взорвали планету, она попала в команду избранных и стала «хорошим» воином. Но вот, стала ли она «женщиной» и достигла ли полноты жизни – это большой вопрос. Думается, она была свободна в выборе и по-своему счастлива, потому что сама избрала свою судьбу. Что становится сомнительным, если помнить, что при главенстве закона, даже совершенном и чем более совершенным, упраздняется судьба, а вместе с ней анатомия тела. Войне и закону не нужны мужчины и женщины, нужен воин и исполнитель.
Всматриваясь в подобного рода фильмы, всегда преследует некого рода искусственность этой героики, где все героическое необратимо мужественно и мертво, но которое опять и опять воскресает в фантазмах и делается измерением нашего земного бытия. Хорошо, что мы живем на земле, где присутствуют три главных измерения жизни – он, она и всегда третий, между которыми разыгрывается любовная игра и тот самый соблазн, который проявляется многими гранями в нашей жизни. Но человек изобретает и впадает в четвертое, пятое, десятое измерение соблазнов, которые измеряются - смертью, властью, экономикой, войной или той же, героикой войны.
Если наши фантазмы будущего есть отражение бытия древних цивилизаций, то не от этих ли соблазнов они гибли - от них отказывались боги и очередная катастрофа, очищала землю и готовила ее для «новых» людей. Тогда есть смысл поговорить о соблазне, ибо он тоже судьба, как и анатомия человека. Что соблазн есть судьба человека, подтверждает сама жизнь и, конечно же книга жизни, Библия: «Ибо надобно придти соблазнам, и невозможно не придти соблазнам» - говорится не раз в Евангелиях.
Для некоторых религиозно настроенных людей может возникнуть вопрос – а разве мы не знаем, что такое соблазн и как с ним бороться? И приводят всем известные – «если глаз, рука или нога соблазняют тебя, вырви глаз и отсеки руку и ногу, чтобы…». Но тогда, если соблазн - судьба и надобно придти им, то «истинные» христиане должны быть все одноглазы, без руки или ноги. Но вот Иисус говорит своим ученикам – «Я есмь хлеб жизни», ученики ропщут – как такое можно слушать и Он опять говорит им - «это ли соблазняет вас?».
И мы тоже, чтобы оказаться не ущербными в новом мире, ставим тот же вопрос – это ли соблазняет нас? Наука этимология предлагает нам много вариантов обозначения слова - «соблазн»: Это и церковное, как супружеский соблазн; старославянское – ошибка, заблуждение, шутник, проказник, дурак. В других языках соблазн граничит с лестью, образует нарыв или пузырь, мерцает блуждающим огоньком любви, способностью гладить тело и приводить в смущение, раздувать пустое, мерцать, блуждать и так далее. Любопытно было бы пофилософствовать на тему соблазна в русле – ошибки, проказника, блуждающего огонька (по Платону), поглаживания (Подорога, Нанси). Но есть и другие этимологии, говорят нам исследователи слова, которые рискованно сближают соблазн с «благой (вестью) и благом». И мы сделаем это, но чуть позже. А пока, предваряя нашу тему евангельской аксиомой, что «надобно придти соблазнам» и, догадываясь, что их умножение равносильно созреванию истины, вспомянем добрые, «старые» библейские учения о соблазнах.
Ветхозаветный библейский пророк страха, войны и смерти (Софония) сказал – «истреблю все, истреблю соблазны вместе с нечестивыми». А Иисус сказал лучше – прежде, Он сказал притчу о жатве и плевелах, которые сжигаются огнем, а потом добавил - «так будет при кончине века сего, пошлет Сын Человеческий Ангелов Своих, и соберут из царства Его все соблазны и делающих беззакония». Вот, это – «соберут все соблазны», мне нравится больше всего. Нет смысла вдаваться в подробности, что в число «беззаконников», живущих вне истины Божией, попадали многие верующие и праведники земли. Писание с большой серьезностью предупреждает об опасностях соблазна, которые прописались внутри человека. Если приглядеться к своему внутреннему состоянию, то можно заметить, как «внутренний человек» часто пытается не замечать свою неправду в духе, прятать ее от лица Божия или оправдывать ее внешними делами. В Писании об этом нечестии говорится так: «Если кто допустит идолов своих в сердце свое и поставит соблазн нечестия своего пред лицем своим, то Я, Господь, могу ли при множестве идолов его, дать ему ответ?». И правда, как мы можем получить ответ от Него, если соблазн окрашен одной серой краской.
Серьезные выводы о соблазнах можно сделать из пророчества Исайи о временах Христа: «И будет Он освящением и камнем преткновения, и скалою соблазна для обеих домов Израиля. И многие из них преткнутся и упадут, и разобьются, и запутаются в сети, и будут уловлены». В преломлении через Евангельское учение, дом Израиля запутывался в несовершенных внешних делах плоти. Фарисеи от этого дома, как представители внешнего служения, более уповали на свои самоправедные дела и когда Иисус сказал им, что человека оскверняет, то что выходит из уст, а не то что входит в уста, они соблазнились простотой истины и отошли от Него. Слишком легким показалось для них обретение святости. И о том же соблазне во внешних делах сказано в лице левитов: «Левиты, которые удалились от Меня. Они будут служить во святилище Моем, как стража у ворот храма и прислужники у храма, они будут заколать для народа и будут стоять пред ними для служения им. За то, что они служили им пред идолами их и были для дома Израилева соблазном к нечестию и они понесут наказание за вину свою. Они не будут приближаться ко Мне, чтобы священнодействовать предо Мною и приступать ко всем святыням Моим, к Святому Святых, но будут нести бесславие свое». Получается, что они потворствовали (соблазном) немощным в знании Израильтянам, стояли вмести с ними перед идолами пустоты, не раскрывали в чем суть Святого Святых. Впрочем, было еще не время, еще не был явлен миру Христос. А дом Иудеев искал свое спасение и жизнь вечную в Писаниях от дел закона, и потому требовали от Иисуса чудес, чтобы поверить в Него, как Сына Божия. И хорошо об этом сказал апостол Павел – «Ибо когда мир (своею) мудрость не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо Иудеи требуют чудес, и Эллины ищут мудрости, а мы проповедуем Христа распятого – для Иудеев соблазн, а для Эллинов безумие».
По учению Евангелия обольщение и соблазн может происходить от самоуверенности, как это случилось с Петром во время гонения учеников. Иисус знал слабость человеческой плоти, а потому предупредил их: «Все вы соблазнитесь о Мне в эту ночь», но Петр в самоуверенности ответил: «если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь». В итоге, Петр испугался смерти, соблазнился страхом и трижды отрекся от Иисуса в ту ночь. Все ученики в определенное время впадали в соблазн и в частности в соблазн сомнения. Когда Учитель воскрес они не поверили, «и упрекал их за неверие, что видевши Его воскресшего, не поверили».
Так же, в Евангелии не мало сказано о соблазнах людей атеистического мировоззрения, которые в своем неверии, губят людей отпадением в вере: «А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы если бы потопили его во глубине морской». Или когда Он говорил притчу о сеятеле и о тех, которые во время скорби соблазняются отпадением в вере, то этими словами желал, чтобы человек укреплялся в Его слове и имел в себе твердый корень веры. Апостол Павел учил о свободе во Христе и в тоже время предупреждал чтобы, «свобода ваша не послужила соблазном для немощных». В настоящем учении речь идет о пище и питие, которую нельзя было есть ради немощного в вере брата. Но преувеличение этого соблазна, в тоже время влечет другой соблазн, когда немощный не получает истины, что пища как идол ничто, которая не приближает и не удаляет от Господа, - учил тот же апостол. О соблазнах говорил и апостол Иуда - способах «обольщения мздою, как Валаам», то этим в большей степени обращался к служителям, которые обольщаются мздою от своего служения.
Любопытным было предупреждение Иисуса о соблазне человека в последние времена. Он говорил – «берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим, и будут говорить – я Христос, и многих прельстят». Чтобы убедиться в исполнении этого знамения, не обязательно приводить многие факты из современности. Но, есть смысл сказать, что многие церкви и общины утверждают, что только у них истина и вся правда Божия, и тем отказывают в сотрудничестве другим религиозным сообществам. И это тоже соблазн некой принадлежности к сообществу избранных.
Довольно сильным и живучим является соблазн смерти. Самый холодный соблазн - умереть просто так, от безысходности. Бедным соблазном будет смерть героев, без воздаяния в будущем, как тот в фильме. За его плечами нет веры, даже в простых богов или хотя бы в параллельную жизнь. Мусульманский воин потому умирает «легко» и идет на джихад, потому что обольщен тем, что там ему обещан рай. Христианин, чаще обольщен крестом и встречает смерть в надежде на лучшее будущее, хотя в этом месте обольщения, необходимо помнить слова Иисуса – «что разрешите на земле, то будет разрешено Там». Собственно, чем мы и занимаемся в этой статье.
Но, фраза – «все вы соблазнитесь о Мне», имеет много других граней соблазна. Кто-то соблазняется аскезой Христа, Его «чудесным» зачатием, представленные только в Евангелии от Луки, и в итоге не женится и не выходит замуж, обрекая свою жизнь на не полноту. Таковые, как правило, не любят ни мужчин ни женщин, им не понятны законные влечения одного пола к другому и таковым недоступны высшие обетования неба – Пира и брачной Вечери. Другие, любят праздники, пиры, маскарады, но соблазняясь запретами закона (Моисея), в переодевании одежд – мужское в женское и наоборот, западают на травести игры половой неразличимости. В итоге, становятся трансвеститами духа, так и не определившись в главном знаке пола - мужчина он или женщина, и кем хочет быть в вечности. А кто-то соблазняется не понятыми знаками, некоторых евангельских эпизодов, например - о «голом юноше, укутанным в одеяло и убегающим от стражи», и попадает в отряд «гомо».
И вот здесь, после экскурса в доброе и старое знание о соблазнах, мы опять и снова ставим тот же вопрос – это ли соблазняет вас? Философия поясняет, что в религиозных учениях «соблазн» осужден и предан анафеме, как отлучению от полноты жизни. Религии он представлялся дьявольским ухищрением, черной магией совращения и порчи всех истин. Для религии, соблазн — это всегда соблазн зла и мирской искус женского. И это проклятие, наложенное на соблазн, часто воспринимается моралью – нельзя, не трогай, не прикасайся к женщине. Но соблазн и женственность неизбежны — это оборотная сторона пола и сила женского. Через призму такого понимания смысла жизни, соблазн позволяет разглядеть иную вселенную, в которой женское уже не противостоит мужскому, но соблазняет его. В этой связке двух, соблазн пытается выманить другого на свою территорию из пустоты одиночества и ущербного бытия. И об этом нам вещает не только наука о теле и психология, но и сама религия в лице многих притч и знаков, разбросанных по всей Библии. Вот, хотя бы ветхозаветное: Когда израильский народ перешел черное море, то во время праздника Марьям взяла тоф (бубен) в свою руку и танцевала с ним перед народом, «и все женщины последовали за ней», где «Тоф» в экзегетике слова означает – соблазнение и связь с добром, то есть - благом. Библейская книга - «Песни Песней Соломона», так же является книгой «соблазна», где она (женщина) в поисках своего возлюбленного все время подчеркивает, что она – красива, смугла, глаза голубиные, груди как башни, ланиты с подвесками, шея в ожерельях и так далее. И тогда, по сути, быть обольщенным – значит быть приближенным к другому полу, к сочетанию и к истине.
Если, соблазн не как игра, но принадлежит к ритуальному (религиозному) строю, а пол, как анатомия тела и желание — к природному (Божьему). То столкновением этих двух форм и объясняется борьба, прежде всего - мужского, а потом уже и женского, как ответная реакция на мужской снобизм. И конечно же, не биологическим различием. А в исторической перспективе соблазн – игра, как и положено ему проявлялся в культуре гинекея, в институте японских гейш, кабинетных секретарш, косметики и все прочие пространства сексуальных игр, создавали не что иное, как пространство вызова и ответного желания у мужчины.
И все-таки, как бы мы не повышали значение соблазна в жизни человека и не раскрывали его многочисленные превращения, он все равно остается всего лишь знаком и прелюдией к чему-то большему. А что может быть больше высших Евангельских обетований – небесного Города, Пира и брачной Вечери. А можно сказать и так – Пир становится пространством, где торжествуют соблазны, преображенные в благо, то чего так боится религиозная схоластика. А брачная Вечеря становится местом, где соблазны превращаются в восторг близости мужского и женского. И все то, что соблазняло нас старыми знаками, переплавляется (сжигается) в огне страха, сомнений и поиска истины, по слову ветхого пророка. И как жатва последнего времени, соблазн «собирается» в узел нового знания, как и учил Иисус, что Царство Небесное подобно хозяину, который выносит из своей сокровищницы новое знание. И тогда «соблазн» обретает черты «блага», а знак вопроса – «это ли соблазняет вас», теряет свое пугающее значение.