Плывёт взбитая пена с неоновыми просветам, то сбиваясь в выпуклые материки среди безбрежного океана, то медленно растягиваясь клочковатыми архипелагами... Я иду по тропе эдельвейсов.
На подходе к скалам Чёртова пальца, в солнечном завитке первых ступеней тропы, встретил меня пышным цветением невысокий, сантиметров сорок, кустик юнгии тонколистной — расцвел метёлкой жёлтых цветков, напоминающих звёздочки-ромашки с тонкими, вогнутыми, пильчато отороченными лепестками. Вволю налюбовалась на прелестный экземпляр с причудливо изогнутыми, полными млечного сока, мягковатыми листьями и упругими, водорослеобразными стеблями. Растёт юнгия поодиночке, неизменно на открытых местах, предпочитая солнечные пятачки, не заполонённые травами.
Пышными букетами распустилась вдоль границы степи и леса астра ромашковая — пришло её время — незатейливый, милый цветок с нежно-лиловыми лепестками и рыжим махровым сердечком. Подошла и ...вот это встреча! Та самая бабочка — я бы узнала её через год, та самая, что неделю назад металась по склону, видимо, искала любимый цветок, да так и не отыскав, улетела... К счастью, не навсегда! Потому что теперь она спокойно устроилась среди высохших до черноты кустарников на свежераспустившейся астре, с наслаждением насыщалась нектаром, и я, наконец-то, смогла не только её рассмотреть, но даже сфотографировать! Темновато-бежевая пёстрая бабочка оказалась перламутровкой полевой, изрядно потрёпанной летними перипетиями, с надорванным краем верхнего крылышка. Тем не менее, она легко перелетала с цветка на цветок. Рядом трудились пчёлы, букетов астры хватит для всех! Всегда приятно сделать открытие — определить неизвестное растение, насекомое, птицу. Однако бабочек и птиц рассмотреть и наблюдать куда как непросто — летают... Остаётся лишь уповать на случай, да учить по записям птичьи голоса, потом узнавая на слух.
Степь преображается. Ярко-зелёные стрелки красоднева с тугими бочонками плодов резко сменили цвет на черноватый. Зато розоветь продолжает по склонам пурпурная травянка — миниатюрная гвоздичка. Встречаются поздние васильки шероховатые, ярко-жёлтая густо мохнатая лапчатка, многочисленные колокольчики. Всюду цветёт душистая полынь. В изобилии белеют зонтики ароматной китагавии байкальской (горичника), растения с «морковными» листьями. Отдельные его зонтики уже полны пузатенькими семенами. Китагавия очень любит «лазать» по скалам и прекрасно осваивается на откосах, если найдётся там для неё хотя бы горсточка глины.
В неожиданном месте, много ниже «пояса эдельвейсов», встретила два очаровательных эдельвейса, одиноко белеющих среди трав — видимо, проросли из семян. Если не знать, что выше целый заказник реликтовых цветов, то встреча с ними покажется настоящим чудом!
Стоит выглянуть солнцу, степь обволакивает палящая жара, зато пребывание в это время в тени, колыхаемой веером горного ветра, доставляет сказочное наслаждение. С небес в эту пору неизменно раздаются заливистые клики коршунов.
Заглянула под кустарники во мхи, в орхидеевую схоронку: гнездоцветка успешно завязала плодики, неприметно зреет.
Исчезли, полегли в степи желтоватые свечи аконита противоядного, но красиво желтеют его жестковатые ажурные листья, кое-где даже багрянятся. А на границе леса вдоль тропы рассыпались невысокие кустики астры ромашковой.
Специально спустилась к скале проведать короставник. Верхнее соцветие успело отцвести, зато в свежих корзинках с плотно прикатанными зелёными бутонами начали распускаться по ободку первые крупные цветки: белоснежные, пятилепестковые, на высоких «бокальчиках», окаймляют светло-зелёный «бисер», из которого распускаются цветки в несколько раз мельче. Это из них сформируется выпуклая густая «шапочка» с длинными пестиками и тычинками в окружении «мотыльковых» цветков. Всегда интересно наблюдать постепенное пробуждение замысловато устроенного соцветия.
На этой же скале, совсем над обрывом, обнаружила «отборный» кермек с довольно крупным, высохших до костяного цвета цветочным щитком сантиметров под тридцать! Ещё один скалолаз! Когда пригляделась к этому растению, убедилась, что его молодые, без стрелок, кожистые, немного шершавые на ощупь розетки с яйцевидными листьями, оттянутыми на кончиках до длинной иглы, встречаются по степным склонам повсеместно. Здесь же, на скалах, кермек наряду с китагавией, юнгией, молодилом и хвойником, довольно обычен. Хвойник сейчас повсюду «воздушно» цветёт мелкими беловатыми цветочками на тоненьких стебельках над стелющейся «шерстью» побегов.
Надо ж так, среди трав на склоне обнаружила свежие следы пребывания кабарги! Не подозревала, что кабарга так близко может подходить к жилью. Подальше, на лесостепных склонах, её следы (кучки характерного помёта) встречаются, можно сказать, на каждом шагу. Однако ни разу не удавалось понаблюдать эту скрытницу, хотя в заповеднике кабарга обычна. Но на самом деле кабарга — необычное в своём роде оленевидное животное размером со среднюю овчарку: с клыками, но без рогов. Без рогов — потому не олень, и относится кабарга сибирская к отдельному семейству кабарговых.
Вот и эдельвейсы! Заметно поблекли, на сероватой почве почти незаметны... Самые ранние эдельвейсы уже сеют семена на пушинках (эдельвейс принадлежит семейству Сложноцветных или Астровых). Зато горечавки набирают бутоны и ярко цветут. Внутри чернильно-синих, вытянутых к небу длинных «колокольчиков» золотятся бархатистые тычинки. Самих горечавок совсем немного, на всём хребте, хорошо, если наберётся пара десятков. Пока рассматривала в траве горечавку аж с шестью цветками, услышала над головой истошное причитание: соколы! Стремительно пролетели, гонясь друг за другом, два сокола и скрылись за склоном, откуда какое-то время раздавались их пронзительные голоса.
Продолжают цвести белый лучок, золотистая володушка. А вот и ещё одна встреча: рядом с эдельвейсами расцвёл душистый котовник кошачий: невысокая травка с довольно невзрачным колосом синих цветков. Обнаружила всего два кустика, но находки радуют неизменно!
В траве мелькают молодые бронзовые дракончики, узенькие и проворные, иногда перебегают тропинку. Кузнечиков так много, что, не сходя с колен, можно ловить ладошками, если, конечно, поймаешь! Но лучше, пускай прыгают жизнерадостные скрипачи!
Чем выше по тропе, тем чаще встречаются на склонах и среди камней поросли сочного молодила: сидят «капустки» разной величины, тесно прижавшись друг к другу, тугие, нежно-зелёные. «Крупные кочаны» окружены маленькими и средними. Настоящий каменный сад, изысканно живописный.
Чем выше поднимаешься по тропе, тем чаще встречается лиственница, почти вытесняя сосну. Здесь же, под лиственницами, желтятся цветущие скерды. Кроны берёз на гривке всё светлее, прозрачнее, стволы на солнце лебяжье белеют. По одному облетают золотистые листья, украшают тропинку и сизоватые травы.
На обратном пути помахала крылышками роскошная лимонница. Долго порхала, оживляя усыхающую степь: эту бабочку видно издалека, свежайший с кислинкой цвет делает её одной из самых пронзительно-ярких представительниц чешуекрылых. Лимонница — долгожительница среди бабочек, живёт до девяти месяцев. Повстречавшийся великолепный самец вылетел этим летом, должен перезимовать, проснуться весной и обязательно продолжить свой род, что я ему от всей души и пожелала.
15.08.2017
*Перламутровка полевая на цветке астры ромашковой. Автор иллюстрации Ольга Немежикова