ДЕРЕВЕНСКИЙ СТРАЖНИК
По всему владимирскому ополью исправно плыли белые кучевые облака, празднуя середину жаркого лета. И приключилась такая история, что прилетели на покосную делянку сбочь Муромского леса воробей с воробьихой, примостились на березе, стали поглядывать туда и сюда.
Повседневное их местообитание к сенокосным хлопотам не имело отношения. Несомненно имело всего лишь к дому в деревне Малиновая гора, где жил Игнат - где смастерил парнишка для юрких пичуг на высокой жердине прочный синичник из сосновых плах.
Поселение по прозванию Малиновая гора привечало и зарянок, и скворцов, и тех овсянок, что любили петь в кустах черемухи возле тихой речки Пекши. Если воробьи вопреки Игнатову желанию всё ж таки угнездились на синичкином шесту, то слишком много у них шустрости было - хватало и на другие бойкие занятия.
Вот, значит, ерепенится глава семейства, крутит головой и крыльями не забывает похлопать, сидя на толстом суку.
При всем при том сей бойкий володимерец на березе что сотворяет особо незабвенного? Он знай себе поглядывает черным глазом-бусинкой на школьников, что решились в помощь косарям быть возчиками здешнего сена и выбрали Игната бригадным начальником.
Посуетится минуту-другую воробей, затем нацелит клюв, сглотнет зеленую гусеничку с листа и сам себе докладает:
- Я не так, чтоб разобиженно гляжу. У меня, к примеру, может быть и наоборот. Когда строгости поубавится, что мне тогда воробьихе вдруг толковать? Про бабушек наших, которые гостей завсегда привечали, а потом с радостью провожали туда, откуда те заявились, мне беседы беседовать нынче нет обязательности. А вот насчет парнишки этого… касательно Игната причина есть, чтоб не смолчать.
Малиновогорский непременный обитатель впал в задумчивость: ох, надобно пораскинуть мозгами! Ведь строитель птичьего домика выходит в покосные рачительные хозяева, не иначе.
Такого нет пока что, будто в сердцах дает совет ребятам: гоните с березы гостей воробьиного звания! Он дозволяет попользоваться овсяными зернышками возле упарившихся под солнцем коней. И то, как водится, совсем неплохо.
Когда тебе приходится шустрить, изображать здесь шибко озабоченного - хоть и крылатого - малиновогорского по всему распорядку стражника, то пусть Игнат и дальше бригадирствует. Под присмотром березовых сидельцев.
Однако с воробьихой обсудить вопрос не станет лишним делом.
Отыскал супругу в загущенной кипе зеленых листьев на верхотуре, подскочил туда со всей резвостью:
- Что обязан тебе сообщить? На покосе нам есть приличное угощение. А будет ли оно завтрашним днем в достатке? Полагаешь как?
У той свое понятие о шустряке с его постоянным аппетитом.
Известно, ему в домушке на шесте во все часы маловато уюта, нет того досуга, чтоб вровень с неотвязной желательностью набить желудок, сидеть сиднем. В удовлетворенности посапывая, потихоньку зевая, мечтательно подремывая.
- Нечего приставать с разговорами! - твердо заявила толстоклювая супружница. - Что ни день, с утра до самой темени, блазнится тебе одно и то же.
Получив отпор касательно беседистого обмена чувствительными соображениями, беспокойный сиделец примолк на своей ветке.
Воробьиха в свой черед к нему с верхотуры спускается, хлопая крылышками. Поближе подскакивает, в бок толкает, починает озвучивать неудовольствие: не так, чтоб в оглушительности какой, но достаточно громко. Чикануто, как скромные безбурные зарянки завсегда определяли ее несговорчивое чик-чик.
- С какой стати язык проглотил? Высказался бы! Ты ведь на диво глазастый, чинный и серьезный. Возможно, мой супруг мается животом, а все ж таки напрочь не сбегают у него мечтания о завтрашнем обеденном времени.
Обиды не стерпев, тот в единый миг заволновался, встопорщился:
- Свою норму знаю. Как зернышко не пролазит, так и хватит мне. Про завтрашний день говорю потому только, что хочу мысль расшевелить непраздную.
- Какую на особицу мысль?
- Думаю вот что. Спорая молодежь проспит утренний выезд на луг с его травяными копешками? Или как раз нет?
Воробьиха сызнова подскочила. Приладилась, боком толконулась пуще прежнего. Весьма и весьма старательно, поскольку всякой шустрости не помешает на дружном покосе обязательная мера.
- И чего тебе не пожалеть ребят? Чик или не чик, а школьники туточки по доброте душевной обозначились.
- То мне ведомо. Однако с какого рожна должон малиновогорский стражник притихнуть, нисколько не чирикать?
Воробью толкаться не хотелось. Догадался на сию минуту, шибко возразительную, отодвинуться в гущу березовых ветвей, чтоб не спором увлечься, а чисткой перышек под крыльями. Ан собеседница, всяческая хлопотунья и неравнодушная ребячья заступница, не отставала, имела желание непременно сердиться на того, кому возмечталось предстать на ветке молчуном записным.
Она перепархивала с одного сучка на другой, знай себе учила:
- Перед всей деревней стыдно. От тебя по любой поре не дождаться школьникам достохвального слова.
Наконец, тот не выдержал, пробурчал, всё дале и дале отодвигаясь:
- Ага, они могут камнем запустить. А ты, выходит, поторопись разбрасываться похвалами на их счет? Пусть подождут и потрудятся на покосе. Я покамест что ни день буду угощаться овсяными зернышками. У меня, как водится, найдется местечко в животе. Хоть утром, хоть ближе к вечеру.
ЗВЕЗДЫ ГОВОРЯТ
Новый день хлопот Игнату - тако же его сотоварищам Настене и Сашку - нисколько не убавил. Возы на лугу навивались, потом катили на холмистое поднятие, где с давних годов стояла деревня. Там подворья поочередно получали, сгружали сенный груз на тот предмет, чтобы домашним животным была удача по-сытному пережить три месяца сугробистой зимы.
Старания добровольным помощникам не занимать: если взрослое малиновогорское человечество с покосом торопится, то и подросткам видна строгая надоба. Им летние каникулы с бездельным отдыхом на речке отчего не отложить? Дайте скорей волю, позвольте управлять деревенскими упряжными коняшками! Оно и будет неотложное удовольствие ребятам, случится жданное отдохновение от долгих сидений за партами.
Вот, значит, послеобеденное времечко закруглилось. Не успели они оглянуться при своих довольных чувствах, как покатилось солнце в уход за Муромский лес.
От запотелых лошадиных боков повалил, заклубился пар. Он приметно ширился, не ускальзывал к обочинам. Светлыми нерассыпчатыми облачками обрисовывался, когда поднимались телеги на песчаный взгорок.
Тем часом в сторону деревенского пруда пошла накатываться белесая влажная хмарь.
Она сгущалась, и поди теперь конюшню разгляди. Затруднительно стало наблюдать и малиновогорский прогон, и спину переднего погоняльщика, и всё конское упористое продвижение, сопровождаемое колесным скрипом.
Через какой-то десяток минут порешил набрать силу туман с лесных логов. Полез он к холмистой вершине, утопил ее в киселе молочного цвета.
Очень быстро тот кисель предстал донельзя жадным - с размашистыми поволочными космами, с длинными загребущими лапами. И думай не думай, а куда от пролазы деться? Игнат головой крутит, однако понапрасну пытается зацепиться взглядом хоть за проселочную колею, хоть за холку усталой Нежданки. Невыпрошенно окрестности полнятся водянистой взвесью. Потому не диковинка, что под рубашкой ребячьего начальника знобко похолодало.
Мороз не мороз, всё же пришлось бригадиру школьников поёжиться: дорога к дому оказалась вовсе не простой.
И тут явилось нежданное чудо. Ударила студеная волна из лесных низин, негаданно растворила загребущие лапы тумана, мрачные космы и весь тот облачный пар, что поднимался от мокрых боков Нежданки. Небо прояснилось, показались ранние звезды - искорками вспыхнули они в далеком далеке.
Игнат бывало, в приспелом зачине луговых заготовок да и много раньше, откровенно радовался появлению мерцающих огоньков над головой. Нынче тоже не загрустил - поторопился вверх уставить распахнутые глаза. Эй, однажды знакомая! Яркая небесная гвоздичка! Что новенького скажешь покосному володимерцу?
Звезды приключаются по соседству с Луной большие и маленькие. Те, что покрупней, готовы нацелиться, приворожить каждого, кто засмотрится и не пожелает отвести в сторону любопытствующий взор.
Тогда что же? Взираешь ты со своим невысказанным вопросом как есть пристально. И когда вглядишься, приходит понимание: там, в далекой дали, живут люди тоже. Они с толковыми головами, не отказываются думу думать. К примеру, промыслить можно им даже насчет Игната. «Хочешь, парнишка, нам кое-что поведать? Давай, потому как помалкивать не просим!»
Когда есть у тебя верное право соображать ответно, то становится ясно: нужны сегодня речи не пустые, а честные. Иначе просто возьмут там и отвернутся.
Им всем, твердую думу прямодушно думающим, способней любить людей не бахвалистых, не занозистых в расчетливой хитрости.
Таким-то чистосердечным и готовы тамошние жители издали шепнуть: «Ждем к нам, гости дорогие!»
Нескончаемые звездные цепочки заполонили небо от края до края. Знать, очень много наверху совестливой откровенности, коль смотришь ты неотрывно, видишь неподкупный свет и с каждой минутой укрепляешься в знании. В каком?
В таком, что за темным краем - хоть вперед гляди, хоть назад - всё едино конца нет добротворным светилам. И само собой, не обойдется без того, чтоб встретились когда-никогда все порядочные соседи по Млечному пути.
ДОБАВОЧНОЕ БЕРЕМЯ
Конюх, дед Воронихин, помогал распрягать лошадей: домашние заждались, небось, юных возчиков.
Однако убегать в спешке ребятам не хотелось, да и вечер - хоть довелось нынче припоздниться - не случился насквозь черным. Оно всегда бывает, что летняя середина года приглашает светлый день продлиться, а Луну посверкать в проселочных лужах, тоже и в прудовом вместилище, поярче обычного.
Игнат отвел Нежданку в стойло, вышел из ворот, по-над которыми уже не было ни воркующих голубей, ни порхающих воробьев. Все они аккуратно, по своему разумению, пристроились для отдыха от дневной череды всяческих забот.
Если кому желалось поговорить здесь, то лишь знакомой гвоздичке-искорке вверху. В доскональности слышал кто-нибудь ее речь? Сие парнишке неизвестно, только для него произносилось вот что:
- Есть у меня соображение, чтоб на будущее безотлагательно обозначиться. Честь по чести жду тебя, веришь? Когда так, поимей в виду…
Она шептала, не уставая ни на миг, про соседей, про нелишние порядки звездной жизни.
Коль имеется на тропке в прогоне школьный бригадир, неплохо станет поведать про близкое небо и дальнее. И даже про запредельные местообитания, у которых есть возможность стать близкими. Да, у нее найдется кое-что потребное рассказать.
Тут, поди, нельзя ему не заслушаться!
И всё ж таки высказываться Игнату через пропасть миллионных километров недосуг. Если выпадет свободная минута, потом поговорим!
Может, какой телескопический астроном и словчил бы - не теряя любомудрого часа, принялся бы в незамедлительности беседовать беседы. Касаемо володимерского парнишки когда… извините, надобно ему шагать поскорей назад. Ведь задумался, напрочь забыл положить любимой Нежданке свежого подарения!
Удастся подбросить к луговой кашке добавочное беремя сочного турнепса - то и хорошо, и нужно: сгодится по всей летней форме.
Возвернувшись, подходит он к рысачке, разобъясняет ей:
- Сашок и Настена ушли уже? Время подоспело. А я, вишь, задержался, потому как вдруг пошагал по тропке и оказался совсем не в сторонке от блескучего Млечного пути. Однако же не позабыл про свою любимицу. Сейчас наполню тебе кормушку. Если, к примеру, сказать, что набью плотно, то ничего не сказать.
Потом он вытер пучком зеленой мягкой травы спину и бока Нежданки. Угостил рысачку припасенной горбушкой черного хлеба с вкусной мерой соли.
- До завтра, милая. И будь, пожалуйста, готова сызнова на луг отправиться.
Та покивала молодому возчику, по нынешней поре - вечерне заботливому, в добросердечности зоркому, безотказно внимательному. Принялась после черняшки с удовольствием пофыркивать в середку наполненной кормушки, где сочного подарения имелось в полном достатке.
Какие уж там протекали у нее в голове мысли, устало замедленные или присущие обычному распорядку, но что было, то было - посматривала на своего погоняльщика, снова и снова кивала ему. Словно в свою очередь разобъясняла: насчет Млечного пути если, то нисколько я не против пробежаться туда, в дальние звездные дали.
Кому завсегда понятны были тут ее плавные головой колыхания? Вне всякой сомнительности деревенскому конюху, малиновогорскому старому проживателю Воронихину. Именно что деду некогда первому довелось проникнуться догадкой: таким образом кобыла привечает мальчишку-возчика. За слова, от сердца ласковые. За повадку неглупую от ума, на особицу дотошливого.
По таковской причине без промедления доложил школьному бригадиру:
- Верно тебе говорю. Нежданка у нас очень понимающая.
Парнишка, от души поработав тяжелыми вилами, отложил их в сторону, с охотой в свою очередь высказался:
- Рысачка в моих речениях видит благой смысл. Насчет нее сомневаться не приходится. Разумею, что меня слушает она со всей деловитой степенностью.
- С отзывчивым старанием?
Не пошел юный возчик в какое нерешительное раздумывание, был его ответ и скорым, и твердым:
- В действительности оно выходит, что не ошибаюсь. Потому доволен я. Будет у Нежданки время, чтобы до утра заслуженным угощением подкормиться, хорошо отдохнуть.
Дед убрал вилы в подсобку, где имел обычность держать разнокалиберный вспомогательный инструмент. Обвел придирчивым взглядом все углы конюшенного пребывания кобылы на летнюю теплую ночь.
Ему, само собой, лучше всех ведать: не место под боком у красивой многоценной лошади хоть лопатам с метлами, хоть острозубым вилам.
- Твою правоту чую. Не лишне то, что будет. А знаешь, как рысачка отдыхает? Станет она дремать, прислонившись к жердям своего стойла. И ты, начальник утрудившихся ребят, здесь шибко не задерживайся. Беги домой, пора укладываться в кровать. Раненько вам всем надобно вставать.
Игнат, конечно же, не поленился принять во внимание слова добротворного конюха, взял и мысленно отметил:
«Позволяет себе Нежданка в обычности вздремнуть стоя? Ладно, пусть будет у нее эта церемонная привычка. Имеет право смежить ресницы именно таковским макаром. Чтоб отдохновенный сон вышел на все сто неконфузливым, в достоверности полезным для работанья с утра пораньше.»
СПОР БЕРЕЗОВЫХ СИДЕЛЬЦЕВ
Вот сызнова поднимается парнишка тропкой прогона к своему дому, что стоит на угоре. Идет торопко, но при всем при том улыбается.
Хорошо светят звезды вверху, а еще то хорошо, что завтра опять будет он с рысачкой на пару возить сено для домашних животных, которых у малиновогорских проживателей, известное дело, хватает.
Красота! С нынешнего лета по-новому складывается у него жизнь.
Тут тебе истинное, нисколько не пригрезившееся удовольствие. И польза для селянских соседей, и прибавка собственному здоровью, коль ветры луговые, пахнущие целебными травами, знай со всех сторон обдувают тебя - подбадривают, щедро наделяют неведомой ранее, какой-то радостной силой.
Настена и Сашок скорее всего уже успели повечерять, напились чаю при казистых бригадных трудах, выслушали наказы домашних на следующий день. И если что осталось честным возчикам - только смотреть сны, когда те разыграются, подкатят и почнут рассказывать завлекательные истории.
Есть у ребят право повспоминать сенокосно интересные картины под незабываемые песни подоблачных жаворонков, которым скрип тележных колес никакой не страх. Не указ, чтоб помалкивать и в голубом небе не летать.
Шагает Игнат, ныне ставший из простого начальника Нежданки справным командиром школьной бригады, и той вечерней минутой так себе полагает:
«Сразу лягу спать. Не стану за столом засиживаться. Авось, будет мне тоже нелишнее чудесное видение. Чего ему сторожиться, обходить меня стороной? Все мы порядочно возов спроворили, не подвели деревню. И каждый того достоин, чтоб мечтательно полюбоваться нашим опольем, облаками, лугом сбочь Муромского леса, так что приходите быстрей ко всем нам удивительные сны!»
На прельстительную звездочку надо было бы ему глянуть, да ведь простор мыслям выстроился неохватный!
Летняя косовица обнаружила, что крепка дружба у Игната с Настеной и Сашком. Бригада лошадных ребят приподнялась в глазах сельчан, встала куда как прочно и не случилось такого часа, чтоб упала в какой немочи.
Кони вернулись к деду Воронихину в целости и сохранности, чему тот в явности не мог не обрадоваться. Даже взял и намекнул: завтра, тако же в другие дни, будет школьникам от него солидная поддержка.
Спохватился Игнат позже. Когда пришел домой, озадачился - ведь зарок давал разыскать заветную звездочку, побеседовать с ней приветно. Ишь, что вышло! Проскочил второпях прогон. Не заметил, как миновал строй огородных балясин, ведущий к родному крылечку.
Ладно, загаданное будет исполнено в обязательности. Пусть завтра, но всё равно она узнает о чем думает, о чем пристрастно мечтает володимерский парнишка, проживающий на Земле. В деревне по прозванию Малиновая гора.
Постель была приготовлена ему заранее и звала отчаянно при пухлой подушке и теплом одеяле, простеганном разноцветными ситцевыми кусочками. Он, сморённый подоспевшим сном, не устоял - что называется, в секунду отключился.
Утром березовые сидельцы встречали юных возчиков неугомонным спором.
Воробьиха сердито вещала, чирикая на всю кудряво зеленую опушку:
- И кто мне говорил, что ребята проспят урочный час!? Вместе со всеми прибыли. Никто из них дома не задержался!
Ее супруг, подпрыгивая на ветке ничуть не чинно, супротивный голос подавал:
- Чик и еще раз чик! Сейчас возьмет и объявится прилетный булыжник!
- Тутошний проселок насквозь глинистый. Камней здесь нет. Ни одного не приключится! Хоть придорожного, хоть прилетного! - супруга, рассердившись, пошла скоком на заполошного крикуна.
А тележные колеса знай себе поскрипывали, как им полагалось, и ребята весело поторапливали своих четвероногих друзей. И упряжные лошади даже не собирались поднимать глаза в сторону перьев с пухом, что летели по березовому краю.
ТОТ ДЕНЬ
Однако же был тот день, когда снова ушло солнце за гребенку Муромского леса, когда высмотрел Игнат заветную звездочку.
Последний сенный груз был доставлен по назначению, а если наловчился распрягать Нежданку споро, в незатруднительной свободности, самое время случилось, чтобы сказать деду Воронихину «До свидания». Затем выйти на середку прогона и пребывать там недвижно.
Стоит, значит, он смирно. Руками не размахивает, посматривает вверх, и мысли текут заданной чередой. Они еще при незатененном солнце, при жаворонке, поющем долгую звонкую песню, были привязаны одна к одной в тугой узел.
- Сегодня имею вывод такой, - сам себе доложил Игнат. - С Нежданкой шагать по плодовитому ополью куда как заразительно. Истинно, что весьма блаженно. Мнится только: кроме полевых путей, есть и другие дороги, подале протянувшиеся.
В своей правоте не сомневался.
Вот слышал недавно по радио… что насчет Земли?
Она, если разобраться, межзвездный корабль. Летит себе в пространстве бескрайнем и при всем том живительно прекрасна. Ей много миллионов лет, однако же планета, которая вращается вкруг Солнца и на которой обитают люди, не вечная.
Есть причина командиру Нежданки вздохнуть сейчас : когда-никогда разлетится корабль сей вдрызг.
С чего взял? Ну, как же - радио напраслину не выдаст! Звезды родились после Вселенского взрыва. Всё, что появляется на вечернем небе, все миры - это всего лишь то, что после горячего пламенного случая возникло.
Принято считать, огромные созвездия с их светящимися огнями потом сожмутся в точку. Сила взаимного притяжения соединит их. Точка очень много сил наберет, неминуемо грянет Взрыв, и снова родятся звезды. Никому не отменить закон космической жизни, но есть он, и неплохо бы к нему приноровиться.
Игнат желает знать: есть ли такие шибко ученые планеты, что научились управлять своим полетом среди огненных миров?
Может, тогда появится у землян особая дорога в небе. Не прежняя будет она, совсем не та, которая только вкруг Солнца.
С тонким расчетом проложат ее люди, поскольку нужна им тихая гавань подале от места, где возможен Вселенский взрыв. Заветная звездочка, покажись володимерскому парнишке! Беседа надобна доверительная. Ведь хочется проведать, в какую сторону лучше двигаться землянам.
Сейчас что хочется тебе сказать? В давние времена люди научились управлять лошадьми, потом сообразили, как можно для быстрого продвижения запрягать разные колесные машины. Неуж не сможем запрячь в путь-дорожку нашу планету?
Мы должны стать умными путешественниками, разве не так?!
Звездочка! Покажись нынче! Не лишним станет твой жизнестойкий завет.