— Да-а, было дело, — почесал за ухом Игнатий Астафьевич, и уставился в окно. — В общем, сотворил человек добро, и много добра, а что вышло? -
— Ну, добро и зло зависит от обстоятельств… — протянул Мэлор Виленович.
— Абсолютный релятивизм! — воскликнул Игнатий, отрывая взгляд от окна. — И тем не менее, я и сам многое переосмыслил с тех пор. Пришлось...
Так вот, много ли вы видели прекрасных картин? Много. В репродукциях, по телевизору. Не то. В музее — в подлиннике, сокрушительный эффект! Синдром Стендаля, вот до чего доводит людей подобное. -
— Но ведь есть и противоядие, верно? — усмехнулся Мэлор. — Необразованность. Другая культура. Привычка. -
— А теперь представьте себе, что все эти лекарства утратили силу! И хорошо, что я не видел той картины… -
— И где же она? -
— В зоне отчуждения. Туда больше никто не ходит. Как-то неизвестный назначил за неё цену в четыре миллиарда долларов. И на поиски устремилась банда на вертолёте, вооружённая до зубов. И не вернулась, ибо оружие бессильно… -
— Но… как же всё началось? -
— Старый художник Йонас Йонишкис показывал наброски будущей картины. И тогда было несколько случаев синдрома Стендаля, но искусствоведы вполне выдержали. И мнение их было таково: если это набросок, то что же будет с картиной? Хорошо, что старик Йонишкис возился в заброшенной промзоне… В один прекрасный день друзья нашли его мёртвым. Приехала «скорая», милиция, составили акт. Сердце не выдержало.
Потом кто-то сбросил покрывало с картины… И никто живым не вышел из мастерской — у всех остановилось сердце. Спасатели тоже не могли зайти. В конце концов, применили роботов, вытащили тела. Кто-то принял решение уничтожить картину. Все её репродукции — это съёмки дистанционной камеры. Но вот рука ни у кого так и не поднялась...
С тех пор картина так и стоит. Только вот иногда приходится новые тела вытаскивать. -
— А вертолёт? -
— Отогнали потом. Что ему сделается? -
Мэлор Виленович, попрощался, вспоминая репродукции. Вроде бы ничего в ней нет… Но какой же силой обладает искусство!
— Если она и в самом деле столь прекрасна, то разве жаль жизни? Нет, жаль дожить до седин, не увидев это… -
Мэлор испугался, что его услышат. Но тротуар пуст. Как там говорили… С какой стороны можно проникнуть в старую мастерскую? И человек, осторожно оглядываясь, направился к столь заветной цели.