Глава восьмая
Кошачьи забавы
(Примечание: Бить нынешние игрушки котам разрешать нельзя! Теперь стекло слишком толстое. Старые елочные украшения рассыпались в пыль.)
Господа из полиции должны были появиться в особняке утром. И не только следователь с сыщиками, но и фотограф. Радовалась этому только княжна. Остальных бесцеремонность слуг закона возмущала. Тем более, что совать нос в их дела было запрещено. А какая женщина не любопытна?
Леонид Патрикеевич, появившийся первым, велел запереть кота. И не выпускать до окончания следственных действий.
- Я не столь глупа, как вы обо мне думаете! – рассердилась Марья Алексеевна. – Конечно, Маркизу там делать нечего. Еще хвост отдавят.
- Вот и отлично! – с чувством произнес длинноносый следователь.
Охота на кошку – дело нелегкое. Любая собака это знает. А уж если черный зверь умен, как дьявол – справиться с ним мг разве что какой-нибудь чародей.
Полиция вот-вот должна была заявиться в особняк, а хвостатый хитрец все еще сидел на коленях каменной богини. И насмешливо посматривал с камина на копошащихся внизу женщин. Было ясно, что как только дверь в Бронзовый зал откроется, зверь ринется туда. Помогать следствию.
Пока Марья Алексеевна, Аллочка и Глаша обсуждали, можно ли снять Маркиза со стремянки, Надя представляла себя котом.
Вот она сидит на камине. И не хочет спускаться. Но дама-то каменная, холодная. Надо бы спрыгнуть. Но как не уронить при этом лицо? В смысле – морду?
- Я помню! Со мной было то же самое! Я на брата разозлилась! И с груши слезать не хотела. Дождь идет, капли за шиворот катятся, нос замерз, а все на ветке сижу. Как дурочка!
- Причем здесь Маркиз! – взвилась Агеева.
Надя не успела ей ответить. Оттого, что Аллочка вмешалась в разговор и задала подруге очень разумный вопрос:
- И как же родителям удалось снять тебя с дерева?
Голос княжны дрожал. Она-то знала: Надя уже нашла выход из положения. Хотя, возможно, сама о том не знает.
- Бабушка пирожками приманила, - порозовев, ответила рыжая курсистка.
Глаша тут же сообразила, что делать. Уж она-то знала, чем заманить Маркиза в кухню. Поэтому полиции он не мешал. Однако, когда сыщики и фотограф покинули особняк, зверь снова понадобился Леониду Патрикеевичу
Когда горничная принесла кота в библиотеку, он был я явно недоволен. Уйти не пытался, но хвост то и дело бил по набивному паркету, а изумрудные глаза сердито смотрели на следователя.
- И зачем, спрашивается, меня оторвали от жареной печенки? – будто говорил недоуменный кошачий взгляд. – Чтобы перед закрытой дверью сидеть?
Леонид Патрикеевич усмехнулся и вздохнул. Следователь был уверен, что разгадал причину убийства Василисы Антоновны. Ему, как и коту, тоже очень хотелось поскорее попасть внутрь. И показать, что полиция не зря ест свой хлеб. И работа эта вовсе не для солдафонов. Напротив, тут нужен интеллект!
«В мужчине самое главное – ум», - вспомнил длинноносый Леонид Патрикеевич слова княжны. И погрустнел.
« Разве ей такой жених нужен?! – подумал он.- Рюриковичи! Древний род! Разве, дай бог, разорившиеся..»
- Мы закончили! Можно пускать! – раздался звонкий голос Волховской.
Леонид Патрикеевич распахнул тяжелую резную дверь, и кот, задев его пушистым боком, мгновенно влетел огромную комнату.
Надя с Аллочкой стояли у елки, когда Маркиз подлетел к ней. Он подпрыгнул и ударил лапой по золотому шару. Раздался треск, золотые брызги посыпались вниз на черную густую шерсть разбойника. Кот отряхнулся и только после этого раскрыл глаза.
«Умный, - подумала Надя, - Зажмуривается! Глазки свои изумрудные бережет».
Маркиз тем временем уже присматривался к новой жертве. Уже темно-лилового цвета.
- Игрушки точно такие же, как в прошлый раз, - сказал Леонид Патрикеевич. – И Глаша, и Сидор Пантелеймонович подтвердили.
- Но повара-то нет! – удивилась рыжая курсистка.
- Конечно, нет! Лапа застряла в поваре год назад, а последний раз этот злодей бил игрушки за день до убийства Василисы Антоновны.
Кот тем временем перебил десять шаров, три птицы, две трубы и бессчетное количество стеклянных сосулек. Явно притомился, отряхнулся и собирался вылизываться.
- Нет! – закричала Надя. – Нельзя! Ты поранишься!
Она быстро бросилась к Маркизу, схватила его на руки и принялась отряхивать шелковистую шерсть. Он особо не сопротивлялся. Мудрый Леонид Патрикеевич позвонил в колокольчик. Кота отдали пришедшей на зов негритянке и велели как следует расчесать.
Когда шоколадная девушка ушла, Аллочка нетерпеливо спросила:
-Вы сказали сюда заходили за день до смерти Василисы Антоновны. Чтобы поиграть с котом?
- Совершенно верно, - улыбаясь, согласился следователь.
- Это связано с убийством?! А кто заходил? Кроме Маркиза, разумеется.
Ответить Леонид Пантелеевич не успел. Дверь стукнула, и аромат экзотических духов разлился по залу.
Как вы могли! – закричала Агеева едва войдя в комнату. - Он мог пораниться! Повредить глаз! Я буду жаловаться! Я до государя дойду!
У Нади, ясное дело, тут же застучало в ушах. И сердце стало биться как-то не так. Да! С перерывами! Кто бы мог подумать! И такое бывает!
«Черт бы побрал этот дар! Я уже и дышать толком не могу! - сердито думала рыжая курсистка.
У девушки уже темнело в глазах, когда в зал вошел шикарный черный зверь. Хорош был, как никогда. Шерстка волосок к волоску, зеленые глаза сверкают, розовый нос гордо задран вверх.
- Неужели вы любите его больше чем дочь – холодно спросила Аллочка Марью Алексеевну.
- О чем вы? – взвизгнула Агеева.
- Леонид Патрикевич хотел нам показать, отчего погибла Василиса Антоновна.
- И отчего же? – сердито спросила дама.
- Он не успел объяснить. Вы ворвались в зал и стали кричать. Но если я не могу понять в чем дело, как найти истинного виновника?
- Но Маркиз мог пораниться, - опять завелась Марья Алексеевна.
Аллочка хотела что-то ответить, но в разговор вмешалась Надя:
- Конечно, мог! Зато он был счастлив! – закричала она.- Нельзя кота на привязи держать! Он не собака!
- Учить меня будете?! – заверещала Марья Алексеевна. Но толку от этого не было. Надю уже несло. Она кричала:
- Вы словно бабушка: «Надя не ходи к Орловым! Он на тебе не жениться!» Ну и пусть! Зато как он на меня смотрел! И убежала бы! Если б Пашка в него не выстрелил!
- О чем она говорит? Я ничего не понимаю. Кто это – Пашка? – проговорила Агеева. Она уже потеряла свой пыл и выглядела растерянно.
- Ее брат, - ответила Аллочка.
- Леонид Патрикеевич игрушки на свои деньги купил! Для Аллочки! Чтобы ей помочь! – не унималась Надежда.
Агеева взглянула на молодого следователя. Затем на Волховскую. Оба покраснели. Хотя на бледных щечках княжны румянец был почти незаметен. Маркиз подошел к хозяйке и поднял на нее изумрудные глаза. Будто спрашивая:
- А на меня ты тоже сердишься?
Сериться на пушистого красавца не было никакой возможности. Марья Алексеевна вздохнула, вспомнила о Владимире и смягчилась. Любовь – штука злая. Она уже не злилась на длинноносого. Если все это представление следователь устроил ради Аллочки, его можно понять. Только вряд ли ему ее отдадут. Рюриковичи! Древний род. Правда, денег у князя давно нет. А у молодого следователя блестящая карьера. Особо важными делами занимается! Хотя, сразу видно, из разночинцев.
Дама наклонилась, погладила шелковистую шерсть своего любимца и уже совершенно спокойно спросила:
- Так для чего же этот наглец бил игрушки?
- Для того, чтобы я сумел украсть у вас солонку. И никто из девушек этого не заметил. Конечно, я похитил не бесценное творение Челлини, а жалкую копию. Но это дела не меняет, – ответил Леонид Патрикеевич. – Пока Маркиз бьет игрушки, все смотрят лишь на него.
- Но солонка на месте! – удивилась Марья Алексеевна.
Она взяла в руки блестящую вещицу и удивленно заметила:
- Какая она легкая!
- На столе стоит еще одна копия. Из папье-маше. Реквизит для фильма «Гений и злодейство». Я заехал на киностудию и попросил дать мне ее на время Ваша, кстати, тоже находится в этом зале.
- Она за гобеленами? В вазе? Может, под елкой? – начали гадать женщины.
- Она в коробке с оставшимися игрушками. На елку повесили не все. Пока Маркиз сбивал шары, я поменял солонки местами. Ту, что была в коробке, поставил на стол. А другую положил на ее место. Но если бы кто-то сидел на балконе, у голубой орхидеи, он мог бы уличить меня в воровстве. Елки оттуда не видно, мы проверяли. Таким образом, Маркиз отвлечь этого наблюдателя не мог.
- Вы хотите сказать, - медленно проговорила Аллочка, - что Василиса Антоновна была наверху и видела, кто взял солонку?
- Да! И я уверен: похититель – Елена Агеева! Именно она приказала Сидору Пантелеймоновичу открыть Бронзовый зал. Она затеяла эту игру с котом! Я допросил и горничную, и кухарку, и швейцара. Все говорят приблизительно, одно и то же: « Барышня велела развесить игрушки, приказала принести Маркиза и позвала всех посмотреть, как он веселиться».
- Стало быть в зале был еще швейцар, горничная, кухарка, - заметила Марья Алексеевна. – Не только моя дочь могла украсть эту проклятую солонку!
- Слуг Василиса Антоновна покрывать бы не стала! А она молчала до утра. За что и поплатилась! Жизнью!
- Все это – лишь предположения, - хрипло прошептала Марья Алексеевна.
- И доказательств виновности Елены у вас нет, - поддержала ее княжна.
- Безусловно. Но то, что я говорю, очень похоже на правду, - глаза следователя смеялись. Но, конечно, не над Аллочкой. Он верил, что решил свою задачку. И был счастлив.