То, что я когда-то брал в руки гитару, еще не значит, что я умею на ней играть. Если бы я овладел этим инструментом, жизнь моя могла бы сложиться иначе. Но, как говорится, бодливой корове Бог не дал рог... И слава Богу!
Мой сын на традиционный вопрос, который взрослые задают детям ( "Кем ты хочешь стать?"), дает весьма нетривиальный ответ: "Многокем". Вот и я в детстве, отрочестве да и (чего уж тут греха таить?) в юности жонглировал пестрым веером профессий. Мнил себя то будущим фигуристом, то библиотекарем, то актером, то пчеловодом, то писателем... Полный список моих мечтаний я уже не приведу, но могу точно сказать, что двух профессий в нем никогда не было: шофера и священника.
(Тут меня следует сразу же поправить. Священство - это не профессия. Правильно, это служение).
Но неисповедимы пути Господни.
Получив диплом режиссера любительского театра с правом преподавания специальных театральных дисциплин и сыграв роль защитника Отечества, я воротился в родной Старый Оскол к родителям. В 1995 году город в режиссёрах не нуждался. Он позиционировал себя населённым пунктом горняков, металлургов и строителей. Представители всех остальных профессий... торговали на рынке. Ну, это я, конечно, сгущаю краски. Хотя люди, совмещающие, к примеру, преподавательскую деятельность и медицину с торговлей мне встречались часто. Помню учителя физкультуры, по выходным торговавшего шмотками на рынке "Юбилейный". Лектора из местного вуза, активно продвигавшего продукцию "Гербалайфа". Медиков, увлёкшихся реализацией биодобавок до полной потери профессиональных навыков... Но и металлурги со строителями не жировали.
В городском центре занятости мне предложили одно из двух: или дожидаться, пока в пригородном ДК (конкретно, в селе Незнамово) освободиться место массовика-затейника, или обучиться азам более востребованной профессии. Набирали группу каменщиков. Мне это показалось романтичным. "Работа на свежем воздухе" - главный и единственный аргумент, который приводили агитаторы. На меня подействовал не столько он, сколько мистический ореол, окутывающий эту прозаическую профессию. Захотелось притвориться вольным каменщиком. В эту игру я ещё не играл.
Центр занятости тогда занимал здание, расположенное на главном городском перекрестке. Это потом он переехал во "Дворец для безработных". (Так острые языки окрестили новое здание для ищущих работу из-за вычурности архитектуры). Но желающих освоить дополнительную профессию отправляли из этого шумного муравейника в учебных центр, находившийся в тихих окрестностях ЖД Вокзала.
Вся группа будущих "масонов" вполне могла бы уместиться в одном танке. Нас было четверо. Помимо такого же, как я, дембеля, в неё вошли ещё двое: "юный друг милиции", которого вынудили-таки попробовать начать зарабатывать на жизнь честным трудом, и мой старый приятель по театральному кружку Саша Ч., которого жена с огромным трудом оторвала от игровой приставки.
Занятия начались с теории. Я подготовил чистую тетрадку, авторучку с полным чернилами стержнем и даже где-то нашёл справочник каменщика. Но все необходимые теоретические знания нам были выданы в первый же день:
"Кирпич бывает красным и белым. Понятно?".
Мы кивнули.
"А теперь техника безопасности. Если кирпич упадёт на голову, можно так и не достичь вершин мастерства. Поэтому по стройке лучше ходить в каске. Вопросы есть?"
Мы отрицательно помотали головами.
"Если вопросов нет, завтра практика".
Практику проходили тоже в районе железнодорожного вокзала. Там возводилась кирпичная пятиэтажка, выросшая уже до второго этажа. Бригада жила своей жизнью. Практикантам не очень-то обрадовалась, по опыту зная, что на нашего брата больших надежд возлагать не стоит. Трое моих коллег оказались курящими и готовы были работать только в свободное от перекуров время. Я же познакомился с единственной в этой бригаде женщиной-каменщиком, уже собирающей документы для выхода на пенсию, и попросился к ней в подмастерья. Работа меня увлекла. Время полетело легко и быстро. Чего не могли бы сказать мои коллеги-практиканты, которых начальство вдруг решило отучить от вредной привычки, отправляя на самые тяжелые и пыльные работы: то на разгрузку кирпича, то на уборку запорошенных сухим цементом помещений.
"А где четвертый-то?" - кричал начальник.
"Он занят!" - отвечала моя наставница. И я продолжал работу на свежем воздухе. Однако достичь вершин мастерства не успел. Вовсе не потому, что нарушил технику безопасности и встретился с кирпичом. Просто неожиданно оказалась востребованной моя первая профессия.
Дом пришлось достраивать без меня. Я думаю, жильцы от этого только выиграли. Но свой автограф на здании я всё-таки оставил. И сейчас, сокращая путь по привокзальным закоулкам, я нет-нет да и приторможу у знакомой пятиэтажки. Полюбуюсь, как липецкая кирпичная кладка ровненько поднимается до второго этажа, потом делает зигзаг и опять выравнивается. "Этот дом строил я", - не без гордости объявляю я своим детям.
Священник Владимир Русин