ЭПИГРАФ
«Я с отвращением и злостью думал о педагогической науке: "Сколько тысяч лет она существует! Какие имена, какие блестящие мысли: Песталоцци, Руссо, Наторп, Блонский! Сколько книг, сколько бумаги, сколько славы! А в то же время пустое место, ничего нет, с одним хулиганом нельзя управиться, нет ни метода, ни инструмента, ни логики, просто ничего нет. Какое-то шарлатанство"»62.
А.С. Макаренко
Одной из главных черт лженауки является отсутствие вразумительных констатаций о невозможности чего-либо в её рамках. Может быть, и не для всех лженаук это является обязательным признаком, но уж если он присутствует, то это признак абсолютно верный, достоверно указывающий на бесспорную лженаучность. Зачастую даже эта скрываемая от всех невозможность приобретает основные паразитические свойства и третирует общество. Так обстоит дело с педагогикой. Она бесспорно не имеет ни одной рациональной идеи в своей основе, но всюду провозглашает свой основной паразитический тезис о всеобщей воспитуемости, ведущий наш мир к катастрофе.
Будь в нашем распоряжении полноценная естественная наука о воспитании и обучении, мы бы тогда придерживались чёткого взгляда на роль наследственности в области подготовки каждого человека к социальным задачам, к социальным условиям и к социальным правилам. Мы не ломали бы копья попусту, а чётко рассчитывали бы свои усилия в этом направлении. Мы бы исходили из того, что всё социальное в нас зиждется на социальных инстинктах, т.е. инстинктах особой группы, свойственных даже животным, и, следовательно, заданных наследственно. И далее следует однозначный вывод о том, что существуют наследственные нарушения в этой сфере, и поскольку данные нарушения в организме особи весьма далеки от её личной летальности, то такие наследственные нарушения весьма распространены. Таков закон биологии: чем более наследственное нарушение опасно для жизни данной особи – тем реже оно встречается. Наследственные нарушения в сфере социальных инстинктов не являются сильно опасными для их носителя, поэтому их распространённость весьма высока, и портит жизнь не столько самим особям-носителям, сколько окружающим, т. е. Обществу.
И тут мы обращаем внимание на педагогику с её непреложным тезисом о всеобщей воспитуемости, который является абсолютно ложным выводом из абсолютной лженауки; и, как уже говорилось выше, такой тезис, признак, принцип становится абсолютно паразитическим в общественной жизни. Педагогическая битва за его непременное воплощение практически разрушает образование в социуме, оставляя лишь жалкие крохи, которые мы и считаем образованием на сегодняшний день, равно как и воспитанием. Кпд педагогики низок до чрезвычайности, тем более, если учесть, что очень многое нормальное приходит в нашу жизнь отнюдь не через педагогические каналы, а скорее вопреки им. Помимо того, что педагогика (в силу своих извращённых подходов, созданных на глазок без какой-либо базы) в принципе не может обучить и воспитать того, кто имеет к этому расположенность , так она ещё и направляет усилия общества на воспитание невоспитуемых и обучение необучаемых. А от этого происходит как минимум тройной вред. Во-первых, это напрасные усилия, значительно превосходящие усилия относительно нормальных; а, во-вторых, это чревато присутствием необучаемых и невоспитуемых в поле всеобщего образования, что превращает последнее в садистский балаган;в-третьих именно из-за них происходит отбор в пользу учителей-монстров, которых, увы, весьма немалый процент, а учителя с тонкой организацией покидают школу. Каждая школа имеет в своём составе такую группу лиц, в отношении которой приходится держать жёсткую круговую оборону, лишающую покоя и цели буквально всех.
Почему это происходит и не встречает попытки изменить? Да потому, что педагогике выгодно такое положение дел. Так их «трудовые» затраты направлены на вечное сражение, на бесплодную, но деятельность; но в противном случае перед ними стаяла бы непреложная задача по обучению и воспитанию в нормальном смысле этого слова; а вот с этой задачей педагогика не может справится в силу лженаучности и засилья умственно отсталых учителей, кои накапливаются в педагогических учреждениях в силу лженаучности педагогики.
Зачем, ради какого такого гуманизма с подачи педагогики мы терпим присутствие необучаемых и невоспитуемых в нашей системе образования наряду с нормальными детьми, имеющими нормальную наследственность относительно социальных инстинктов? Этого терпеть нельзя, как, например, боли или других подобных вестников опасности для здоровья. Мы сами позволяем уничтожать нашу судьбу через фактическое уничтожение нашего образования присутствием в нём подобных лиц. Удаление их в другую среду, в другую систему воспитания, основанную на силовых методах – это единственный выход для правильного обучения и воспитания остальных. Так называемая жалость в результате губит достойных. Поэтому вот необходимо развивать в обществе систему альтернативных заведений для невоспитуемых и жёстко придерживаться этого принципа без ложной жалости. Может они и достойны некой жалости, но нас, нормальных людей, нормальных учеников должно быть жаль в ещё большей степени, но только её проявлений мы что-то не видим в имеющемся обществе, и нами просто жертвуют, считая, что мы как-нибудь справимся. Школьная реформа строго обязательно должна предусмотреть наличие специальных дисциплинарных и психиатрических интернатов, иначе счастье и покой людей с нормальными социальными тенденциями так и останутся не воплощенными. И уж точно тезис о всеобщей воспитуемости должен быть изъят из употребления как идея о вечном двигателе в физике. Педагогика несомненно поощряет разгул агрессивного идиотизма путём защиты от смены участи тех лиц, которые ещё в школе открыто и свободно третируют окружающих, т. е. здоровых детей, порой превращая их жизнь в кошмар. Достаточно одного такого лица на класс, чтобы происходила пробуксовка всех учебных процессов на почве деморализации. Но это нисколько не тревожит гуманистически настроенных педагогов, защищающих прежде всего права убогих, что вызывает сомнение в их собственном психическом и моральном здоровье.