Собираемся на зимнюю рыбалку с друзьями. Планируем поездку с ночёвкой на водохранилище на выходные. Ребята только что вернулись с рыбалки, на которую выезжали в середине недели и остались очень довольны уловом. Мои сомнения о том, что на выходные все жители города прознают про хороший клёв, дружно ломанутся на рыбалку и на льду негде будет яблоку упасть, друзьями решительно и с насмешками отметаются.
Выезжаем в два часа утра, путь предстоит неблизкий и нужно приехать пораньше, чтобы застолбить клёвое местечко, прикормленное друзьями раньше. Ребята сажают меня за руль, а сами располагаются на заднем сиденье и с чувством, с толком, с расстановкой приступают то ли к позднему ужину, то ли к раннему завтраку с употреблением горячительного.
При выезде с кольцевой автодороги мы попадаем в плотную автоколонну, сколько видит глаз, спереди и сзади бампер к бамперу мчится плотный поток машин. Я в недоумении спрашиваю друзей:
- Ну ладно мы, понятно, едем на рыбалку, а куда вся эта толпа в два часа ночи мчится?
Ребята, уже разогретые первой рюмочкой, заливисто хохочут над моей наивностью. Вся эта толпа, как и мы, едет на водохранилище! Я предлагаю развернуться прямо сейчас и ехать по домам, с таким количеством рыбаков нам там точно нечего делать! Друзья наперебой стыдят моё неверие в светлое будущее, у них все балконы дома завешаны вяленым лещом с прошлой удачной рыбалки.
Перед водохранилищем, которое является целью нашего путешествия, машины из слитной доселе колонны начинают разъезжаться в разные стороны и на душе у меня немного легчает. Мы удачно находим место для парковки, быстренько выгружаем снасти и спешим на лёд. В полной темноте при свете налобных фонарей ребята по одним им известным ориентирам направляются к клёвому месту.
Находим его по оставленным маякам – несколько веток вморожены в лунки предусмотрительными друзьями в прошлый раз. Радостно насверливаем по пять лунок на брата, аккуратно опускаем на дно прикормку и накрываем поляну, теперь можно в тишине подождать подхода рыбы и самим промочить горло и перекусить.
Но подождать в тишине момента начала клёва не получается. Недалеко от нашего лагеря проходит «тропа жизни» и все рыбаки, спешащие после долгой дороги к вожделенному озеру с горящими глазами и дрожащими от нетерпения руками, считают своим долгом обязательно подойти к нам и непременно громко поинтересоваться, начало уже клевать или ещё нет. Они радостно и гулко топают по льду, громко разговаривают, и последние робкие надежды дождаться первой поклёвки стремительно испаряются.
После часа бессмысленного ожидания первой поклёвки, которое скрашивает только периодическое опрокидывание рюмки, я решаю произвести подсчёт жаждущих улова рыбаков. Моим товарищам идея каких-либо подсчётов не нравится категорически, и они решительно отказывают мне в использовании своих рыболовных ящиков в качестве стремянки.
С большим трудом я уговариваю их, устанавливаю ящики друг на друга и осторожно забираюсь на эту шаткую конструкцию. Разбиваю огромное озеро на четыре примерно равных сектора по ориентирам в виде макушек самых высоких деревьев и начинаю подсчёт пингвинов, склонившихся над лунками, в одном секторе.
У меня получилось почти четыреста человек в одном секторе! Умножаю на четыре, количество участков и получаю тысячу шестьсот человек, сидящих на нашем озере! Эта крупная цифра пока совершенно огорчает моих друзей, и они убедительно просят меня отказаться от своих бессмысленных расчётов и махнуть ещё по рюмашке:
- Не важно, сколько здесь рыбаков, важно, сколько рыбы там, подо льдом!
Я соглашаюсь с ними, быстренько закусив, достаю телефон, включаю калькулятор на нём и продолжаю неутешительный подсчёт. Каждый человек пробурил минимум по пять лунок и прикормил каждую лунку двумястами граммов каши. Умножаем тысячу шестьсот человек на пять лунок и на двести граммов каши. На дне нашего озера лежит не меньше, чем полторы тонны прикормки! Это тридцать пятидесятикилограммовых сахарных мешков! И это самый скромный подсчёт, ведь наверняка есть и жадноватые на улов рыбаки, которые щедро прикормили и десять, и пятнадцать лунок!
Я живописно повествую онемевшим друзьям о том, что сейчас творится на дне озера:
- Полторы тонны каши равномерно рассыпаны по поверхности дна озера, в ней лениво поворачиваются с боку на бок объевшиеся лещи и дружно хохочут, указывая плавниками на мормышки с дохлым мотылём, опущенные из наших лунок на дно.
В полном фиаско на этой рыбалке ребята со знанием дела в дальнейшем дружно обвинили меня, по их мнению, если бы я не стал считать, то и клёв был бы совсем другим!