Борис Михайлович Кустодиев.Купчиха 1915г.Холст, масло. 204x109 см
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург(В феврале 2011 года картина "Купчиха" Бориса Кустодиева стала самым дорогим лотом торгов русским искусством лондонского аукциона MacDougall's. Полотно ушло с молотка за 1,8 миллиона фунтов стерлингов.)
Живопись Куснодиева имеет много общего с народным искусством — с росписью городецких прялок, с живописью торговых вывесок, которыми так богата была провинция, с теми лубками, которые висели в мещанских и купеческих домах.
Так же, как в народном искусстве, в работах художника весело и звонко сочетаются зеленый, желтый, красный тона, в условно-плоскостной манере изображаются лица и фигуры, деревья, купола церквей и колоколен. Но главное, что роднит манеру Кустодиева с русским народным искусством,— это приподнятый, праздничный настрой, та веселость, которая неизбежно сопровождает каждое народное гулянье, каждый праздник.
Сытые купчихи, чаепития с самоваром, масленичные гулянья, привычные, застывшие формы провинциальной жизни — этот мир уходил в прошлое, разрушался, и Кустодиев не мог этого не видеть и не понимать. Не формы этой жизни были ему милы, а то, что стояло за ними,— стихия народная, разудалая, буйная, широта души русского человека, ощущение им полнокровности бытия. Вот почему о картинах его говорили, что есть в них «великая правда о России».
В 1911 году художник, прикованный болезнью, находится в одной из частных клиник Швейцарии. Он вспоминает Россию, свое детство, проведенное в Астрахани; до деталей отчетливо вставали картины городской жизни.
Он помнил вывески купеческих лабазов и магазинов, про купчих, которые жили в доме напротив, мог вспомнить, как они одеты, сколько ленивой грации в их позах, каким смешным казалось их жеманство. Здесь, в Швейцарии, это умиляло его до слез. Вскоре Кустодиев создал своих "Купчих". Это была одна из первых работ, которая открывала его собственный мир — мир кустодиевской Руси.
Из книги И.Долгополов. "Мастера и шедевры"
Румяное, свежее лицо ее приветливо. Тугие косы, уложенные короной, венчают гордую головку. Красавица рада гостям, ее соболиные брови чуть приподняты, карие глаза блестят. Она прелестна и величава. В ней вся роскошь женской красы. И ласковая милота и упрямая непокорность. Она самолюбива и добра.
Еще миг – и она степенно шагнет вперед, навстречу гостям, и поклонится.
Тогда мы увидим серебряную стежку пробора, сверкнут рубиновые серьги, зашуршат тяжелые складки лилового шелкового платья, блеснет рдяным огнем большая брошь, зашелестит черный платок, усыпанный лазурными, шафранными, пунцовыми, янтарными цветами, обрамленными изумрудной зеленью ...
Она степенно опустит лебяжью белую руку, низко, чуть не касаясь пола кружевным платком, и мы явственно услышим любезное сердцу: "Добро пожаловать!"
Но не шагнет она, не поклонится, не оживет. Навеки будет такой – спокойной, вальяжной чаровницей.
И до скончания веков будет бушевать буйная кипень горящих красок русской осени, во всем великолепии червонных, багряных листьев, яркого золота куполов церквей, пожара алой рябины, пестряди лавок и лабазов с малахитовыми арбузами, пунцовыми яблоками.
Века пройдут и многое изменится, а все будут плыть и плыть в высоком небе румяные кучевые облака над бескрайним синим раздольем Волги.
Много утечет воды. Может быть, человек оседлает далекие звезды, но навсегда напоминанием о Земле, о вечной красоте останутся пышнотелые богини Рубенса, закованные в парчу и драгоценности инфанты Веласкеса, очаровательные и милые парижанки Ренуара. Среди них будет и "Купчиха", с которой мы только что встретились на вернисаже.
Неизлечимая опухоль спинного мозга, операции, операции, клиники, больницы, бессонные ночи, неподвижность.
И, несмотря на все эти нечеловеческие испытания и муки, именно в эти пятнадцать лет художником созданы десятки шедевров, составляющих славную главу в развитии русской живописи. Главу, полную радости, солнца, веселого разноцветья.
Такова была сила характера Кустодиева."