Говорят, что в некоторых странах начали отменять школьные предметы. Представляете, теперь дети будут радостно кричать не «Ура! Марьванна заболела!», а «Ура! У нас больше никогда в жизни не будет математики/литературы/химии/астрономии и так далее». А что будет? А будут блоки, включающие в себя знания из всех областей сразу. Я решила тоже не отставать от новых веяний, провести свою реформу образования в данном очерке. Больше никаких географий, историй и тем более зоологий. Этот блок будет называться расплывчато, но строго
II. А-а, в Африке звери...
Ну, где, если не здесь, на них посмотреть? Вот мы и отправились в сторону Индийского океана, чтобы убедиться в том, что
1. «Глупый пингвин»
действительно обитает в Африке и «тело жирное прячет» не в утесах, а среди валунов и кустарника, растущего в белейшем песке. Зовут пингвина по-разному: очковый, африканский, черноногий и ослиный. Три первые «клички» частично описывают его внешний вид и место «прописки». А вот «ослиный» он потому что орет, как осёл. Не в смысле интеллекта, а в том, что «и-я, и-я, и-я того же мнения».
От привычных нам «императоров», больших и закаленных Антарктидой, эти отличаются тем, что они всего 50-65 см ростом и от 3 до 5 кг весом, и их совершенно не смущает тридцатиградусная жара. Все остальное: неумение летать, белый перед, черный зад, способность быстро плавать и глубоко нырять – как у других сородичей.
Живут пингвины 10-12 лет. Самка откладывает всегда по два яйца, насиживают их оба родителя по очереди. Естественные враги взрослых птиц – акулы и морские котики. «Неестественные», но самые опасные – люди. Сбор яиц (зачем?) сократил численность популяции очковых пингвинов за полвека с полутора миллионов до 22 тысяч. Теперь спохватились и занесли вид в Международную Красную книгу.
Все это нам рассказал гид, пока мы «держали курс» на так называемый пингвиний пляж. Вышли из автобуса и тут же увидели табличку «Проверьте, нет ли под машиной пингвинов». Хорошо, перед отъездом обязательно обратим на это внимание, а сейчас покупаем билеты и идем. Народу не много: наша группа и еще несколько семейных «вылазок». Ходить разрешено только по навесным дорожкам. Но не ради удобства посетителей, а для того, чтобы не мешать привычному образу жизни птиц. Ведь эта территория практически их собственность, и «шаг влево – шаг вправо» расцениваются, как посягательство. А коли вы кроме того впадете в полную мимишность и полезете к птицам с «уси-пуси», вас могут не понять и хорошо приложиться клювом.
Если не боитесь холодной воды, можете составить пингвинам компанию. Правда плавать и нырять придется придерживая трусы рукой, иначе любопытные птицы стянут их с вас. Об этом нас тоже гид предупредил, и мы вели себя примерно: долго и тихо наблюдали за тем, как пингвины ловко выскакивают на гребне волны из воды и, важно запрокинув голову, деловито ковыляют к своему семейству. Как изо рта в рот кормят бурых пушистых птенцов, укладываются отдыхать, потом снова идут к морю, и оно слизывает их и уносит туда, где косяками ходят сельди и анчоусы, а не шумные туристы, которые, вдруг, нагрянули и разрушили все волшебство общения с природой.
Прежде чем тронулись в путь, заглянули под автобус. Там никого не было.
2. Пропала собака
по кличке Just Nuisance, «в девичестве» Прайд. Ну, как пропала? Скорее, утратила моральный облик, привитый ей профессиональным собаководом в юности.
А начиналось все очень благопристойно. Щенок появился на свет в 1937 году в знатной, можно сказать, аристократической семье датских догов. Получил прекрасное воспитание, но был продан… нет не в рабство, а офицеру Чейни, назначенному на должность шефа корпуса обслуживания военно-морской базы в Саймостауне. С этого момента большую часть времени пес проводил на корабле в обществе матросов. Он растягивался во весь свой огромный рост как раз в том месте, где чаще всего пролегали пути торопливых моряков, за что раздраженные «братишки» «награждали» его непечатными выражениями с добавлением непременного эпитета Nuisance, что в данном случае логичнее всего переводится как «заколебал». Это слово звучало так часто, что в конце концов Прайд стал откликаться именно на него, а не на свое родное имя.
Однако дог морячков не только «колебал», он им и помогал. Дело в том, что они постоянно брали его с собой в увольнения, которые чаще всего проводили в Кейптауне, в «Таверне морей». «Посиделки» нередко заканчивались дракой. И тогда Прайд-Заколебал, прыгая передними лапами на атакующего, разнимал дерущихся. А еще умел очищать поздние электрички от подвыпивших и уснувших матросов, тормоша их до тех пор пока те не просыпались и не выходили на станции. «Братишкам» такая услуга была весьма кстати, так как помогала избежать дисциплинарного взыскания за опоздание из увольнения, да еще и по пьянке.
И все было бы ничего, если бы не вагонные контролеры. Такому «рослому» псу полагалось ездить с билетом, о котором матросики как раз и не заботились. Иногда они умудрялись спрятать его под лавкой, прикрыв своими широкими клешами. Иногда пассажиры, что побогаче, оплачивали его проезд. Но чаще всего контролеры высаживали дога на перрон, где он впрыгивал в следующую электричку, и там все повторялось. В конце концов железнодорожное начальство официально уведомило мистера Чейни, что вынуждены будут усыпить Прайда, если попытки безбилетного проезда не прекратятся.
Взвесив все, мистер Чейни решил продать пса куда-нибудь подальше от моряков и от Кейптауна. Но не тут-то было! Весть об этом мгновенно разлетелась по окрестностям, вызвав шквал писем протеста в газеты, на радио, в администрацию железной дороги и в адмиралтейство. Оказалось, что Прайд-Заколебал завоевал к этому времени симпатии не только в военном флоте, но и у всего населения от Кейптауна до Саймостауна. Чаще всего авторы писем предлагали в виде исключения разрешить догу проезд без билета. Но железнодорожники, боясь создать прецедент, на это не пошли. И тогда заваленный рапортами подчиненных главнокомандующий Королевскими военно-морскими силами Южной Атлантики решил использовать права адмирала флота и издал приказ о зачислении «добровольца» – датского дога по фамилии Nuisance – в состав его величества Георга VI Королевский флот в качестве матроса первой статьи. А поскольку устав требовал иметь не только фамилию, но и имя, то в личную карточку занесли имя Just (т.е. Просто). И получилось Just Nuisance или Просто Заколебал.
Нового матроса поставили на довольствие в виде здоровенного куска мяса, тушенки, мозговых костей для тренировки зубов и пол-литра молока каждый день. Выделили ему кровать в казарме, выдали обмундирование (бескозырку). Закрепили за псом бывалого матроса, в обязанности которого кроме прочего входило и ежедневное мытье собаки под душем с применением мыла и щетки. Тогда же было решено выдать догу годовой железнодорожный билет за счет флота «для проезда при исполнении служебных обязанностей», что означало для сопровождения «братишек» в «Таверну Морей» и обратно.
Жизнь Заколебала наладилась. Службу нес он исправно и даже умудрился спасти одного авиамеханика от смерти, обнаружив его, сраженного приступом малярии, на отдаленном участке базы. Сил на то, чтобы вытащить умирающего, у матроса первой статьи, правда, не хватило, но он не растерялся, ринулся с громким лаем в казармы и привел помощь, за что и был представлен к медали «За спасение воина». Не успела награда найти своего героя, как грянула война. В декабре 41-го японцы атаковали Перл Харбор и на Мысе Доброй Надежды все изменилось. Из-за боевых действий, требовавших все новых пополнений, опекуны дога менялись так часто, что ни о какой дисциплине не могло идти и речи. Он неделями не появлялся в казарме, проводя время в «Таверне Морей», где ему наливали полную миску пива, а то и подливали туда рому.
Пил матрос Заколебал молодецки. Подобные «шоу» всегда развлекали публику, и хозяин бара точно знал: если дог у него в гостях – выручка будет хорошей. За баром даже была специальная кровать, где Заколебал отлеживался с похмелья. Губили умного пса медленно, но верно. И собака пропала – стала алкоголичкой, что, естественно, пагубно сказалось на её здоровье. Умер четвероногий матрос первой статьи в военном госпитале Саймостауна. Похоронили его со всеми положенными почестями на матросском кладбище в Клавер Камп. А в сквере Кейптауна в память о нем стоит памятник: большой бронзовый пес, а у лап – бескозырка и ошейник. На табличке читаем: «Матрос первой статьи датский дог Just Nuisance, 1937-1944».
Всего семь лет прожил этот могучий пес. А наша, куда более субтильная овчарка, – вдвое дольше. Правда, она была убежденной трезвенницей.
3. Там котик усатый
Вот написала о собаке и проявила этим неуважение к западным ценностям, провозглашающим равное отношение ко всяким меньшинствам. Нутром чую, что кошколюбы обиделись. А тут еще, как на грех, никаких достопримечательных котов мы в Южной Африке не встретили. Хотя, постойте! Котов нет, а вот капских котиков, которых прямо с пристани подкармливал рыбой один старик...
За это котики такие кренделя в воде выписывали, что цирк и рядом не стоял. По дерзости трюков они почти дельфины. Да и по «фигуре», хоть и самые крупные из собратьев, не какие-то там толстые увальни-тюлени, а вытянутые, с небольшой аккуратной головкой и симпатичными усиками. Капские котики не только в воде виртуозы, они и по суше не на брюхе ползают, а передвигаются, опираясь на все четыре конечности. Говорят, что их большие, подернутые влагой глаза близоруки. Ну и пусть. Им же не лекции студентам читать, а в воде плавать, а там острый слух, высокий уровень интеллекта и способность к эхолокации никому не дадут пропасть. Сомневаетесь? А как насчет Гастона – капского котика, жившего в Пражском зоопарке с 1991-го года? Жил бы он там и дальше, да в 2002-ом случилось в Европе самое страшное за последние 500 лет наводнение. Восьмая часть Праги была затоплена. Зоопарк – тоже. Погибло 130 животных. Даже гиппопотаму не удалось выбраться оттуда живым. А вот Гастон, благодаря своим природным талантам, смог доплыть аж до Германии. Нацелился-то он, конечно, на Север, к родной морской стихии и вкусным головоногим моллюскам, да был выловлен в Эльбе спасателями.
Доказательства еще нужны? Не нужны. Значит, приступаем к размножению. То есть к описанию этого процесса у морских котиков. Все происходит весной, в ноябре. Самцы приплывают на летние лежбища и занимают участки в соответствии со своим статусом: крупные секачи посередине, мелкие – по краям. И начинают реветь. Зачем? А чтоб соседу страшно было. Ежели тот не робкого десятка и лезет бить морду, – дают, у кого, конечно, есть, сдачи. Когда территориальные вопросы устаканиваются, прибывают самки. Эти могут перемещаться по лежбищу более свободно, однако каждый самец ревностно следит за своими подругами, чтобы те не переметнулись к сопернику. В результате вокруг самцов формируются гаремы. Численность каждого зависит опять же от ранга «супруга»: у «центральных» бывает и по 20, а «периферийные» довольствуются парочкой особей «женскаго полу».
Рождение малышей происходит ровно через год, а следовательно, снова в период гона. Поэтому мамочкам приходится тщательно охранять новорожденных детенышей от озабоченных отнюдь не воспитанием своих отпрысков отцов, чтобы те ненароком не раздавили малютку своим телом.
Вторая волна опасностей поджидает котиков, когда им приходит пора идти в воду. Неопытные животные часто становятся добычей акул и касаток. Те же, которые вырастают, сбиваются в стаи и сами нападают на акул, упорно их преследуют, убивают и выедают наиболее богатые питательными веществами внутренности. Такая вот «страшная месть» (не к ночи будь вами прочитана).
4. Конька на скаку остановит
Я вот тут про бесцеремонных секачей упомянула, а ведь, объективности ради, дамы-то в животном мире тоже не все сплошь добродетельные мамаши. Взять хотя бы морских коньков, которых нам довелось наблюдать в аквариуме, что стоит в одном здании возле озера Книсна. «Козявки» хоть и мелкие (от 2 до 20 см), но на вид очень гордые – шахматную фигурку коня напоминают. Шипы и лентообразные выросты, расположенные на теле, успешно помогают им мимикрировать: если с какой травкой или ракушкой «сольются в экстазе», – фиг разглядишь. Так они защищаются от хищников и прячутся во время охоты за мелкими креветками и рачками, которых всасывают своим трубчатым рыльцем, будто пипеткой.
Зная все это, трудно себе даже представить, что морские коньки находятся на грани вымирания. 30 из 32-х известных науке видов занесены в Красную книгу. И виноват, как всегда, корыстный человек. От него животинку никакие маскировочные ухищрения не спасают: поймает ведь, гад, изогнет буквой «зю» и засушит. А потом всучит охочему до экзотических сувениров туристу. А то и вовсе выпотрошит из конька печень, выковыряет глазки и подаст все это на листе инжира гурману. По 800 долларов за порцию!
На информационном стенде прочитали, что от полного исчезновения морских коньков спасает только невероятная плодовитость. Некоторые виды производят аж по тысячи малышей за один присест. И происходит это весьма нетрадиционно. Ничего не подозревающего самца подлавливает самоуверенная самка, нагло зажимает его где-нибудь между камушками и откладывает в его карман сотню-другую икринок. То же самое проделывают с ним другие дамочки, и все они, уйдя по-английски, оставляют будущего папашу «с пузом». Четыре недели он вынашивает потомство, отправляет его в свободное плавание и все повторяется сначала. Феминизация, однако.
5. А рядом страусята
Выводы из этих историй неутешительны: котики – никчемные отцы, коньки – бестолковые мамашки. Другое дело – страусы. Сначала мы их видели из окна автобуса просто разгуливающими по саванне. А вот чтобы познакомиться с ними поближе, заехали на ферму. Там нам все показали и рассказали много лично мне неизвестного. Делюсь своими удивлениями.
Оказывается, у страусов совсем нет зубов, а покушать они любят. И не только травку пощипать, но и мясцом побаловаться. И чтобы все это переварить, глотают камешки, а зачастую и все, что валяется под ногами. Рядом с инкубатором есть даже «бюро находок» всего того, что когда-либо извлекли из страусиных желудков: гаечный ключ, шприц, детская лопатка, кавказский рог для вина и даже газовый баллончик. Все «шпагоглотатели», к сожалению, погибли, не пережив «аттракциона», поэтому нас вежливо, но строго-настрого попросили ничего вблизи страусов не ронять.
Оказывается, на ногах страуса всего по два пальца. Причем, один из них заканчивается чем-то вроде рогового копыта. На него страус не только опирается при беге, но и защищается от хищников. Одного удара таким «коготком» хватает, чтобы сильно ранить или даже убить льва. И вообще, это не просто большая птичка – на ней можно даже верхом ездить и запрягать в коляску. Взрослый самец без труда увезет человека.
Оказывается пол страуса легко определить не только по величине, но и по цвету оперения: у самцов оно черное, а у самок – серовато-бурое, маскирующее их под саванну, в период высиживания птенцов.
И тут мы подошли к самому главному: оказывается, несмотря на то, что страус птица полигамная и каждый гарем насчитывает от 2 до 4 особей женского пола, у самца есть «любимая жена», на пару с которой он насиживает яйца, а потом и заботится о детках. Все происходит так: после того, как хозяин гарема «обласкает» всех своих «жен», он выскребает в земле или песке яму глубиной до 60 сантиметров. В нее все самки откладывают примерно 30 яиц, от 1,5 до 2 кг весом каждое. Когда доминантная «барышня» с этим заданием справится, она просит остальных удалиться, прикатывает в центр «композиции» свои яйца (там они будут оптимально нагреваться) и водружается на гнездо. Сидит на нем только днем, ночью ее сменяет самец (берите пример, «коты» и котики).
И это не недельку-другую, а 40-45 суток подряд, до тех пор, пока птенцы не начнут вылупляться. О, это та еще процедура! Чтобы выбраться наружу, малюткам в полном смысле приходится делать трепанацию яйца. Упираясь обеими ногами «в пол», они целый час пробивают в скорлупе одну дырочку за другой по кругу. Потом, упираясь уже затылком в «потолок», выламывают по перфорации себе выход.
Когда все малыши появятся на свет, мамаша разбивает лежащие по краям, недогретые, а потому испорченные яйца, на запах которых слетаются мухи, служащие первой трапезой для страусят. А на слудующий день они уже гуляют вместе с папой и мамой по саванне и кормятся насекомыми и мелкими грызунами. Если два семейства, вдруг, оказывается рядом, то птенцы смешиваются и их уже не разделить. Тогда ревнивые родители вступают в схватку друг с другом. Победители берут на себя заботу обо всех птенцах (говорю же, что не только котикам и конькам есть чему у страусов поучиться).