Сидели мы как-то с Вовкой на речке и удили пескарей самодельными удочками. Помню, деньки тогда выдались что надо. Комаров и мошки уже не было, видимо, их всех лягушки съели. Только кузнечики без умолку в траве стрекотали, но они безвредные. Вот мы и сидели в одних шортах, свесив ноги с мостика, болтая ими, чуть касаясь воды. А за моей спиной сидел рыжий кот Кузя и пристально смотрел на поплавки. Наблюдал. Видимо боялся, что ему рыбёшки не достанутся.
Только вот рыбачить нам уже не очень-то и хотелось. А всё потому что с берега доносился лёгкий дымок и очень вкусно пахло печёной картошкой. От этого в животах у нас урчало – будь здоров! И мы были готовы съесть хоть слона.
«Всё, не клюёт, у рыбы обед»,— сказал тогда Вовка. А я говорю: «Ага! Вот так всегда, клюёт вчера, завтра и на том берегу!» А он: «Да пойдём, тоже поедим». «Давно пора», — ответил я. После чего мы дружно достали удочки, проверили каждый своего червяка, поплевали на него и закинули снова. Встали и вышли с мостика на берег, а кот так и остался на мостике, наверное, наши удочки охранять.
Я взял палку, разрыл ей угли и начал выкатывать наши печёнки. Когда они перестали дымить и чуть остыли, Вовка достал из кармана шорт спичечный коробок с солью. Мы уселись на траву и стали их чистить, дули, чтобы не обжечься, а затем, посолив, начали уплетать за обе щёки.
Через какое-то время к нам на берег пришли Сеня и Шурик. В руках у них было по кочану капусты, а из карманов шорт торчали морковки. «Ну, что, клюёт?» – спросили они дружно. «Неа, похоже, что у рыбы обед», – ответил я. «А мы вот мимо огорода шли, ну, и к вам. Вовкина бабушка-то нам сказала, что вы на речке возле моста», – сказал Шурик. «Да вы угощайтесь», – продолжил Семён и протянул нам кочан капусты.
Мы сидели на траве и грызли сочные листья капусты, отрывая их от кочанов. А в это время к нам подошла бабушка Галя, держа в одной руке на привязи козу Маньку, как будто собаку на поводке, а второй опираясь на клюку. Мы хорошо знали Галину Петровну, ведь она живёт по соседству нашего с Вовкой двора, и поэтому сразу же поздоровались. «Здравствуйте, здравствуйте», – загадочно улыбаясь, ответила добрая старушка, и по её лицу раскатилось множество морщинок. «Какие мальчики здесь хорошие собрались, – продолжала она. – И вежливые, и удочки у них, и костерок». Мы почему-то тоже заулыбались. «И капуста с моего огорода!» – вдруг строгим голосом сказала она. Я выронил из руки лист капусты, а коза подобрала его и мгновенно сжевала. «Вот так вас Манька и нашла, по брошенным на тропинку капустным листьям. Вы же её от моего огорода до этого места всё и общипывали», – снова заулыбалась она. Только нам уже, почему-то, было совсем невесело. «Ну, вас-то, проказники, и ваших родителей я хорошо знаю», – указывая клюкой на меня и Вовку, продолжала Галина Петровна. «А вас как зовут, молодые люди?» – обратилась она к Сеньке с Шуриком. «Ааа, это не мы!» – выбрасывая из кармана морковку, быстро ответил Шурик.
«Вот так друзья, – подумал я. – Как по чужим огородам шастать, так они первые, а как ответ держать, так это «не мы». Стоило Галине Петровне с козой Манькой развернуться и уйти, как Шурик с Сенькой, не сказав ни слова, будто испарились. Мы тоже не стали засиживаться на берегу, а смотали наши удочки, закинули их на плечи и пошли.
Домой мы с Вовкой совсем не спешили, шли, шаркая сандалиями, поднимая на дороге пыль, потому что я знал, что нас уже посетила Галина Петровна и лично меня там ждали серьёзный разговор с отцом и его толстокожий ремень. Да и Вовка бы не выдал Шурика с Семёном, а потому его ждала та же участь.