Ночь

Энрике Ду Амарал
      
     А все-таки кто же это придумал запирать корпуса в 11 вечера? Хотел бы я посмотреть в глаза этому человеку! Наверное, он никогда не гулял крымской ночью по пляжу с девушкой в обнимку.  Никогда не вглядывался в ночное крымское небо, и не задумывался на тем: «Какие же здесь яркие звезды, и как удивительно они отражаются в море.»   Он никогда не ощущал странного первобытного чувства единения с природой, когда ты совершенно голый заходишь в ночное море, а вода теплей воздуха. Ты плывешь далеко -  далеко, и представляешь себя рыбой, дельфином, для которого море – дом родной.  И выходить не хочется, а хочется раствориться, нырнуть в глубину или взлететь в ночное небо и стать птицей.  Хочется, чтобы эта ночь не прекращалась никогда.  И как прекрасно встретить рассвет в какой-нибудь брошенной лодке на берегу, сладко потянуться, броситься опять в море, которое моментально смоет набежавшую утреннюю дрему. А спать, спать в такую ночь? Как же можно спать в такую ночь?  Это же сущее занудство!  Даже гораздо хуже - это занудянство!   Хотел бы я взглянуть на человека, придумавшему запирать корпуса! 
     И все же, если хорошо подумать, то именно благодаря ему, так прекрасно на пляже ночью. Ведь если бы корпуса не закрывались, все отдыхающие так бы и шастали в обнимку с девушками по пляжу, прыгали бы голыми в море все разом, представляли бы себя рыбами, пялились бы на звезды и вздыхали при луне!  И это было бы черт знает, что, а не романтика!  Так, что я хочу сказать спасибо, человеку, придумавшему запирать корпуса. И пожать его руку.
                ------------------------------   
     Мы брели медленно вдоль берега, по воде, я держал ее ладонь в своей, и нам совершенно ни о чем не хотелось разговаривать.  На ней - сарафан, чуть ниже колен, и под ним -  ровно ничего.  Я - как всегда в шортах и футболке. Наши шлепанцы я бросил в сумку, болтавшуюся у меня на плече.  Там же лежала початая пластиковая бутылка портвейна, пачка сигарет и полотенце. Полотенце я просто забыл повесить сушиться на балкон. Так оно в сумке и осталось.  Ни на самом пляже, ни на тротуаре, который шел вдоль, ни на дороге рядом с тротуаром - ни одного человека.  Наверное -  уже далеко за полночь. Корпуса закрыты, а «дикари» селились далеко от дома отдыха, так что и их мы не видели.  Мы понимали друг друга без слов.  Когда нам надоело брести вдоль берега, мы сели на песок, я открыл бутылку – протянул ей, она сделала глоток. Потом я сам отхлебнул из бутылки, достал сигареты, и мы молча курили. В такую ночь не хотелось думать ни о прошлом, ни о будущем. Зачем? Вот здесь со мной единственная в мире девушка, и никого нет вокруг. Только звезды, луна, прочертившая свою дорожку по морю, легкий ветерок, не успевший еще остыть песок.   
- Ты говорила, что любишь ночью плавать?
- Да.
- А небо?
- Да.
- Ветер?
- Конечно.
- Звезды?
- Да.
- Тебе хорошо со мной?
- Глупый.
- Может быть?
- Пойдем.
     Она скинула сарафан, я – шорты и футболку, и мы медленно вошли в воду, держась за руки. Странно все же, отсутствие на теле всего лишь каких-то жалких плавок, полностью меняет ощущение.  Без них ты правда становишься морским животным. Свободным и диким.  Мы плыли долго, нас не волновало, что берег уже далеко. Да и что нам до берега!  Звезды отражались в воде, и уже не понять где небо, а где море. Я потерял ее, она молча поплыла куда-то в сторону, наверное, ей захотелось поплавать в одиночестве.  Я лег на спину и лежал так довольно долго на воде, глядя в небо. Вода - теплее воздуха, и находиться в ней можно, наверное, всю ночь. Я услышал слабый всплеск, и понял – она направляется ко мне. Мы поплыли к берегу наперегонки.  Я конечно же двигался быстрей, мне хотелось выйти на берег первым, чтобы приготовить полотенце.  Я ждал ее на берегу, а она продолжала плескаться совсем рядом.  О вот она вышла. Боже! Женщина!  Первая и единственная женщина в мире!  Рожденная морской пеной! Античная богиня! Умей я рисовать, я бы…или будь я скульптором, уж конечно тогда непременно, или   же поэтом.  Вот оно чудо, возникшее из морских волн. И оно здесь. Передо мной. Но зачем же мне становиться  художником или поэтом? Мне ведь гораздо лучше.  Я могу даже до нее дотронуться.  Я накидываю полотенце на ее плечи, обнимаю и крепко целую ее в губы. Мы стоим долго обнявшись, я вытираю капли морской воды с ее тела.