Нагуленный билет.
Прогуливаясь как-то по Камергерскому переулку, я увидел пред собою знаменитый Московский Художественный театр и зашёл в него. Сначала тыкнулся в одну дверь (там был музей), затем в другую и оказался в кассовой зале. Зная, что билеты здесь всегда очень дороги, покупать я их и не собирался. У окошка выдачи билетов тесно стояла и громко разговаривала группа немолодых женщин. Все они были хорошо одеты, и что называется «в теле». Видно было, что эти – преимущественно дородные дамы – заядлые театралки, знающие толк в искусстве мимикрии. В ходу у них были такие выражения: «Мне эта режиссура не нравится», «В этом спектакле нет моих любимых артистов», «Трактовка пьесы сомнительна». Говорили все они одновременно и каждая своё. Непонятно, как они смогли бы договориться. Из окошечка кассы им что-то сказали и они, обернувшись на меня, немного расступились. Я воспринял это как приглашение, от которого было бы невежливо отказаться, и бочком-бочком с притиркою пробрался между примолкнувшими дамами. «Зимние вишни» или лучше сказать «черешни», посмотрели на новое явление и, как мне показалось, предвзято оценили меня, не приняв за своего. Сразу же сомкнув ряды, они отрезали обратный путь и продолжили своё обсуждение, создав мне определённые неудобства и помехи.
Прильнув к окошечку поближе, чтоб сквозь шум услышать ответ, я спросил: «Сколько стоят билеты?». Кассир, не очень молодая женщина в цветном платье с оборками и рюшечками, с клумбой причёски на голове восседала на высоком стуле боком к посетителю. Вид она имела интересный и в чём-то даже замечательный, никак не соответственный привычному виду билетного кассира. Всё в ней – и осанка, и наряд, и выраженье лица и ухоженность рук с перстнями и кольцами подчёркивало важность её места и самой процедуры выдачи билета. Она не посчитала возможным сразу ответить на мой вопрос, поняв, что я здесь человек случайный и обслуживать такого даже и неинтересно. После некоторой паузы (я уже думал уйти), не глядя на просителя, перебирая бумаги и как бы разговаривая сама с собою, она всё же изрекла: «Всё зависит от места, дня выхода спектакля, артистов, в нём играющих, премьерности …» Это я и сам знал, но поскольку конкретного ответа так и не воспоследовало, то повторил вопрос с уточнением: «Сколько стоят билеты … да вот хоть на завтра?»
Меня поразила повторная пауза артистки за стеклом, то есть кассирши. Но не столько длительность паузы, сколько её подразумеваемое содержание. Полуобернувшись ко мне, полуулыбнувшись, она ещё ничего мне не сказала, но я уже понял всю неуместность моего тайного (для неё явного) желания прицениться и выудить у неё самый дешёвый билетец. Это не была кассирша в обычном смысле слова, то была податель билетов, святохранительница даров, авангардный жрец искусства. Не исключено, что кого-то из труппы направляют к ней на стажировку. Не знаю как, но я понял всё, что она хотела бы мне высказать вслух. И что я пришёл в Театр – храм искусств, попал в среду исключительно возвышенную и духовную. И что моё намерение дёшево отделаться совсем здесь не уместно и даже предосудительно. Укорив меня таким образом за меркантильность и непонимание момента, она всё-таки вымолвила, добавив однако в свой голос холодка и официальности: «Есть билеты за 300 рублей и даже за 250, есть и по 500». Затем, совершив над собою усилие, и переходя на благожелательный тон, спасая мою заблудшую душу, благородно подсказала мне путь ко спасению. «А есть вот за 1500 и 2000 рублей, а также за 3000». Первый раз за всё время общения она на меня посмотрела и, не изменяя положения губ в полуулыбке, молвила: «Всё зависит от места в зале … ». Тихие слова её прогремели в моём мозгу другим совсем смыслом, который ещё нужно было постигнуть. Кассовая Мадонна явно излучала какие-то гипнотические флюиды. Мне стало не по себе. В голове мелькнуло самоуничижительное: со свиным-то рылом, да в калашный ряд! Затишье вокруг подвигло меня распрямиться и оглянуться, а заодно и выйти из магнетического поля кассирши. Дамы, что-то для себя решив, молча ждали своей очереди. Одна из них, ближе всех стоявшая, немного накренившись, пыталась понять наш диалог почти без слов. Перси её нависали надо мною, пока я, согбенный у низкого окошка, общался с кассиршей. Её горячее дыхание испариной отражалось на стекле. Конечно, все они дружно бы меня осудили за скаредность, если бы могли, так как кассирша сканировать мою душу.
«Всё зависит от места, которое занимает Театр в Вашем, милостивый государь, сознании» - вот что на самом деле означала её последняя фраза.
Времени на оправдания у меня не было, да и приняты они были бы едва ли. И моя твёрдость была поколеблена. Думая, что слишком огорчу хранительницу святаго театрального духа, запросив билет по самой нижайшей цене, я подал ей 500-рублёвую ассигнацию. На мгновенье в глазах кассирши мелькнула досада. Она проявила столько такта, выдержки и снисходительности, так тонко сыграла, сделала всё возможное, боролась с меркантильностью за высокое и благородное, но её талантливое выступление не произвело на зрителя никакого эффекта! Так, выложившаяся на спектакле труппа, не получив ни цветов, ни аплодисментов уходит за кулисы обидевшаяся и разочарованная. Наступила моя очередь спасать её благородные чувства. Не сделав мучительной для неё паузы, теснимый жаркими телами клакерш, я пояснил, что мне нужно не два, а один, только один билет взамен поданной купюры. Что выразило лицо её, я не увидел, и что она подумала в этот момент, я не уловил, вероятно, она уже закрыла все свои чакры. Но по неглубокому вздоху я понял, что огорчение кассирши не слишком сильное и постепенно будет преодолено. Было ясно, что большего с меня взять уже нельзя и расточать бисер уже не имело смысла. Получив свой, как я думал, билет, на котором было написано, что это услуга, я тут же был оттеснён от окошка женщинами, пышными гроздьями висевшими всё это время надо мною. Также с притиркою выбравшись из виноградника, я подумал, что все они очень гармонично дополняли наш дуэт – были и зрителями, и участниками и массовкой этого маленького спектакля. Даже и занавесом, который тут же сомкнулся, как только я выбрался на воздух и свет.
Этот случай, в некотором роде заранее затмевал будущий спектакль, посещение которого я оплатил как услугу, предоставленную мне сначала актрисой кассовой залы, а затем и артистами труппы МХТ. Но об этом как-нибудь потом ..