Конфуз

Марина Пшеничко Триго
Люське очень хотелось забеременеть. И что она только не делала для этого. И по больницам бегала, таская за собой несчастного своего мужа, мичмана Кузовкова. И в санатории ездила регулярно-эпизодически. И мужа своего изводила неуемной страстью, отчего Кузовков просил у командира дополнительные дежурства и отсыпался на корабле от ненасытной супружницы. Ничего не получалось.

Люська приходила на дежурство на коммутатор то грустно-задумчивая, молча принимала вахту, а отдежурив, молча вставала и уходила. То, наоборот, ее словно прорывало, и она начинала рассказывать сменяемой ею сослуживице о своей беде, жадно слушала рассказы мамаш о шалостях их сопливых детишек. И очень-очень хотела стать одной из них. Еще ей до чертиков надоели все эти ночные дежурства, учения, когда надо было вскакивать среди ночи и бежать воевать. Она готова была вскакивать по ночам и даже вообще не спать, но только ради одного единственного, долгожданного своего дитятка.

Наступила осень. Над частью пролетали гуси-лебеди. Потянулись на юг. Люська курила на крыльце Узла связи, смотрела вслед улетающему косяку и тоска терзала ее душу. Затянувшись в последний раз, запахнула шинельку, еще немного постояла и пошла на свое место. До конца вахты было еще 4 часа, звонков было много, требовали то командира, то начштаба, то продсклад. На следующий день начинались учения, часть походила на беспокойное хозяйство.

Ночью корабли ушли в море на стрельбы. Люська должна была заступить в ночное дежурство, добираться до запасного командного пункта, куда на время переселялись все связисты, планшетисты и командование бригады, было далеко, если не успевала на автобус, то приходилось 10 километров идти пешком. Люська поднялась пораньше, решив съездить в женскую консультацию, ей давно надо было пройти процедуру обследования маточных труб на предмет их проходимости, но девчонки рассказывали как это болезненно и она все оттягивала этот момент. К врачу она попала сразу. Докторица записала ее на следующий день на обследование, порекомендовав с утра сделать клизму.

До дежурства оставалось еще несколько часов. Пораскинув мыслями, Люська пришла к выводу, что с утра она не успеет произвести процедуру очищения своего организма, решила сделать клизму на ночь, и ничего не есть ночью. Так и поступила. Залив в себя положенное количество воды, стала ждать результата.  Ничего не произошло. В туалет не хотелось. Люська подождала, подождала, решила, что результат будет позже и стала собираться на службу.

До части добралась. На вахту заступила. И началось… Звонки, крики, требования быстрее соединить. Люська лихорадочно дергая провода, соединяя то командующего с командиром бригады, то командира бригады с командующим, забыла напрочь о своих проблемах. Ночь пролетела незаметно.  Приехала сменявшая ее старшина второй статьи Галка Левченко.  Пока шла пересменка и наступило небольшое затишье, Люська с Галкой налили себе чайку и прихлебывая завели свои обычные бабские разговоры. Вдруг Люська, вся скривившись, ойкнула, схватилась за живот и рванула на улицу. Надо сказать, что запасной командный пункт (ЗКП) был оснащен объектом типа «МЖ» стандартного деревянного типа, разделенного на две части деревянной перегородкой. Колотили его матросы под чутким руководством мичмана Педаса. Дверцы, как и полагается, были с вырезанными сердечками, иногда, когда их забывали закрыть, они качались на ветру и издавали жуткий скрип. Учитывая, что ЗКП находился через дорогу от кладбища, старого и заброшенного, ночные дежурства под скрип дверей туалета превращались в мучение.

Люську прижало так прижало. Аж в глазах потемнело. Она пролетела по коридору, чуть не сшибив с ног полусонного дневального, стоящего у дверей возле своей тумбочки, вылетела на улицу и, рванув на себя дверцу туалета одной рукой, второй уже стягивала с себя рейтузы, зажмурив глаза от боли. Только и успела присесть, как с нее вылилось все, что накопилось в сопровождении мелодичных звуков. И вдруг стало так легко и хорошо, что Люська от удовольствия хрюкнула. Рядом кто-то тоже хрюкнул. Люська открыла глаза. Переборки между М и Ж не было. Ночью кто-то из матросов разобрал перегородку, решив подшутить. Над соседней дыркой восседал в такой же позе командир части с «Красной звездой» в руках. Люська похолодела и неожиданно для себя сказала: «Здравия желаю, товарищ командир!». Честно говоря, Люська впервые без штанов здоровалась с командиром части, честь она не решилась отдать. Руки были заняты поддержкой штанов. Собственно и командир не часто без штанов здоровался с подчиненными. Он отвел глаза, буркнул: «Здравия желаю!» И еще крепче сжал в руках газету.

Как ошпаренная вылетела Люська с туалета, пронеслась мимо дневального, второй  раз чуть не сбив его с ног, схватила одежду и, ничего не объясняя обалдевшей напарнице, ринулась домой.  После этого случая Люська долгое время испытывала на себе насмешливые взгляды моряков, краснела и старалась не попадаться на глаза командиру. А потом и вовсе они с мужем, мичманом Кузовковым,  перевелись на Курилы, где и родили дочку. Вот такой конфуз случился на боевом посту с нашей Люськой.