ДИВЕРТИСМЕНТЫ ЖИЗНИ
( очень краткая экскурсия по одной яркой судьбе современника)
«Каждый раз, когда ты думаешь, что всё держишь
в своих руках, мир показывает тебе язык и продолжает
вращаться по своей собственной орбите – необъяснимой
и непредсказуемой».
Джеймс Саллис.
ЭПИЗОД 1.
11 июня 1968 года.
13 часов 42 минуты.
«Уважаемые пассажиры! Вас приветствует командир экипажа рейса СЮ 1202, следующего по маршруту Москва (Аэродром Домодедово) – Пермь (Аэродром «Большое Савино»), пилот первого класса Юсин Михаил Александрович. Мы занимаем эшелон на высоте 10 000 метров, скорость 820 километров в час, температура за бортом минус 45 градусов, расстояние до Перми 1141 километр, время в пути 2 часа…»
13 часов 48 минут.
«Уважаемые пассажиры! Командир корабля, в связи с экстренной ситуацией на борту, а именно родами одной из пассажирок, интересуется: Есть ли среди вас медицинский работник или человек с медицинским образованием?.. Если да, то приглашаем такого пассажира пройти в хвостовую часть салона самолёта…».
14 часов 47 минут.
« Ура, товарищи!!! На борту нашего лайнера только что появился на свет новый советский человек!!! Мальчишка! Назвали Семён. Вес 3 килограмма 950 граммов, рост 52 сантиметра! Роды прошли хорошо. Поздравляем героическую маму и выражаем благодарность всем, кто помогал при столь важном событии!»
Я родился…
ЭПИЗОД 2.
Смутно – смутно помню, как появилась сестра. Мне почти исполнилось три тогда…
ЭПИЗОД 3.
Три самых ярких воспоминания детского сада – приземление парашютиста во двор, полуторка с дровами и ловля шмелей руками…
ЭПИЗОД 4.
- …
- Аркашка, дорогой, ну сколько можно переезжать! Ты не забыл, что у нас двое маленьких детей! И у меня, в конце концов, силы на исходе! Один раз переехать, все равно, что два раза погореть! Пермь, Березники, Красноярск, Череповец!.. Всё! Не могу больше!
- На следующей неделе выхожу управляющим монтажного треста в Вологде. Садик свой. Квартиру дают. Трёшку пока маленькую, но зато в новом доме. Не «гунди». Собирайся.
- Ну, диспансеризация же у ребят!
- Вот, как раз, пока они в садик не ходят и соберётесь. Я Захарову скажу – помогут. И фуру дадут. Тут рядом, сто двадцать километров всего…
- …
ЭПИЗОД 5.
«Григорьев, к доске.»
«Блин. Пронесло!». Выдохнул Жека, так как до звонка оставалось ровно четыре минуты. ( Старший брат – моряк подарил японские электронные часы с дисплеем!) А за это время Сёмка, разве что, успеет с чувством продекламировать поставленный вопрос. Всю, так любимую Сёмкой и Вадькой историю он жался на задней парте третьего ряда, «вдумчиво» вглядываясь в контурные карты. Двойка в конце четверти могла бы создать проблему даже с получением четвертного трояка и, что самое главное, можно было бы и не рассчитывать на обещанный матерью мопед. Но, к счастью, всё обошлось. Звонок. Дневники сданы. Предки получат их только завтра на родительском собрании. Все. Свобода! КАНИКУЛЫ!
Все школьные треволнения тут же улетучились. Даже то, что завтра на родительское собиралась мать, а ,не интересующийся ничем, кроме физики и машины отец, отошло куда-то в раздел мозга отвечающий за туманные воспоминания об обязательности среднего образования. Началась настоящая жизнь. И мысли в голове были только об этой жизни. А, подумать было над чем. Через полчаса ( Надо еще в столовку заскочить. Там пирожки только что завезли. Свежие. Дымятся еще. Сам видел. Не зря пол-урока в окошко косился.) на мостике через Золотуху состоится сходка «великолепной четверки» шестого «В» посвященная обсуждению планов на начинающиеся весенние каникулы. Наверняка, у всех будут неплохие предложения. Вадя не удержался и ещё на первом уроке прислал записку написанную, как условились, секретным кодом, правда, почему-то, на вырванном листе из тетради по математике с огромной красной пятеркой на треть страницы (так впечатлить «злющую» математичку Галину Сергеевну давно никто не мог). Зря, кстати. Жалко «продукт».
После недлительной расшифровки, стало понятно, отчего он не мог дождаться конца уроков и настолько необдуманно расточительно поступил с таким «атомным» козырем для «отмазки» перед матерью по любому вопросу. Ольги Алексеевны (мамы Вадика) не будет все каникулы. Она уезжает к сестре, а своего единственного и ненаглядного оставляет с бабушкой, живущей в одном доме с Сёмкой. Даже на «тревожное» родительское собрание завтра придёт бабуля. В общем, «свезло, так свезло», что там и говорить.
Мишка тоже, что-то целый день «светился» и подмигивал двумя глазами поочередно. А «фирменный» румянец на его щеках стал яркий и, как будто, лаковый.
Только Семён был немногословен и ( Жека знал точно.) делал вид, что всецело поглощен заботами о «правильных» четвертных оценках. Такое его поведение могло скрывать либо полный «коллапс», типа «… надо, наконец, помочь родителям на даче…», либо, что то грандиозное.
Жека, естественно, был на двести процентов уверен, что его план будет утвержден единогласно и принят, как руководство к действию. ( Жалко что протоколов не ведем. Он, вообще, любил четкие формулировки съездов и собраний). А, как же иначе? Кто же откажется от окончательного закрепления господства «Четверки» в «Квадрате». ( Так, почему-то, с момента постройки назывался двор в котором они с Мишкой жили. Вадька с Сёмкой жили в других местах, но за заслуги перед двором были всеми признанными «Квадратовцами»). План (опять план) пятидневного «блицкрига» против «Кировских» был продуман Жекой до мелочей…
Предложение Сёмки было настолько потрясающим, что остальные даже не озвучивались……..
- Вот!... – Сёма как бесценную реликвию, достал из кармана какой то огромный железный ключ и зажав его в кулаке за саму палочку, что соединяла «бородку» и «кольцо», протянув руку, предъявил его на обозрение всем присутствующим.
- Это ещё что? – спросил Вадик.
- Ну, ты, блин, прямо вылитый Буратино. – Как обычно съязвил Жека.
- От чего «золотой ключик» то? – поинтересовался Мишка.
- От чего… от чего…. Как и положено, от сказочного театра, конечно. – спокойным голосом ответил Сёма.
- Сёма, ну хватит… Давай серьёзно. Не томи.– Заныл Жека, дёргая Семёна за рукав (была у него такая «дурацкая» привычка).
- А, я и говорю всё как есть. Ключик от театра.
- Не по-онял.- протяжно сказал Миха.
- А на кой ляд нам «золотой ключик от театра»? – продолжил Вадик. – И потом от какого, Драмы или ТЮЗа?
- Ладно «банда», не томитесь. Озвучиваю официальное предложение по проведению этих каникул. – сжалился над ничего не понимающими ребятами Семён.- Все знают здание налево от Квадрата», как в школу идти , а?- продолжал он.- Ну, за «Лестрансом»?...
-Ааа… Точно там ещё собаки бродячие постоянно «пасутся». – сказал Мишка.- как в школу иду, так,прямо мураши по спине.
- Да, да и на его стене «дурик» Любомиров мелом написал «А.Л.+ С.С.=Л» - продолжил Жека. – А что писал?... Да, Светка Степанова в его сторону даже не смотрит… Ей Серёга Морозов из «А» класса нравится… Сама говорила… Я, как раз, дежурным по классу был, а она Ирке Рубцовой и говорит…..
- Жека, блин, хватит с темы всех уводить. Сёма продолжай. – прервал Женьку Вадик.- Так, а что это за сарайчик?
- Ни фига себе сарайчик! Здоровенный, блин, домина! – вставил слегка обиженный Жека и сплюнул в Золотуху с моста.
- Это здание склада декораций нашего драмтеатра. – продолжал Семён. – ну не всех, конечно, а тех, которые долго не используются. Так вот, почти всё время здание пустует, находясь под замком и по большому счету никому и дела нет, что там происходит. Лишь бы не подпалили. (оно же деревянное)…
- Вот бы там «пошурудить»… - мечтательно произнёс Жека.
- Да, помолчи ты –«Шурудила» - опять оборвал его Вадик.
- Продолжаю? – Семён обвёл вопросительным взглядом всю компанию.
- Давай! Давай! –«загалдели» все
- Итак, я предлагаю потратить эти каникулы на оборудование в этом месте нашего «квадратовского штаба»! –подытожил Семён.- Кто за?
Вся компания с жаром приняла предложение. Глаза «загорелись» и все хотели только одного , это побыстрее увидеть «свои владения». Только осторожный Вадик, как будто, нехотя поинтересовался: « А, ты откуда ключ, то взял?».
«У Юрки Козловского. У него отец же директор драмтеатра. Пока сменялся на самовар старинный. (Помнишь мы в старых «деревяшках» нашли, которые на слом шли). С одним условием только, что приходить к нам будет, когда захочет. Ну, да ладно, думаю, пускай приходит, а то если что перед батей своим за нас заступится.» - С готовностью ответил Семён.
Через десять минут вся компания, не заходя домой и не переодеваясь, а прямо так в школьной форме и с портфелями стояла у здания драмтеатровского склада. Семён картинно достал ключ и вставил его в скважину замка. «Буратино сорвал нарисованный очаг! И аккуратно вставил золотой ключик в золотой замочек. Открывай же! Открывай скорее! - Кричали куклы в нетерпении» - прокомментировал событие Жека. «Можешь, хоть минуту помолчать».- теперь уже «зашипел» Мишка. Под затаённое дыхание ребят, ключ щёлкнул и повернулся два раза. После этого Семён приоткрыл , страшно скрипевшую дверь. Все четверо мгновенно юркнули в образовавшуюся щель и задвинули железную задвижку изнутри. Внутри было очень темно и пахло гнилым деревом, отсыревшими тряпками и нафталином.
«Ну, вот настал и мой час».-торжественно произнёс Мишка и достал из портфеля большой трёхбатареечный фонарик. «А кто-то говорил в своё время, что это самый бесполезный подарок» - Мишка скосил глаза на Женьку. «Да, ладно. Это я из зависти» - признался тот, махнув рукой.
Фонарь осветил огромное пространство склада. Во-первых, он оказался двухэтажным
Весь первый этаж был даже не заставлен, а завален всевозможной театральной утварью. Чего здесь только не было!… Ну, во-первых мебель всех эпох и народов обильно, словно специально, покрытая полусантиметровым слоем серой пыли, начиная от фараонского трона и огромных позолоченных зеркал, заканчивая ширпотребовскими табуретками с дермонтиновым покрытием, ровно такими же как в школьной столовке. На вешалках длинными рядами висела, осыпанная как снегом пылью, одежда. Отороченные «золотым» шитьем камзолы, огромные тулупы с воротниками «под мех», военные мундиры различных армий, даже кольчуги и восточные халаты плотно прижались друг к другу как молчаливые воины в ожидании приказа. По всей площади склада игриво-раскиданно стояли и валялись женские полуманекены облаченные в прекрасные платья средневековых принцесс и королев. Рыцарские доспехи в огромном количестве и в полном беспорядке были рассыпаны по полу.
Второй этаж, даже и этажом можно было назвать лишь условно. По сути это были просто толстенные деревянные поперечные балки, лишь где-то на четверть накрытые продольными досками, когда-то являющимися полом этого этажа. Там тоже что-то было навалено, но снизу было не разобрать что.
- Дааа!…. - первый нарушил молчание Вадик.
- Дааа!…. – не отводя глаз от «такого богатства» невольно повторил Семён.
- Дааа… уж! – добавил еще одно междометие Мишка, крутя фонариком во все стороны. – А Женька-то где? – неожиданно спросил он, не находя в луче фонаря знакомого силуэта.
- Жека! – закричали не сговариваясь друзья.
- Да здесь я. Здесь. Чего орёте-то. - отозвался Жека, отряхиваясь от пыли.
Вид у него был, просто потрясающий! На голове лихо водрузилась треуголка. Пояс обмотан какой-то тряпкой, за которую был заткнут старинный пистоль. В левой руке поблёскивал турецкий ятаган.
- Ни фига себе!.... Где взял!?..... Дай посмотреть!... Круто!..... – загалдели ребята.
- Ну, ладно, ладно…. Растерзаете… - немного смущаясь, но явно довольный собой бубнил Жека. - Вон… За теми шкафами гляньте.
Пацаны, даже не смотря под ноги, бросились по указанному направлению.
За шкафами стояли две здоровенные плетенные корзины в одной из которых были свалено кучей всевозможное «холодное оружие» из мягкого металла: шпаги, рапиры, ятаганы, мечи… Где-то на дне поблёскивали ножи и кинжалы. Из самой середины грустно торчали три ржавые алебарды (по виду, совсем настоящие). Вторая корзина была битком набита головными уборами: тюрбаны, каски, кивера, треуголки, тюбетейки, ковбойские шляпы, мятое сомбреро, отсыревшие треухи и т.п. А между корзинами (о чудо!) лежала целая связка (Именно связка, так как все было перетянуто солдатским ремнем с позеленевшей бляхой) муляжей огнестрельного оружия: мушкетов, трехленеек со штыками и тому подобного. Был даже немецкий «Шмайсер» с отломанной задней ручкой. Муляжи были деревянные, но как классно сделаны! Детали, которые должны были быть изготовлены из дерева, оставались таковыми. Если это должна была быть «воронёная» сталь, то дерево было аккуратно выкрашено черной металлизированной краской. Штыки – краской стального цвета.
Во время образовавшейся паузы восторженного изумления, Мишка закрепил фонарик так, чтобы его луч был направлен точно в сторону корзин и отражаясь от стоящего напротив них старинного трюмо создавал довольно сносное освещение близлежащего пространства.
Друзья молча стали разбирать «неожиданное богатство», одновременно экипируясь по вкусам. Даже у зеркал крутились как девчёнки, сопя и толкая друг друга.
В итоге четверо учеников шестого «в» класса школы № 8 превратились в довольно ярких персонажей приключенческих кинолент.
Семён выбрал образ английского гренадера викторианской эпохи. Ярко красный камзол он заприметил среди верхней одежды еще раньше. Дополняли костюм треуголка, большая деревянная шпага с красивым эфесом и длинное ружьё. Вадик решил сделаться корсаром, обвешавшись муляжами оружия тех времён и, даже завязал один глаз чёрной тряпкой для убедительности. Мишка нарядился немцем. Не снимая школьную форму, закатал рукава, надел немецкую каску и повесил на шею тот самый «Шмайсер» с отломанной задней ручкой (Действительно, школьная форма с погончиками смахивала на немецкий мундир). Убедительней всех выглядел Жека, представший в образе революционного матроса-краснофлотца, которого хоть сейчас можно было отправлять на штурм Зимнего. Поверх тельняшки (Презент всё того же брата-моряка, которую он практически не снимал) крест накрест были намотаны две пулемётные ленты с пустыми гильзами. Под ремень был напихан наган и две гранаты. С одного бока висел планшет, а с другого кабура от «Парабеллума». За спиной длинный муляж трёхлинейки со штыком. Всё это «великолепие» венчала безкозырка с надписью «тихоокеанский флот».
- Вот бы так в школу заявиться! – мечтательно сказал Вадик.
- Родичей бы вызвали. Не успел бы даже до класса дойти.- опустил его на землю Жека.
- Угу. И милицию. Кто знает, что оружие-то не настоящее. – продолжил Мишка.
- И «Дурку» ещё, как пить дать. – добавил Жека.
- Поэтому предлагаю покляться, что никто и никогда не узнает, что здесь будет наш штаб. Это будет тайный штаб. Клянёмся!? – торжественно сказал Семён.
-Клянёмся! – почему-то шепотом сказали все остальные.
- А Юрка? – спросил Жека.
- Не дрефьте, я его на себя возьму. – твердым голосом ответил Семён.
С этой же минуты закипела работа. Без перерывов на обеды, с утра и до вечера строили «объект» и даже выкопали тайный вход в сарай чтобы вернуть ключ ничего не подозревающему Юрке. Попасть на «объект» (Жека придумал так называть склад драмтеатра. Звучало как-то особенно по тайному) необходимо было попасть во двор «Лестранса» (А там жутко злющий охранник и собака) где в углу под кустами отодвинуть кусок шифера и на четвереньках проползти внутрь.
Семён через пару-тройку недель вернул ключ Юрке с подчеркнутым безразличием. Тот обрадовался, потому что отец как то спрашивал, но больше всего его волновало, чтобы Сёма не потребовал назад самовар. Семён пожеманничал для проформы, а потом сказал, что самовар дарит, так как видно, что он Юрке больше нужен. Ну и вообще… друг всё-таки. В общем то, что ключ вообще когда-либо был у Семёна как то быстро забылось.
Обустройство тайного штаба подошло к завершению. На первом этаже был выбран приличный угол с единственным на весь склад мааа…леньким окошком, которое было так высоко расположено, что носило скорее (как и всё здесь) декоративную функцию. Посередине огороженного шкафами угла стоял огромный стол, вокруг которого были расставлены шесть пусть разных по стилю, но очень красивых кресел. Египетский трон оттащили в самый край, так как не могли решить чей он всё таки будет, а избавиться от такой красоты рука не поднималась. Два почти не битых трюмо. Штурвал… огромный морской штурвал, который, хоть и никому ни о чём не сообщал, но придавал штабу такое сходство со штабом тимуровцев из гайдаровской книжки, что аж дух захватывало. Ну и ещё куча всевозможных вещей, которые создавали неповторимое ощущение тайны.
Ребята сначала каждый день наряжались разными персонажами и часами сидели на креслах за столом , обсуждая разные мальчуковские проблемы, но потом сначала перестали наряжаться, а позже, как то разом кончились все темы.
СТАЛО СКУЧНО.
Для кого все эти переодевания, этот веселый маскарад? Лицедейство без зрителей – сродни плаванию в сухом бассейне.
Работа по созданию и благоустройству «штаба» была закончена. Нет, конечно, совершенству нет предела, но возвращаясь к первому вопросу – для чего? Созидательная деятельность остановилась.
Жека стал поговаривать о том, что можно было бы вернуться к его первоначальной затее о «последней битве во славу «Квадрата»». Можно было бы и штаб использовать, например, для допросов пленных и т. п……. Все, вроде были не против, но каникулы потихоньку «катились» к своему завершению. Поглощённые интересным делом, ребята и не заметили, как пролетела большая половина лета. Август. Дворы стали пусты. Все «союзники», а главное, «противники» в пионерских лагерях, либо на море, или дачах с родителями. Когда всё это стало ясно, хандра обволокла всех ещё плотнее.
И вот, в один из таких дней …
Семён мастерил, сидя на полу, лениво ( по одному в десять минут) вбивая гвозди доски будующей дверцы-заслонки запасного выхода. Вадик увлечённо рисовал белой гуашью на куске чёрной материи, оторванном от какой-то гардины (видимо, части театрального занавеса) пиратский флаг, который получался, почему-то совсем не страшный, а даже, скорее смешной и какой-то мультяшный. Мишка возился со своим фонариком. Жека просто сидел, мечтательно глядя в потолок и раскачиваясь на задних ножках стула. Все молчали.
В тишине, из за входных ворот послышались голоса. В замок вставили ключ. Ворота (не дверца в воротах, а именно ворота) со скрипом широко распахнулись, наполнив помещение дневным светом и превращая его из таинственной «пещеры Алладина» в убогий и грязный склад всякого хлама (чем он, собственно и являлся). Вплотную, кузовом ко входу стоял грузовик с откинутым бортом. Удивительно, что никто даже не слышал как он подъехал.
Гордость «Квадрата», вся «Великолепная четверка» как подготовленные спецназовцы за четверть минуты, пока открывались ворота, оказались распластанными на полу, как говориться «слившись с ланшафтом» и затаились, почти не дыша.
На склад деловито вошли несколько человек в стройотрядовских куртках и кепках. Хотя по возрасту они явно не подходили в студенты. Нежданные гости быстро «рассыпались» по территории.
- Алексаныч, список у тебя!? – прокричал один из пришедших. – Чё брать то?
- Набери пока с Михалычем стульев. Вон там слева, штук семь, – ответил голос, находящийся ближе к ребятам. – а потом разберёмся. Пётр Васильевич, помоги стол дотащить до двери. Я , кажется, нашел подходящий! Судя по уверенности поведения и командному голосу, человек , которого назвали Алексанычем, был старшим в этой группе. Этот человек, небрежно откидывая в стороны столь ценные для ребят муляжи оружия, направился прямиком к столу, стоящему по центру «штабной комнаты».
«Квадратовцы ещё плотнее вжались в пыль.
Пока некто Пётр Васильевич «продирался» сквозь завалы из другого конца сарая (Зачем он позвал именно его, ведь совсем рядом стоял какой-то другой дядька?...), Алексаныч очень быстро добрался до стола и почему-то стал суетливо выдвигать и задвигать ящики, как будто что-то ища. Потом даже пошарил под столешницей, но видимо ничего не нашел.
- Хватай за тот край! – Раздраженно стукнул он кулаком по краю стола, указывая взглядом на противоположный, обращаясь к подошедшему, наконец, Петру Васильевичу. – Потащили!
- Аркаша, ну что ты орёшь то всегда? – обиженно пробурчал Пётр Васильевич, берясь за край столешницы.
Стол быстро оттащили к машине.
Дядька Аркаша или Аркадий Александрович ( Путём простого сопоставления Семён узнал имя старшего из гостей. «Надо же, как отца…» - подумал он.) отдал какую то бумажку (Видимо с упомянутым выше списком) высокому дядьке в короткой стройотрядовской куртке.
- Давайте собирайте всё по списку, а я пойду ещё один стол поищу. Главреж говорил, что вообще то два надо. Хороших. – Сказал дядька Аркаша. – Только дайте что-нибудь подсветить, а то там по углам «тьма кромешная».
- А вон керосинка стоит. Посмотри, может что осталось? – Сказал «Длинный», указав на стоящую рядом на бочке керосиновую лампу.
Лампа действительно загорелась, так как поставил её туда Жека, после того, когда Мишка пообещал ему давать фонарик по первому требованию, когда тот отправлялся «шурудить» по складу.
Незваные гости опять разбрелись по сараю, изредка перекрикиваясь по разным вопросам.
Семёна почему-то больше привлёк Аркадий Семёнович, поведение которого показалось ему странным. Тот рылся в содержимом каждого найденного им стола и всё больше и больше раздражался, ничего не найдя.
- Чего он ищет?... –подумал Семён.
- Сёма, Сёма. – Дёрнул Семёна за рукав Женька. – Слушай, а давайте пока они в дальнем конце «шурудят» наверх залезем, а то точно нас «попалят» в конце-концов. Чёрт его знает, что у них на уме.
- Дело говоришь. - Шепотом согласился Семён. – Айда, пацаны!
Так маленькая группка «обезьянок-игрунков» мгновенно взабралась по пыльным балкам на, находящийся над «штабом» дощатый настил.
Расположились лёжа вряд на самом краю досок, которыми заканчивался настил пола второго этажа. Позиция была очень удобная. Весь первый этаж был «как на ладони», а взъерошенные головы ребят снизу было невозможно разглядеть в естественной тени потолка.
- Смотри, смотри… - Прошептал Жека. –Уже шестой стол «обшаривает». Вот бы узнать, что он ищет.
- Какая тебе разница! - «Зашипел» Вадик. – Вот, нас найдёт, то-то будет… «Чё здесь забыли?...», «Как сюда попали?...», «Какая школа?...», «Кто родители?...», короче, меня мать «убьёт».
- Не «каркай»! – Вмешался, всегда рассудительный, Мишка. – Не будете орать, никто и не «попалит». А, и «попалит», так тоже ничего страшного. Мы же дети. «Поноем» и убежим. Кому мы нужны. Меня вот больше беспокоит, что он так активно керосинкой размахивает. Полыхнёт – мало не покажется!
- Ааай!... – тихо но отчётливо вскрикнул Смён.
- Ты чего? – Встрепенулся Женька, резко опустив рукой Семёнову голову, ударив её носом прямо о занозистую доску.
- Да, блин, шарик в кармане прямо на сустав надавил.
- Какой ещё, на фиг, шарик!? – Возмутился Жека, безуспешно пытаясь шептать.
- Красивый такой. Здесь нашел.
« Эй, кто там?!» - Крикнул снизу Аркадий Александрович, щуря глаза, вглядываясь в сумрак под потолком.
- Ну всё… Как я и говорил!... «Рвём» от сюда! – Сказал в полный голос Вадик, вскочив на ноги.
- Куда бежать-то? Внизу их машина и шесть мужиков здоровых! – Всё ещё шепотом «зашипел» Мишка, включив свой фонарик и посветив им прямо в лицо Вадику.
- Вон! Видите голуби! Много! И в одном месте!– Сказал Жека, разворачивая своей рукой Мишкину руку с фонариком в сторону, куда упирался дальний край балки, уже не накрытой досками.
- И что?! Не время сейчас птичками любоваться! Этот исследователь столов уже лестницу твою нашел и сюда тащит! – Вспылил Семён.
И действительно, дядька Аркаша, оставив лампу, молча пыхтя и обливаясь потом, тащил длинную лестницу, тоже в своё время брошенную Женькой, в сторону откуда слышалась ребячья возня.
- Ну что вы «не догоняете-то»!? – Женька рассержено топнул ногой. – Голуби то сюда как то попали. Значит, форточка есть. Нам хватит. Пусть даже и заколоченная, – ничего, выбьем!
- А как же мы туда?... Ну, это… По балке что-ли?... Темно…. Да, и прямо скажем… Высоковато. – Взволнованно поинтересовался Мишка. – Долбанёшься «костей не соберёшь.
- Ну ты башка, Жека! – Сказал Семён. – А что есть другие предложения? – Обратился он уже к Мишке. – Айда, пацаны! Жека первый, я замыкаю. – Семён махнул рукой. – Только вниз не смотрите.
«Эй, ребята, не бойтесь! Подождите! Я только спросить хочу! Не убегайте! – Закричал Аркадий Александрович, с осторожностью взбираясь по лестнице. – Ничего тут странного не находили?...»
Но его уже никто не слушал. Балка была, хоть и длинная, и сильно пыльная, но широкая. Женька уже был у цели и возился с окошком. Мишка и Вадик, как цирковые артисты, широко расставив руки, медленно но верно приближались к противоположному краю. Семён оглянулся и, увидев появившуюся в проёме пола седую голову , раскинув руки уверенно ступил на балку.
« Стойте! Стойте! Я только спросить!...» - неслось вслед.
«Мужики!... Михалыч!... Василич!... Ловите там внизу! Тут пацаны какие-то лазают! Наверное «потырили» много! Ловите их!» - продоложал кричать Аркадий Александрович, но уже обращаясь к своим коллегам.
Женька уже выбил ногами доски из заколоченной форточки. Голуби, недовольно урча, разлетелись. Стало значительно светлее. Ребята были готовы вылезти на крышу и ждали только Семёна, который осторожно двигался к цели.
Преследователь был уже наверху и орал, находящимся снизу коллегам, раздавая команды по поимке беглецов.
- Сёма, давай быстрее! – Кричали ребята все одновременно. – Быстрее! Быстрее!
Семён уже освоился и двигался довольно уверенно, но тут произошло непредвиденное!...
Семён был в сандалиях. Сандалии хорошие, удобные, на каучуковой подошве. На ноге сидели, «как влитые». Но кто мог предположить, что на пути встретится огромный гвоздь, на целую половину торчащий из балки. Наверное, когда то он крепил одну из досок настила второго этажа. Доски уж давно и в помине небыло, а он, иж -ты, торчал целёхонький.
Семён даже испугаться не успел, как неведомая сила столкнула его с балки развернула вокруг неё и он оказался висящем с нижней стороны, держа пыльную деревяшку руками с боков. Именно с боков, так как балка была очень толстая и полноценно зацепиться за неё, обхватив руками не было ни какой возможности. Фактически, держался он только на том самом гвозде, который проделся за одну из шлёвок сандалии.
Ребята разом затихли.
- Во-о-о, блин, грохнулся!... – Протяжно сказал Женька. – Сэм, ты жив там!?
- Даа, только голова закружилась. – Ответил Семён. Его голос звучал откуда то снизу, поэтому, видимо все и решили, что он упал на пол.
- Мы щас! – Ребята секундой вылезли в окно.
Дядька Аркаша, видимо, оценив ситуацию, что гнаться не за кем, резко развернулся и направился к лестнице.
Минуты тянулись бесконечно, руки потихоньку слабели, а пыль с балки сыпалась прямо в рот. Идея была только одна – подтянуться на руках, перевернуться и поползти по балке в сторону форточки. Но идея – она и есть идея. Вместо подъём-переворота, ослабевшие руки соскользнули по пыли и сорвались. Семён окончательно повис , в буквальном смысле, на одном гвозде головой вниз.
Голова отяжелела. Зато, обзор был потрясающий. Вокруг горящей керосинки (Зачем?, если приоткрытых воротах внизу было достаточно светло), собрались все приехавшие рабочие во главе с Аркадием Александровичем. Тот что-то громко говорил, размахивая руками. По отрывкам фраз было понятно, что он уговаривает коллег остаться, но безуспешно. В конце «Длинный» безнадёжно махнул рукой и незваные гости попрыгали в машину. Даже «преследователь», немного помявшись, присоединился к остальным. Одновременно Семён видел сверху своих троих друзей, которые сбились в кучку за какими то крупными декорациями и, видимо, выжидали удобного момента, чтобы броситься на выручку упавшему, по их мнению, товарищу.
Через минуту, из кузова выскочил один из дядек и, явно нервничая, захлопнул ворота, даже не закрыв их на ключ.
Стало опять темно. Темнота нарушалась только мерцанием керосиновой лампы. Завёлся мотор.
«Наверх смотрите! Я тут!» - попробовал прокричать Семён, хотя пыль не давала сделать полноценный вдох для этого.
Женька, Вадик и Мишка Выскочили из своего укрытия, глядя вверх, громко крича и сметая всё на пути.
Под это «всё» попала и зажженная керосинка…
Огонь вспыхнул сразу и сильно. Языки пламени моментально охватили половину первого этажа.
Трое друзей, как-то незаметно, оказались на улице перед незапертыми воротами. Мгновенно распахнули их во всю ширь, но это не только не помогло, а наоборот, ворвавшийся воздух дал пожару новые силы и деревянные декорации разгорелись ещё пуще, весело потрескивая, как пионерский костёр. Изо всех щелей склада повалил дым. Ребята истошно орали, пытаясь голосом побороть страх, обращаясь внутрь склада к Семёну, ко всем случайным прохожим и вообще…
Семён почему-то вспомнил, как в прошлые выходные с отцом не даче запекали курицу над углями и даже улыбнулся. Хотя, радоваться было уж точно нечему. Он висел головою вниз, держась на гвозде за шлёвку сандалии одной ноги на высоте около трёх метров над полыхавшим полом. Даже если сандаль порвётся, то если удаться не искалечиться упав на хаотично сваленные внизу декорации. ( По «закону подлости» это , конечно же, были какие-то зеркала, трильяжи и трюмо , как известно состоящие на половину из стекла), то бушевавший внизу огненный шторм не оставлял ни каких шансов на выживание. Странно, но страха не было. Возникло, какое то оцепенение и чувство полного смирения перед судьбой. Истошные крики друзей он перестал слышать на первой же минуте. Они полностью затмились грозными звуками разбушевавшейся стихии. Жарко было так, что мозг требовал только одного - упасть , только, чтобы эта пытка быстрее прекратилась. Плюс ко всем невзгодам, сверху как «десница Божья» постепенно приближалось облако густого дыма, плотность и цветовая гамма которого явно не предвещала улучшения положения беспомощного Семёна.
Пот лился градом по всему телу, включая ноги. Видимо из за этого, потихоньку опустошались карманы. Содержимое которых выскользнув неизменно исчезало в огне. Связка домашних ключей, ручка с колпачком из кости (Папка подарил), еще что то… и... произошло чудо (Другого эпитета подобрать не возможно) вниз полетел шарик, который Семён подобрал здесь и бросил в карман, чтобы рассмотреть дома получше…
… Шарик выпал из ящика большого стола, Когда ребята тащили его в «штаб». Сантиметра два в диаметре. Сбоку маленький, едва заметный скол и двойная бороздка по окружности. Он был не то керамический, не то стеклянный, не то пластмассовый. Иногда почти прозрачный, а иногда непроницаем, даже если его приставить к окну. Всегда холодный наощуп. Не прохладный, а именно холодный. Своего цвета он тоже не имел. Не то что у него его не было, просто он был всегда разный, притом не в зависимости от окружающей среды, как хамелион, что было бы хоть немного объяснимо, а, как то, по своему плану… Внутри иногда была видна точечка красивого голубого цвета.
Шарик упал точно под висящим вверх ногами Семеном, скользнув обжигающей льдинкой влоль всего левого бока. Никуда не укатился, а лежал в полутора метрах от Семёновских глаз, на этот раз сине - белого цвета и (Сознание отказывалось верить) покрытый инием!
Вокруг упавшего шарика образовалась окружность в метра два с половиной в диаметре, внутри которой не только не было огня и дыма, но даже не было жарко. Эта «Благодать» распространилась не только вокруг, но и вверх, как будто защитным пузырём, обернув Семёна во весь рост. Вокруг бесновался пожар, а Семёну было даже комфортно, если можно так сказать о человеке, висящим вниз головой. Кстати, и эта «неприятность» разрешилась так же неожиданно, как и другие. Шлёвка сандалии, просто, оторвалась. Семён упал вниз, но настолько удачно, что только чуть- чуть оцарапал руку об угол «тревожного» зеркала.
Падение произошло, как нельзя вовремя Облако явно удушливого дыма (Интуитивно чувствовалась угроза исходящая от него) опустилось ровно к тому месту, где у Семёна секунду назад была голова и продолжало опускаться всё ниже и ниже. Интересно, что неведомая сила шарика на него, почему то не действовала. Уже пришлось пригибаться. Однако, в указанном радиусе вокруг шарика огня пока не было и надо было действовать.
Уже хорошенко занялся второй этаж и в дальнем углу над «штабом» с грохотом и треском обваливались балки. Ворота (Или, что от них осталось) оставались распахнутыми настежь и было хорошо видно пожарную машину с суетившимися вокруг пожарными. Правда, тушить ещё, почему то не начинали. Там же было полно людей. Только разглядеть кого-либо не представлялось возможности из за пелены огня между ними и Семёном. Надо было как то пробиваться к выходу.
Появилась идея. Семён аккуратно носком порванной сандалии толкнул шарик по направлению к воротам. Догадка подтвердилась. «Круг безопасности» переместился следом. Только облако дыма продолжало опускаться. Балки второго этажа пылали прямо над головой. Ворота были совсем рядом. Семён ещё раз слегка подтолкнул шарик, но на этот раз уже локтем, так как из за дама стоял на четвереньках. Путь открыт! Семён был уже снаружи, правда многочисленные зеваки и пожарные не смогли бы его увидеть, даже если бы захотели. Чёрный дым, чёрный он. Семён протянул руку за своим спасителем. Уже ощутил как мороз прилепил поверхность шарика к его ладони, как в этот момент, изрыгая ужасный грохот и фонтан искр, упала горящая балка, на которой ещё несколько минут назад висел он в такой нелепой позе.
Как потом рассказывали Семёну, его выбросило тепловой волной прямо из распахнутых ворот прямо под ноги пожарному
Уже лёжа на больничной койке (Всё равно, так положено, даже если ничего и не болит), Семён решил, что про шарик говорить кому-то глупо. Всё равно, не поверят. Да может все эти чудеса ему и вправду почудились под влиянием сильнейшего стресса, а в «дурку» как то не хотелось. Проблем и без того хватало. Каждый день приходил милиционер и «докапывался» как да что…