Количество "святых", влачивших жалкое земное существование в нечеловеческих условиях и за это канонизированных церковью, перешло за черту, после которой помнить их всех поименно даже оголтелому религиозному фанатику не просто трудно, но и умственно невозможно.
Странность института церкви видится прежде всего в том, что её служители отчего-то не торопятся занять опустевшие скиты, пещеры и прочие места, не приспособленные для жизни, дабы там продолжить служение Богу с подобающим смирением и самоотречением.
Размышлять о том, почему Богу должны быть ближе бомжи, питающиеся кореньями и корой на обочине человеческого развития, чем здоровые, красивые и неунывающие люди - занятие с точки зрения церкви богохульное и потому безперспективное для любого обсуждения.
Думается, найти сегодня попа, согласного добровольно занять место нищего или хотя бы сильно бедствующего человека, и из этого образа вдохновенно вещать о царстве небесном, нереально.
Поступаться благами земными ради вечной жизни огромная армия священников не собирается, да никогда и не собиралась.Все слова, о том, что легче верблюду в игольное ушко и тому подобное, похоже к самим себе священнослужители не относят, потому наводят на подозрение, что верить в упомянутое царство даже не пробовали.
Религию практически невозможно изобличить любыми аргументами, ибо она приватизировала, обкатала и успешно эксплуатирует единственный довод: так хочет Бог.
Откуда известно, что Он так хочет - якобы известно только церкви, но она вам об этом не скажет потому, что "пути Его неисповедимы", читай - неизвестны. Круг замкнулся. Мы знаем, что церковь не знает, но делаем вид, что не знаем о том, что церковь тоже не знает того, что нам хотелось бы узнать.
Моё личное общение с Богом не требует присутствия при разговоре переводчиков, этаких ростовщиков, колотящих капиталы на сомнениях, неустроенности и различных порывах души.
Количество вышеупомянутых "святых" должно (и будет) расти, чтобы охватить как можно больше пространства в народе и вернуть церкви утерянные позиции за годы существования Советского Союза.
Иерархи ностальгируют по временам, когда под игом церкви находились миллионы крестьян, содержавших всю братию в достатке.
Как только начинаешь читать Библию не как книгу книг, а как обыденное описание появления отдельно взятого народа, не имеющего никакого отношения к древней истории славян, осетинов или якутов, то она сразу же теряет своё значение, и может иметь цену только для евреев в качестве их родословной.
Зачем ориентироваться на чужую генеалогию вместо того, чтобы знать свою - вопрос опять не для церкви.
Не собираюсь ущемлять чувства верующих, ибо у каждого есть своя воля верить во что-то или кому-то, но множественные религиозные войны с миллионными убиенных никак не служат приданию гуманизма ветке государственности, когда-то определявшей политику стран.
По законам государства нельзя оскорблять церковь, которая по закону отделена от этого государства, а вот ей можно оскорблять не только государство, но и весь народ в придачу. Патриарху разрешено (не Богом) безпардонно заявить, что до князя Владимира славяне представляли из себя разрозненные стада немытых дикарей, и только христианство вывело их на свет Божий. Собранная из разнородных кусков Библия не способна подтвердить или опровергнуть вопиющую, - нарочитую или нет - не знаю -, безапелляционную историческую безграмотность оратора, так как книга эта, о чём я заметил выше, со славянами не соприкасается, хотя некоторые историки склоняются к тому, что очень многие события мирового масштаба имели место быть, но не с "избранным народом", а с далёкими предками славян. В этом нет ничего удивительного. Смогло же христианство назвать себя православным при Никоне, хотя до этого скромно именовалось правоверным. Смогло же все древнеславянские праздники успешно вписать в свои анналы, пристроив к ним безродных "святых". Совсем недавно Валентина присоединили. Подождём, кто следующий.
Расшитый золотом олигарх, увещевающий паству жить скромнее - это абсолютный Голливуд.
Сдаётся, у церкви свой бог, который позволяет прислуге обжираться на глазах недоедающего народа.
В течение всей своей жизни я чувствую движения Бога, и чем он сильнее во мне участвует, тем явственнее и неуклоннее я отдаляюсь от религии. Он столько раз мне помог, столько раз заставлял меня быть человеком там, где человеком быть нельзя, столько дал мне минут вдохновения и любви, что просить Его о чём-то ещё,кроме счастья моим родным, совесть не позволяет.
Я многого не понимаю, во многом не уверен, но знаю одно, что Богу посредники не нужны, потому что на то Он и Бог, чтобы жить в каждом и знать о каждом, как мы знаем о детях своих и живём в них.