***

Духота была страшная.Как впрочем и всегда, в августе, набитая народом электричка представляет собой нечто ужасное, душное и запрелое.Мне очень хотелось бы написать что она неслась, стуча колесами о рельсы, а в открытые окна заносился свежий ветерок, но состав в двенадцать серых вагонов пригородного направления, медленно тащился по железной дороге в сторону Павловска.В какой-то момент,мне показалось. что я вот-вот упаду в обморок и на ум пришла мысль о медном быке Фаларида, которая меня почему-то позабавила и помогла отвлечься от ужасной жары.От поднятых стекол не было никакой пользы,в такой давке воздух просто не доходил до меня и оставалось только радоваться тому, что у открытых створок стоит следящая за собой девушка, а не выпивоха или того хуже люмпен, коих в последнее время развелось невероятное множество.
Электрический змий уносил меня от Витебского вокзала домой, дорога укладывалась в сорок минут, но этого времени вполне хватило, чтобы измотать себя до последней степени усталости и раздражения.А снаружи, поблескивая на глянцевой зелени свежих осин, светило солнце, проносились птицы, по синему небу плыли рваные ватные облака.И от этого вида, улавливаемого мной через головы и плечи, убогий контраст только усиливался, серый вагон казался еще мрачней, звук скрипящих рессор еще раздражительнее.Где­-то внутри проснулся нытик и начал причитать "Еще немного, минут десять, до Двадцать первого километра, там почти все выйдут", но от слов его становилось только хуже, время начинало тянуться еще медленнее и нытика пришлось придушить.
Но внутренний голос оказался прав: на Двадцать первом километре, действительно, большая часть пассажиров вышла и я с блаженством бухнулся на первое попавшееся место.Посвежело, кажется самой электричке стало легче,ехать начали быстрее.Вагон наполнился свежим воздухом, мысли о Медных быках и рессорах исчезли, как-будто и не было их вовсе, а до конечной станции оставалось две остановки.Я ни о чем не думал, удивительно, но ни о чем не думать получается только в такие моменты.Но тут, до моего слуха донесся голос старушки, которая как оказалось впоследствии, читала сводку спортивных новостей."Встреча с шведской командой будет для нас серьезным испытанием, но я уверен, наши спортсмены справятся с поставленной задачей"-доносилось­ до меня справа.По началу я не обращал никакого внимания, но голос не умолкал и это начало казаться мне странным, да и что уж там, бесцеремонным.Я все таки обернулся.
Не могу передать в словах, как дрогнуло и умилилось мое сердце, когда справа от себя, на коричневых деревянных сидениях я увидел старушку, в сером тоненьком польтишке, очках с толстущими стеклами, и завязанном на голове платке.Напротив старушки сидел седой, сухенький старичок, в руках он держал белую трость, а на остром морщинистом носу лежали очки, с черными как смоль, беспросветными стеклами.Кажется, они были супругами, хотя, оно и не имеет значения.
Всю оставшуюся дорогу я тайком наблюдал за ними и слушал про предстоящую игру наших со шведами.Не помню как оказался в Павловске, не помню как выходил из вагона и пробирался через переход.Запомнил лишь-то, что глядя на них, был готов ослепнуть, ради того, кто читал бы мне сводки спортивных новостей.