Наутро отдохнувшие гости покинули гостеприимного деда. Последняя прохлада улетучивалась под беспощадными лучами солнца.
- Ну что, искатели, трудно бывает роду людскому? – задал риторический вопрос Влад. – Каково вам в их теле?
- Да, попотеть приходится, - согласился Женя.
- Вот и я о том же.
Толик решил продолжить вчерашние дебаты.
- Друзья, а почему мы не рассмотрели появление дарков с точки зрения инопланетного происхождения? Вдруг они порождение внеземных цивилизаций?
- Коллега, спуститесь с небес на грешную землю! Кажется, так говорят в народе. Если бы я не знал тебя, дружище, то подумал бы, что ты рехнулся. Конечно, ты у нас знаток, но это твое предположение равно теории про банановых слизней в Чертовом озере. Знаешь, что я тебе отвечу? Люди всё непознаннное рассматривают именно в этом ключе. А того не ведают, что они себя до сих пор не изучили. Они планету нашу не изучили. Мы же знаем, сколько необъяснимого кроется и в воде, и в воздухе, и на суше, и в недрах Земли.
Приятелям осталось только согласиться. Так, не торопясь, за несуетными разговорами парни приблизились к городку М., где жила Катя, где они познакомились с милой Верой и с другими местными жителями, где им предстояло серьезное испытание.
А в это время девушки решили навести порядок в комнате гостей. Вроде бы все знакомо, даже кадка с фикусом стоит в углу, но эта, в общем-то, самая обычная комната казалась им загадочной, полной тайн. Любопытство одолевало подружек неспроста. Много, ой много вопросов им хотелось бы задать. И почему парни столь избирательны в еде, а по—простому, хавают одну морскую капусту? И отчего у них щетина не растет? И откуда они так много знают, чего не знают другие, и не знают того, что знают все? И зачем им эти дарки? А Карина? Что такого необыкновенного она увидела в гостях?
Одновременно к любопытству примешивалась какая-то неопределенная тревожность и даже немножко страх. Уборка подходила к концу, когда Катя решила взбить подушки, чтобы ребятам слаще спалось. Под подушкой Жени она обнаружила фотоснимок, на котором друзья стояли обнявшись и улыбались в объектив. «Красавчики!» – восхищенно цокнула языком Катерина и автоматически перевернула снимок. Надпись на снимке ввела ее в ступор, пригвоздила к полу: «1985 г.»
-Вера, достань планшет, набери «1985 год». Что там такое?
Вера ничего не поняла, но просьбу подруги выполнила:
- Горбачевская перестройка. А что?
- Иди сюда! – позвала Катя. - Кого ты видишь на этой фотографии?
- Как это кого? Наших ребят, конечно. Вот Влад, вот Женя в красной футболке, а вот всезнайка Толик в очках. Что тебя так смутило, Катюш?
- А теперь посмотри на это.
И Катя показала обратную сторону фотографии.
- Ёлы-палы! - вырвалось у Веры. – Это сколько же им сейчас лет?
- Лет пятьдесят, не меньше. О—фи-геть!
Катя держалась молодцом, но руки ее дрожали от волнения.
- По всему выходит, что я спала с мужчиной, который годится мне в отцы, а может и в деды…
У Веры расширились глаза:
- Ты спала с Владом???
- Было один раз.
- Ну и как?
- Это не имеет значения. Особенно теперь, в свете, как говорится, новых открывшихся обстоятельств.
- Ну ты даешь, подруга! – воскликнула растерявшаяся Вера.
- Пора расставить все точки над i. Ты как думаешь?
- А что тут думать? Надо с ними поговорить.
- Только бабушке ни слова!
К обеду парни вернулись, утомленные, но довольные. Все трое заметили, что поведение девушек странным образом изменилось. Ни тебе «ну как?», ни приветствий, ни даже улыбки. За столом сидели, как на похоронах. Толик героически пытался съесть несколько ложек супа, но его порыв никто не оценил. Находившаяся в блаженном неведении Варвара Филипповна пересказывала местные новости. Разговор не клеился. Она быстро поняла тщетность своих намерений разбудить хоть какой-нибудь интерес у сидящих за столом и списала поведение молодежи на жаркую погоду.
Когда все очутились в уютной зелени беседки, Катя выложила перед парнями фотоснимок.
- Есть о чем поговорить. Как вы все это объясните? – жестко и требовательно произнесла она.
Влад побледнел, взял в руки фотографию, повертел и медленно положил на стол.
- Наверное, нам нужно было раньше все вам рассказать, но мы щадили вас, вашу психику. Теперь, я вижу, откладывать разговор нельзя. Нам скрывать нечего: мы – рагеоры.
(Продолжение следует.)