- Гарьк, здорово! Есть нехорошие новости. У соседки моей, Дуськи Махоркиной, кто-то украл пол-поленницы дров и гуся, у поэта и прозаика Ромки Подзадуйского – баранью ногу и фотоаппарат, а у меня пытались утащить собачью будку и из сарая мотоцикл и самогонный аппарат. Спасибо Тузику, отбил и будку, и сарай, и бидон с бражкой. Но вору удалось скрыться под покровом ночи, громко при этом матерясь. Ты случайно его не знаешь? Немногочисленные, чудом выжившие очевидцы утверждают, что он был в кальсонах на босу ногу и в фетровом картузе.
- Я не знаю, кто это был! Почему я должен знать, кто это был! Что это вообще за гнусные намёки! И вообще, у меня никаких кальсон нету и никогда не было! Я всегда носил и ношу трусы с начёсом! Показать? Ну, показать? Гляди, сволочь!
- А чего ты сразу так распсиховался? Носишь и носи. Никто ж тебя не обвиняет. Пока.
- Что значит «пока»? Нет, ты объясни, почему именно «пока»? Чего вам всем от меня надо! То Дуська за мной с топором гоняется, то Подзадуйский с ломом, теперь ты со своими намёками дурацкими! Я вам что, мальчик для биться, если вы все на мне своё зло срываете?
- Я не срываю. Я печально констатирую.
- Законстатировал уже! Сволота! Чтоб у тебя в бидоне бражка прокисла! Или взорвалась на хрен!