Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».
Глава 816. ВМБ Лиепая. БПК «Свирепый». Мой ДМБовский аккорд. 29-30.10.1974 года.
Фотоиллюстрация из третьего тома ДМБовского альбома автора: ВМБ Лиепая. БПК «Свирепый» на заводских швартовных и ходовых испытаниях в 29-м судоремонтном заводе «Тосмаре». Краснофлотец Александр Сергеевич Суворов, состоявшийся ДМБовский годок. На мне рабочая куртка «канадка», подаренная командиром электромеханической боевой части (БЧ-5) БПК «Свирепый», капитан-лейтенантом Валерием Николаевичем Силкиным за всё то, что мы сделали по поиску «крёстной матери» и освящению корабля на выходе из дока. Это был мой личный «ДМБовский аккорд» - подарок кораблю и экипажу БПК «Свирепый» перед выходом его на вторую БС (боевую службу). 30 октября 1974 года.
В предыдущем:
Я фотографировал происходящее и видел всё опять через визир фотоаппарата…
После того, как общее возбуждение и ликование улеглось, а вода в бассейне дока поднялась до уровня отверстий, из которых извергалась морская вода, шум в доку резко ослабел, теперь вода просто бурлила и быстро заполняла док.
По правилам безопасности заполнение дока водой ведётся не менее чем с одной остановкой, во время которой проверяется водонепроницаемость наружной обшивки и забортной арматуры корабля. О появлении течи немедленно докладывается на ГКП, и заполнение дока приостанавливается до устранения неисправности, но в нашем случае всё шло гладко, без замечаний.
Примерно в 14:55 произошёл отрыв корабля от килевой дорожки. БПК «Свирепый» закачался на бурлящей воде, стал потихоньку разворачиваться и швартовные команды, под руководством докмейстера и нашего старпома, капитан-лейтенанта Ю.А. Кличугина, начали швартовами сдерживать корабль от поворота, крена и дифферента. Эти данные громко передавались на берег с ходового мостика через мегафон.
После всплытия БПК «Свирепый» во всех отсеках, палубах и боевых постах произвели окончательную проверку водонепроницаемости корпуса, и корабль начали готовить к буксировке. Открылся батопорт, в док вошли небольшие буксиры, а тот буксир, что входил вместе с БПК «Свирепым» в док, завёл буксирный трос с носа корабля.
По командам докмейстера с соблюдением всех мер предосторожности буксиры начали выводить БПК «Свирепый» из дока и швартовать его к заводскому причалу неподалёку, чтобы подать на корабль воду, тепло, топливо и всё необходимое для самостоятельной жизнедеятельности корабля и экипажа.
С момента пересечения форштевня линии батапорта дока 29-го судоремонтного завода «Тосмаре» ВМБ Лиепая ответственность за плавание корабля перешла на нашего командира корабля, капитана 2 ранга Е.П. Назарова. Время выхода форштевня БПК «Свирепый» за батопорт было записано в вахтенный журнал.
Вывод и перешвартовка корабля к заводскому причалу заняло довольно много времени, поэтому три девушки, подруги нашей «крёстной» Наташи по школе, попросили разрешения уйти домой. Тут выяснилось, что мичман Анатолий Дворский и замполит, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков, ранее, во время приёма девчонок командиром корабля, подарили им всем, в том числе и Наташе, памятные значки «БПК «Свирепый», матросские летние майки-тельняшки, но забыли дать им расписаться в памятной книге БПК «Свирепый».
Для меня это было очень досадно, потому что нарушался тот сценарий торжественного ритуала освящения корабля, который я придумал, но девчонки, Наташа и все присутствующие, в том числе и я, были настолько уставшими от избытка ощущений и чувств, что легко согласились на расставание и возвращение девочек в школу и по домам.
Кроме этого Толя Дворский шепнул мне на ухо, что по приказу старпома, капитан-лейтенанта Ю.А. Кличугина, на «надо кончать эту доковую вольницу», что «началась нормальная флотская боевая служба на корабле, корабельный распорядок дня и службы корабельного наряда», что «нечего слишком расхолаживать матросов присутствием на корабле баб»…
Это хорошо, что наша «крёстная» Наташа и её подружки распрощались с нами и ушли домой на волне восторга, благодарности, праздника и счастья. Наташу и девочек провожала толпа матросов, старшин, годков, мичманов и офицеров, которая, по мере продвижения к выходу из завода, быстро рассеивалась и моряки возвращались к кораблю.
Я не пошёл провожать Наташу и простился с ней тут же, в суматохе праздника… Я даже её не поцеловал, потому что, несмотря на прохладную погоду, был мокрый от жаркого пота и пахучий от тяжёлых матросских трудовых буден…
Теперь мне оставалось только одно последнее дело из ритуала освящения БПК «Свирепый» - проявка фотоплёнки и печать фотоснимков для корабельной стенной газеты и фотолетописи корабля (для моего третьего тома ДМБовского альбома – тоже). Естественно фотографии взрывающейся бутылки шампанского на фоне бортового номера БПК «Свирепый» хотели получить все без исключения» Только вот возможности удовлетворить желание всех у меня не было…
В это время на БПК «Свирепый» полным ходом шли работы по восстановлению работоспособности всех машин и механизмов ГЭУ (главной энергетической установки), проворачивание приборов и оборудования. Корабль оживал, наполнялся привычным шумом вентиляторов и насосов, набирал тепло, запахи с камбуза и гальюнов. Жизнь возвращалась на БПК «Свирепый», а когда с корабля на причал перебросили трап-сходни, на крыло ходового мостика вышел командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров и по КГС (корабельной громкоговорящей связи) с выходом на внешние динамики произнёс торжественную речь.
Он поздравил всех с окончанием ремонта и с выходом БПК «Свирепый» из дока, поблагодарил матросов, старшин, мичманов и офицеров экипажа корабля, работников 29-го судоремонтного завода «Тосмаре», всех флагманских и иных специалистов ВМБ Лиепая, участвовавших в ремонте корабля, дал высокую (отличную) оценку произведённому ремонту и поблагодарил всех участников церемонии освящения корабля. После чего он дал команду экипажу корабля занять свои места согласно боевому расписанию.
Работники завода начали расходиться по своим делам, а мы, - все, кто участвовал в выводе корабля из дока на берегу и кто участвовал в церемонии освящения БПК «Свирепый», вернулись на корабль.
Честно признаться, я ждал и надеялся, что меня вызовет к себе командир корабля, капитан 2 ранга Е.П. Назаров или замполит, капитан-лейтенант А.В. Мерзляков, поздравят, поблагодарят меня за проведённую работу и ритуал освящения корабля, но ничего этого не произошло. Так что я с разрешения начальника РТС, капитан-лейтенанта К.Д. Васильева, вернулся в свою «ленкаюту» и устало сел проявлять фотоплёнку, чтобы напечатать к утру свежие фотографии.
Во время ужина ребята-матросы и старшины живо вспоминали все события выхода корабля из дока и всё спрашивали меня: «А что там шептала про себя Наташа перед тем, как бросить бутылку вниз?». Я отвечал формулой освящения корабля, но ребята мне не верили и говорили, что я это всё придумал…
Я с обидой горько пожалел, что сам не проконтролировал и не принёс Наташе и её трём подругам Книгу памяти БПК «Свирепый», не дал им возможность оставить в истории БПК «Свирепый» свои автографы и формулу освящения корабля, которую сама своей рукой должна была написать в книге наша «крёстная» Наташа. Только мичман Миша Любонько и мичман Толя Дворский поддержали меня и подтвердили годкам, что Наташа должна была сказать и произнесла: «Я освящаю БПК «Свирепый» этим даром и пусть моя любовь благословит всех, кто будет служить на нём!», но из-за шума падающей в док воды, её почти никто не услышал...
То, что я обиделся за эту оплошность на Мерзлякова и Анатолия Дворского, это ещё мягко сказано… Я просто разозлился на них из-за потерянной по их нерасторопности счастливой возможности документально зафиксировать главный элемент ритуала освящения и благословления «крёстной матерью» нашего корабля…
Какую бы пользу и какой бы психологический эффект имела бы эта магическая запись в Книге памяти БПК «Свирепый» для всего экипажа корабля на второй БС (боевой службы) в море-океане! Эх, Мерзляков, Мерзляков…
Кстати, для немного позднего ужина, коки с камбуза БПК «Свирепый» нажарили всем нам свежей картошки, сделали великолепное жаркое из тушёного парного говяжьего мяса (каждый кусок величиной с кулак – автор) с ароматной подливой, угостили нас вкусными рыбными консервами и компотом с абрикосовыми косточками. Возвращение к военно-морским нормам питания было встречено изголодавшимся на «сухопутных харчах» экипажем, как подарок с небес…
Вечером меня тоже ожидал неожиданный подарок. В «ленкаюту» явился командир электромеханической боевой части (БЧ-5), капитан-лейтенант Валерий Николаевич Силкин. Он неловко сказал мне, что «всё знает, всё понимает и просит принять от него подарок» - немного потёртую, бывшую в употреблении, но прочную, тёплую и достойную куртку-канадку.
- Главное, Александр, - сказал мне Валерий Николаевич Силкин, - знай, что ты служишь не Мерзлякову и даже не Назарову, ты служишь на Балтийском флоте, на БПК «Свирепый», ты служишь Родине, а всё остальное, - это брызги в кильватере за кормой…
Поздно ночью я записал в своём дневнике-ежедневнике:
«Ночь. Проявляю плёнки и делаю фотографии. Сегодня мы выходили из дока. Было затеяно одно предприятие (освящение корабля – автор). Решили разбить бутылку шампанского перед выходом корабля (из дока – автор). Пригласили 4-х девочек из 9 «А» класса. В 14:45 после тренировок борт корабля украсил пенный «букет» из брызг шампанского. Ликование, крики, радостные лица. А я снимал (фотографировал – автор) и опять видел всё происходящее через окошко визира (фотоаппарата – автор).
Командир (капитан 2 ранга Е.П. Назаров – автор) волновался. Ушёл, не стал смотреть, а потом здорово был рад. Ведь в прошлом, когда спускали (на воду – автор) наш корабль, первая (бутылка шампанского – автор) не разбилась, а только вторая. Так что перед большими делами (перед второй БС – автор) нужен был сегодняшний день.
Не дают спокойно работать. Не верят. И действительно, теряется вера в большое, стройное. Волна мелочного, злого захлёстывает. Сопротивляюсь и думаю, что прав».
Эти сумбурные мысли и записи в дневнике свидетельствуют о том, что я очень устал и вымотался в этот день…
На следующее утро в среду 30 октября 1974 года мой будущий сменщик по хозяйству и делам в «ленкаюте», матрос Хаджава Василий Спиридонович, электрик ПЛО, период службы 15.05.1973-03.05.1976, сфотографировал меня на фоне надстройки БПК «Свирепый».
Странно, но после выхода БПК «Свирепый» из докового ремонта один человек во мне - Сашка Суворов - страдал от ощущения одиночества и одинокости, а другой – Александр Сергеевич, – наоборот, чувствовал себя очень уверенно, стойко, собранно. Например, он (Александр Сергеевич) мысленно говорил Сашке Суворову: «Ты, Александр, сделал большое дело, которое можешь назвать своим личным «ДМБовским аккордом», подарком кораблю и экипажу БПК «Свирепый» на всю оставшуюся жизнь».