Новый год в армии был праздником странным. С одной стороны, всё-таки наступал следующий год службы, если даже и не дембельский, всё равно радостный, ты становишься старше призывом и служить тебе легче и легче.
С другой же стороны тотальный контроль за солдатом в казарме на новый год достигал апогея, всех звёзд и рангов проверяющие, ответственные и курирующие просто душу вынимали. Ну а что касалось караула, где одиннадцать дерзких и опытных солдат находились с оружием и патронами без постоянного офицерского пригляда и, конечно же, очень даже могли на праздник употребить напиток, не предусмотренный уставом, тут нужно было отцам – командирам особо держать ухо востро.
Как гласила армейская мудрость, любой праздник для солдата, как для лошади свадьба, голова в цветах, а задница в мыле.
С добычей алкоголя у нас проблем не было. Существовали ворота в цивилизованный мир – КПП, где вместе с «сапогами» сновали гражданские, собирающие и испытывающие ракеты. Это были живые люди, которые и пропуска на площадку часто забывали и иногда после обильного возлияния, еле волоча ноги, пробовали попасть на работу.
Мы всегда шли им навстречу и налаживали постоянный канал для доставки на площадку выпивки и сигарет. Достать водку или вино проблем не было, проблема была в немалой стоимости продукта и самое главное, не попасться офицерам на глаза потом.
За употребление запрещённой жидкости кара была стремительной и жесткой, солдата безо всяких скидок на былые заслуги безжалостно ссылали на самые дальние задворки полигона.
С началом великой перестройки начались вялые брожения и в нашей части. Замполит Папа всё чаще и чаще строил часть и гораздо бестолковее, чем раньше вещал такую муть, что даже смеяться над ним уже не хотелось. Он был сильно обеспокоен ситуацией и видимо ясно понимал, до какого маразма может привести попытка введения безграничной демократии в нашей армии.
Да и новый кормчий нашей бескрайней отчизны, ставропольский комбайнёр, затеявший свою трижды проклятую перестройку, прорабом оказался хоть и не пьющим, но совершенно не готовым к ремонту огромной коммуналки, только и смог, что развалить общую крышу и перессорить навеки всех соседей. Да уж лучше бы он пил беспробудно, как его последователь!
Караулу новым приказом командира части, торжественно зачитанным перед строем, выдавался раз в неделю дополнительный паёк в виде сала, чая и сахара. Раньше мы видели отеческую заботу о нашем питании только при выполнении оцепления ракетной колонны зимой. В таком случае нам перед посадкой в автобус выдавалось по солидному бутерброду с салом и пучку щепок с коробком спичек для разведения костра.
Но в жуткий мороз это помогало мало, первым делом при заступлении на пост штык-ножом в снег втыкался автомат и в тайге ломался ворох сушняка. Устраивался костерок, поджигались щепки и пару минут разгоралось довольно уверенное пламя. Потом оно прямо на глазах становилось всё ниже и ниже, и наконец огонь полностью пропадал, костерок продолжал дымиться тоненькой струйкой. Как объяснили всезнающие «деды», это происходило из-за недостатка кислорода. И до утра приходилось прыгать вокруг автомата, приседать и отжиматься, чтобы не дай Бог не присесть и не задремать. В этом случае обморожение гарантировалось.
Караульные радостно поспешили к начальнику продовольственного склада, прапору, огромный «ракетный» живот которого уже давно не помещался под мешковатым кителем и стыдливо выпирал из-под него со всех сторон, как дрожжевое тесто из-под крышки кастрюли. Тушёночный король, витиевато матюгаясь на чём свет стоит и открыто ругая командира части, не знающего, с какой стороны и чем бы ещё намазать хлеб солдату - раздолбаю, которого всё равно, куда не поцелуй, везде попа, начал дрожащими руками медленно и недовольно выдавать нам положенное.
Сало и чай не предполагали вариантов с их употреблением, а вот по поводу сахара у нашего оператора Сани возникла хорошая мысль. Он иногда наблюдал за манипуляциями отца, который дома занимался самогоноварением и знал рецептуру приготовления напитка. Перегонный аппарат мы в принципе могли бы собрать в тайге из подручных средств, но Саня убедил нас не заморачиваться и посмотреть вначале, какая получится брага.
Под его чутким руководством молодыми до блеска отдраена пустая двадцатилитровая бутыль из-под щёлочи, я не поленился сходить на продовольственный склад к земляку за дрожжами и вечерком Саня начинает процесс затворения браги.
Место для нахождения заветного напитка на период созревания выбирали долго и вдумчиво. Зная собачий нюх наших отцов-командиров на всё неуставное, было принято гениальное решение. На односкатной крыше здания снимался один лист шифера, он аккуратно сдвигался в сторону, затем нежно поднималась по лестнице и в образовавшуюся полость устанавливалась бутыль с напитком, заботливо укутанная в старые шинели.
Неделю мы ходили, грустно отсчитывая положенные на процесс брожения семь томительных дней, но на нашу радость нашёлся самый нетерпеливый боец, который сказал:
- Так у нас на крыше очень тепло, может она уже и за пять суток перебродила?
Мы радостно согласились с этим наивным детским аргументом и, выставив дозорных по местам наиболее возможного появления офицеров, установили лестницу и послали гонца с чайником на крышу снять пробу. Первый чайничек легко разлился по кружкам и после дегустации вывод был единогласным:
- Непонятно, отходила или нет! Надо повторить!
Первые три чайничка караульные терпеливо наливали на крыше, потом вносили рациональное предложение:
- Надо спустить банку в помещение, что ж нам, всю ночь теперь бегать туда-сюда на крышу!
Часовой, выставленный с вечера на пост, потом рассказал, что, когда его в положенное время мы не сменили, он не стал особо волноваться, такие случаи иногда очень редко, но всё же бывали. Но вот когда он услышал в вечерней тишине раздающееся от нашей караулки громкое нетрезвое пение под гитару, которое далеко разносилось в летней таёжной тишине над площадкой, не на шутку встревожился и начал крутить ручку на аппарате связи с караулом.
В ответ ему была тишина. Самостоятельно покинуть пост он не мог. Но мы уже не могли отвлекаться на такие глупости, как смена часовых на постах! Брага весело плескалась в наших головах. Он так и простоял на посту вместо положенных двух часов всю ночь до утра!
Утро было тяжелейшим… Деды, которые принесли нам пищу, долго стучали в двери, пока им не открыл всё ещё пошатывающийся после вчерашнего бурного праздника сержант.
Они недоумённо осмотрели помещение со следами былого пиршества, недовольно покрутили головами от стойкого запаха перегара и, даже не попив чайку, сразу же ушли обратно в роту. Там они сказали:
- Мы до сегодняшнего утра думали, что наш призыв самый крутой, но эти ребята до дембеля точно не дослужат, дисбат по ним уже сейчас начинает плакать…
Самый нерешаемый вопрос, который возник после просветления – что делать со внезапно появившейся вчера в карауле гитарой. Инструмент был совсем новеньким с изящным кожаным ремнём. Ребята утверждали, что это я вчера в разгаре веселья сел на телефон коммутатора части и через несколько позывных нашёл на нашей площадке парня с гитарой, который мгновенно прибежал и принял живейшее участие в нашем празднике жизни.
Я же, хоть убей, совершенно не помнил этот временной отрезок и сейчас не знал, кому возвращать инструмент и самое главное, где прятать гитару от многочисленных дотошных проверяющих. Единственное безопасное место было найдено под топчаном начальника караула, куда инструмент был аккуратно засунут. Хорошо, что паренёк появился сам через неделю и забрал гитару.
Нам повезло, что в ту ночь никто из офицеров не приехал с проверкой. Нам однозначно светил дисциплинарный батальон за нахождение в карауле пьяными, начальнику караула и мне так стопроцентно.
Перед новым годом вопрос организации праздничного стола возник с небывалой остротой. Наступал наш дембельский год, и встретить его нужно было максимально достойно. Мнения по употреблению горячительных напитков разделились почти поровну.
Наиболее осторожная половина караула отказалась от возможности махнуть стаканчик сразу же категорически. Они мотивировали это своей железной логикой.
Про наш дембельский состав караула знают абсолютно все офицеры и проверяющих, судорожно нюхающих нас во всех самых нескромных местах, будет по десять офицеров на брата.
И второй аргумент, не менее значимый – мы столько раз за время службы благополучно проходили по лезвию бритвы, что хоть сейчас-то уж можно не рисковать, потерпеть хотя бы месяц, нас скоро снимут с караула, и тогда расслабляйся, как можешь.
Многодневный спор был прекращён выдвинутым кем-то простым решением – кто хочет пить, организует выпивку, трезвенники отдыхают в стороне. Бойцы, желающие весело встретить новогодний праздник, приступили к обсуждению деталей. На улице давно стояла глубоко минусовая температура и о крыше караулки, как о тёплом месте, следовало забыть.
Подвала в здании не было, куда-то в отапливаемую комнату неприметно засунуть немаленькую банку с постоянно источающим неземные ароматы напитком было невозможно. Начали обсуждать возможные варианты с размещением ёмкости вне помещения караулки.
Единственно приемлемым вариантом являлась магистральная теплотрасса, проходящая недалеко от нас. В ней имелось несколько колодцев, где мы могли на недельку в тепле поставить бутыль. В тот же день при смене часовых мы осмотрели все колодцы и остановили свой выбор на одном, самом удалённом от дороги и полностью засыпанным снегом.
За неделю до нового года вечером Саня растворил сахар из доппайка с дрожжами, мы укутали бутыль в шинели, уложили на металлические салазки, которые служили для перетаскивания баллона с кислородом в случае ремонта и отправились ставить бутыль в колодец, а после этого поменять часового на посту.
Внезапно из-за поворота нас ослепил яркий свет, вылетела колонна тягачей с ракетами и резко остановилась перед нами. Из первой машины выскочил майор и, на ходу вырывая пистолет из кобуры, подбежал к нам.
- На землю! Отвернуться от машин! Всем лечь на землю! – орал он с покосившимся лицом.
- Это что за… кто такие, мать вашу? - опешил офицер. На площадке режим! Он спрятал пистолет, указал на санки с брагой и спросил – а что везём?
- Караул Шевцова. Баллон кислорода тащим на позицию, там батарею разморозили.
- Ладно, вы отвернитесь сейчас, мы проедем, и потом идите по своим делам.
Мы забросили автоматы на плечо и отвернулись. Мимо нас, тяжело рыча, медленно проползла колонна. Интересно, что же за сверхсекретные ракеты сопровождал майор, если даже нам нельзя взглянуть. Если бы он развернул шинели на нашем кислородном баллоне, вот было бы смеху!
Аккуратно опустили бутыль в колодец, закрыли крышку, тщательно засыпали сверху снегом и, выломав пару веток, замели за собой следы.
Заступив в новогодний караул, первым делом отправились за нашим долгожданным шампанским. Вокруг колодца всё было засыпано снегом. Открыли люк, заглянули внутрь и удивлённо переглянулись – бутыль исчезла. … Нашему отчаянию не было предела.
Вернулись в караул не солоно хлебавши. А уже за пару часов до праздника начался великий новогодний шмон. Вначале нагрянуло командование роты, за ним руководство штаба, потом дежурный по технической позиции и завершил этот цирковой аттракцион дежурный по части.
И каждый из офицеров, стопроцентно уверенный, что уж кто – кто, а мы обязательно употребим алкоголь и ему остаётся только найти нычку, старательно шарил по караулке, тревожно, как охотничья собака, нюхал воздух, отрывая от стен и потолка всё, что можно оторвать и заглядывая везде от сейфа с автоматами до унитаза.
Улов был плачевным. Листы для альбома, какие-то самопальные значки и прочая мелочь. Выпивки не было!
Мы встретили новый год, чокнувшись кружками с чаем и пожелали всего хорошего добрым человекам, которые свистнули у нас бутыль браги. Если бы не они, встречать бы дембельский год нам пришлось в совсем другом месте…
В один из зимних вечеров по пути заглянул в гости на огонёк к давним приятелям из стройбата, базировавшимся на нашей площадке. Те предложили через пару часов поужинать с ними, они раздобыли где-то картошки и тушёнки.
- Вот если бы было чем горло промочить, тогда совсем другое дело - ответил я.
- Будет и чем промочить, заходи.
В назначенное время я предупредил товарищей из караула, что отлучусь на пару часов, если возникнет проверяющий, скажете, что я осматриваю периметр площадки.
У строителей вовсю кипела подготовка к ужину, чистилась картошка с луком. На моё поёживание плечами и фразу о том, что мороз жмёт за тридцать, я чертовски промёрз, пока шёл к ним и неплохо было бы с морозца махануть рюмашку мне ответили, что гонец уже одевается и сейчас уходит за напитком.
И точно, электрик с кличкой Жирный одевается и уходит в темень. Я незаметно засекаю время. Он появляется через двадцать минут, торжественно вынимает из-за пазухи трёхлитровую банку с напитком и осторожно водружает в центр стола. Я трогаю банку рукой, она тёплая.
Наливаем по первой, и я интересуюсь, а куда собственно ходил гонец, ведь в радиусе километра от нашего местонахождения точно нет ни канализации, ни других источников тепла.
Ребята довольно хохочут и отмахиваются от вопроса.
- Кушай картошечку, тебе какая разница, где в тайге мы брагу прячем!
Мой интерес только разгорался с каждой новой дозой, и я вслух начал размышлять:
- Вот уже неделю стоит минус тридцать. Помещений или любых других укрытий нет, куда же можно в лесу засунуть банку с брагой, да так, чтобы она ещё и выходила в тепле? В берлогу к медведю только, прямо ему под задницу, но ты попробуй здесь ещё медведя найти, наши ракетные тягачи наверняка распугали своим рёвом всех косолапых в округе.
Я не давал покоя моим гостеприимным хозяевам, тормошил их вопросами непрерывно. Но ребята раскололись только после того, как мы выцедили весь напиток до дна.
- Помнишь, в тайге на краю площадки строится фундамент под новый монтажно-испытательный комплекс? Там с осени залили фундамент и теперь ждут весну, чтобы продолжить строительство.
Там круглые сутки на столбах по углам площадки горят прожектора. Вот в прожектор, если сзади открутить крышку, и становится прекрасно трёхлитровая банка с брагой. Лампы мощные и нагреваются так, что внутри прожектора плюсовая температура для брожения. Идеальный выход из ситуации в условиях промёрзшей тайги.
Настроение после этого случая заметно улучшилось и не только от приёма сосудорасширяющего. Эти ребята были реально со стопроцентной выживаемостью в сложных условиях!