- Чего она хочет? Можешь перевести? Она уже который раз твердит одно и то же: «Posso sem camisa, posso sem camisa.» (Могу без «рубашки», могу без «рубашки»), - спросил Григорий своего соседа по комнате Конштантину ду Амарала.
- Она, хочет, о брат мой, Григорио, - ответил твердым голосом Амарал, - Чтобы ты, Григорий, ей вставил без гондона. Но не поддавайся, брат. Не делай этого ни в коем случае.
- Ну если, она сама….
- Не вздумай! Ты что? Совсем что ли дурак?
- Так же приятней.
- Тебе что военный врач говорил? Ты что давно СПИДом не болел! Смотри, СПИД не спит! Да тут мало ли чего? Говорят, тут такие болячки есть, что наши врачи и не знают, как лечить. Да никто не знает. Вот, когда писятка дома отвалится, что жене будешь говорить?
- Да, но у меня один только остался.
- Пусть один. Один - так один. Как говориться: «Они сражались до последнего гондона, до победного конца!»
- Не отступили.
- Не отступай. Никогда. Не сдавайся, - продолжал Амарал. - Держись. Я бы тебе дал, но у меня тоже всего один. Честное слово.
Маша Амарала не обманула. Как и обещала, через 2 дня после той памятной ночи она вернулась с подругой. Не с Люсией. С другой. Сейчас уже не вспомнить, как ее звали, но она очень быстро оказалась в одной кровати с Григорием. А Амарал с Машей. Потом она пришла еще раз, с новой подругой. Сейчас уже не вспомнить, как ее звали, но она очень быстро оказалась в кровати с Григорием. А Амарал опять с Машей. Потом, она пришла снова, с еще одной подругой. Не вспомнить, как ее звали, но она очень быстро оказалась в одной кровати с Григорием, Амарал – ну понятно… Потом она пришла опять, …
Конечно же, утаить от окружающих визиты девушек было совершенно невозможно. Во-первых, друзья Амарала и Григория - КГБшники частенько засиживались допоздна за столом в коридоре – они курили и играли в преферанс, и все видели. Во-вторых – девушки, бывало, путали номер Амарала с соседними. Однажды они постучались к КГБшнику Николаю, и потребовали «двух ваших русских ребят, которые такие вот молодые, и симпатичные». Он не знал португальского, но легко догадался, кого они имели в виду. И показал им номер 320.
На следующий день Коля спросил Амарала с ужасом:
- Неужели вы с ними целуетесь?
- Не только, друг мой. Не только, – ответил Амарал, стараясь придать себе вид как можно более опытного человека. Собственно, которым он с каждым днем и становился. - Но, скажу я вам, - продолжил опытный Амарал, - Расизм это самое гадкое, что есть в мире. Я в этом глубоко убежден.
В другой раз девушки перепутали этаж, постучались в номер к полковнику Колобову, и потребовали Коншатантину ду Амарала. Полковник был испуган и смущен. Но все же, жестами он показал, что «это на этаж ниже». Потом у него был «серьезный» разговор с Амаралом:
- Мне плевать с высокой колокольни, что ты с ними делаешь. Делай с ними, что хочешь. Хоть женись. Это меня совершенно не касается. Но ты скажи своим девкам, чтобы они ко мне не ломились. Я семейный человек! А они черные, страшные. Ужасные. Я боюсь их.
- Они только с виду ужасные, товарищ полковник. Только с виду. Зато они очень добрые внутри. Честное слово, Виктор Сергеевич, поверьте, - ответил Амарал тоном знающего человека. - Но конечно же, такое больше не повториться, обещаю.
В другой раз, Маша зачем-то привела сразу двух подружек. Сейчас уже не вспомнить, как их звали. Но зато, без ошибок, прямо к Амаралу в номер 320. Амарал с Гришей никак не могли решить, что с ними делать. Пришлось одну сбагрить Марио. Наименее симпатичную. Марио не хотел, долго отнекивался. Но что делать? Пришлось ему приютить девицу. Как говориться: «Долг платежом красен.»
Русские соседи, при встрече с Амаралом или с Гришей всякий раз кивали со знанием дела, ухмылялись, иногда похлопывали по плечу. Амарал спиной чувствовал их насмешливые, а может быть, даже и завистливые взгляды. Такое внимание Амаралу было крайне неприятно. Он не любил, когда его отношения с девушками обсуждаются в обществе. Он был чрезвычайно застенчивый человек. Для него было бы гораздо лучше, если бы никто об этом не знал. А потом, они ведь доложат куда-следует о похождениях ду Амарала и его соседа! Это ведь их профессия. А куда они доложат? А черт его знает! Но ведь они обязаны это сделать. Так что остается только ждать. Но чего? Постучат в дверь? Приедет «черный воронок»? Вызовут к главному военному советнику? Или в партком? Или у них свое ведомство? А, впрочем, пусть делают что хотят, от нас уже мало что зависит. Хорошо еще Григорий перестал ездить в свои командировки раз в 3 дня, а то Амаралу пришлось бы совсем худо.
Амарал с Григорием порой и сами были не рады, и даже думали, как бы прекратить или хотя бы приостановить визиты девушек. Но сделать они ничего не могли. Портье девиц пускал беспрепятственно, а гостиницу в те времена никто не охранял. Приходили они всегда по вечерам ближе к ночи, без предупреждения, когда хотели. Было ясно, если вдруг Амарал начнет от них прятаться, они станут «ломиться» к соседям и станет еще хуже. Оставалось одно: «стоять до конца, до «последнего гондона», если такое выражение вообще уместно.
И вот они закончились. Эти самые «рубашки безрукавки». Друзья лежат каждый в своей кровати, Амарал – с Машей, Гриша с ее подругой – «сейчас уже не вспомнить, как ее звали». Хотя нет. Можно вспомнить. Ее звали Кристина. Она приходила уже пару раз подряд и стала «постоянной» Гришиной девушкой. А у «молочных братьев» как на грех - 2 презерватива на двоих. А «праздник» то в самом разгаре.
- Брат мой Амарал, я правда не знаю, что делать. У меня только один. Но этого явно мало.
- И у меня один.
- Да, вот что значит не предусмотреть заранее! Ты, Амарал, во всем виноват. Я говорил тебе в прошлый раз на прасе, давай купим. А ты? На викарь не хватит, на вискарь не хватит! Что теперь делать?
- Ну на вискарь бы и вправду не хватило.
- Может у Марио попросим? Сходи, а? Может он одолжит? Будь другом. А? Сходи.
- Я в прошлый раз просил. Он мне все отдал. Все до последнего. И вообще он был страшно зол, когда мы ему ту девицу сбагрили. Ну подруга то была так себе. Она тоже была не рада. Видно по ней было. Не пойду я к Марио. Гриш. Не пойду. Ну подумай, может, где-то завалялся? Неприкосновенный запас? А то ведь пропадем.
- Был запас. Иссяк. Нет ничего.
- Блин. Как же?
- Все-таки у кого-то они должны же быть?
- У кого-то, у кого-то… Вспомнил! Ура! - Амарал хлопнул себя по лбу. - Григорий, брат, вспомнил! Мы спасены! Колобов хвастался и даже показывал мне большую пачку, 12 штук. Точно, говорил, что ему не нужно это, но так на всякий случай. Бегу.
- Ты что забыл, он в наряде по миссии.
- Блин. Точно. Черт бы побрал эти наряды. В наряде. В наряде. По миссии, чтоб ей… Ну что же делать?
- Пропадать. Остается пропадать!
- Слушай, я вижу только один способ. Проникнуть к Колобову в комнату и спереть эти гондоны.
- Как ты туда проникнешь? Через форточку? Где их там будешь искать?
- Пойду у консьержа возьму ключ, поднимусь, ну а там. Ну где Колобов может прятать гондоны? Ну не с собой же он их в наряд взял?
- Да хрен же его знает.
- Да в тумбочке, скорее всего. Как и мы. Не под подушкой же? Ладно, Гриш. Бери мой последний, как говорится, сам погибай, товарища выручай. Давай. Держись.
Все это было не так легко исполнить. Ведь Амарал совсем забыл, что придется объяснять Маше, куда это он так резко вскочил.
- A onde vais? – спросила тревожно девушка. (Куда это ты?)
- Volto em cinco minutos. Volto rapido. (Вернусь через пять минут. Быстро вернусь.)
- Mas porque deixas me aqui. (Но почему ты меня тут бросаешь?)
- Vou buscar camisas. Nao temos mais. (Иду за презервативами. У нас они закончились.)
- Posso sem camisa. (Я могу и без презерватива.)
- Eu nao posso. (Я не могу.)
- Porque? (Почему?)
- A minha mae me impede. (Мне мама не разрешает.)
Амарал сказал первое попавшееся, что пришло в голову, но, кажется попал в точку. Почему-то этот аргумент для Маши оказался убедительным. Иногда Амаралу удавались феерические импровизации. Она не стала спорить. Но все равно, одного Амарала она не отпустила.
- Mas Eu vou contigo. (Я иду с тобой).
Что было делать? Она уже оделась. Амаралу с трудом удалось уговорить Машу, подождать его в закутке на третьем этаже, пока он пойдет просить ключ у портье. Если увидят, что Амарал с девушкой, ключа Амаралу точно не видать. А он даже не представлял, что говорить портье. Зачем вдруг понадобился ключ среди ночи от чужого номера? Ну хотя бы и от номера коллеги, но зачем он, черт его возьми, понадобился, когда хозяина нет дома? Амарал был сильно взволнован, когда просил ключ. Он совершенно не умел врать, но тут вопрос стоял о жизни и смерти, и он говорил что-то очень убедительное, объясняя, что ключ ему непременно нужен. Что именно? – Сейчас уже не вспомнить, но ключ Амаралу выдали. Он, придав себе вид спокойный и достойный, поднялся на 3 этаж на лифте. А там они с Машей, держась за руки, стали украдкой пробираться на 4-й этаж пешком по лестнице. Амарал очень не хотел, чтобы их кто-то увидел. Все это неожиданно напомнило Амаралу давнее приключение в пионерском лагере в Евпатории, когда они с девчонками сбежали ночью купаться на море. И потом возвращались в корпус тайком, чтобы не разбудить вожатых. Внутри его щекотало почти забытое детское озорное чувство: «Вот мы, бегали купаться, это строжайше запрещено, за это может быть такое! А никто не узнает! И ничего нам не будет. Мы всех обхитрили! Хи-Хи!» Вот он 415 номер. Номер грозного начальника. Целого полковника. Ключ. Подошел. Они заходят в комнату. Амарал стесняется включить свет. Ему стыдно, что придется шарить в чужих вещах. Как это гнусно! Он никогда в жизни так не поступал. Но что делать? «Сам погибай, товарища выручай!» Здесь одна кровать и одна тумбочка. Ура! Амарал был прав! Пачка, которой хвастался полковник, лежит в тумбочке. Особенно шарить не пришлось! «Куплю такую же и верну» - твердо решил Амарал. Нужно бежать. Срочно отдать ключ. Ура! Бежать скорей к брату Григорию. Зажав в руке заветную пачку. Но бежать ему не пришлось. Ничего не вышло. Маша подошла сзади и нежно обняла Амарала за плечи.
- Eu te quero aqui. So nos os dois sem vizinhos. (Я хочу тебя здесь. Только мы вдвоем и никаких соседей.)
-Vamos embora. Este quarto nao e meu. E do outro homem. (Пошли отсюда. Это не мой номер. Он другого человека.)
- Nao importa. (Не волнует.)
Боже! Что же будет? На кровати Колобова! Вот это полковник бы точно не одобрил! Не одобрил! Ха-Ха-Ха. Не смеши. Не одобрил! Да он никогда этого не простит! Он проклянет тебя на веки вечные! Ужас! «Делай с ними, что хочешь! Только…»
------------------
Трудно сказать, сколько прошло времени. Может час или два. Но было еще очень темно. Вдруг в дверь раздался уверенный и настойчивый стук. Стучали люди, точно знающее, что в номере кто-то есть. Они это знали наверняка. Как можно быстрее Амарал напялил шорты, спровадил Машу в ванную-комнату, запихал под кровать ее вещи, и открыл дверь, напустив на себя вид сильно сонного человека. На пороге стоял портье, у которого он взял ключ, и управляющий гостиницей.
- Вы взяли ключ от этого номера, сказали, что вернете через минуту и не вернули, - довольно вежливым, но все же настойчивым тоном, сказал управляющий. - Это не ваш номер. Вы не можете здесь находиться.
- Простите, простите. Я просто… Ну как сказать… Я … У меня закончилось пиво. А. Ну да. Пиво. Я очень хотел выпить пива. Пивка хотел выпить. (Амарал уже забыл, что он врал 2 часа назад). Понимаете? И я решил взять в холодильнике у моего коллеги. Он полковник, начальник мой. Он мне сказал, всегда говорил, что я могу взять (Какую же чушь нес Амарал! Неужели поверят?). Я выпил баночку и вот заснул, случайно. Ну от пива. Бывает. Я сейчас соберусь. И пойду в свой номер. Я принесу ключ. Через минуту.
- Мы подождем здесь!
- Зачем? Я принесу. Вы что мне не верите?
- Мы…
- Я вам обязательно принесу.
- Хорошо.
- Принесу через пол минуты. Идите же, идите.
--------------
«Да, что же теперь будет? Доигрался, ты брат Амарал. Доигрался! Добегался по местным бабам. Скандал. С девицей в чужом номере! Своего номера ему уже мало! На чужой кровати! С ворованными презервативами! Кошмар! Все это теперь станет известно. И так про тебя тут все знают, что у тебя бабы каждый день, а теперь! Как ты полковнику в глаза будешь смотреть? А он к тебе еще относился, как к сыну. А ты, на в его кровати, на его подушке, на его простынях! С его же гондонами! Как же ты мог? Скажи?» – проклятый внутренний голос опять принялся стыдить бедного Амарала. – Да иди ты! – огрызнулся Амарал. Да ничегошенкьи не будет. И ничего не станет известно. Девицу они не видели. А Колобову они все равно ничего не скажут. По-русски из них никто не бельмеса. Переводчик нужен. Переводчик здесь только один. Один на всю гостиницу. Сам знаешь, кто здесь переводчик. Попросят перевести, я им переведу, как надо. Да и не попросят. Испугаются. Сами же ключ мне выдали. Так что все прекрасно. Как в пионерском лагере. Мы обманули всех вожатых! Обманули! И начальника лагеря тоже обманули! И тебя, проклятый внутренний голос, тоже, обвели вокруг пальца. Хи-Хи-Хи! Так, что пошел ты! Хотя и были на грани провала.» – Вот какие мысли пронеслись в тот предрассветный час в хмельной голове лейтенанта ангольских ВВС Коншатнтину ду Амарала.
-----------------------
На следующий день, когда полковник Колобов вернулся из наряда, Амарал хотел первым пойти к нему, извиниться. Он прекрасно знал, что именно так и нужно действовать с сложившейся ситуации. Еще с пионерских времен Амарал знал, если нашкодил, лучше первым признаться и тогда простят. Он хотел рассказать про презервативы. Что деваться было некуда, и что обязательно вернет. Но Колобов начал разговор первым:
- Слушай, у меня ночью кто-то был. Пойдем спросишь у консьержа, в чем дело. Кто там мог быть? Что это за новости? Шарят в чужих номерах.
- Виктор Сергеевич, простите меня, простите, это был я, – сказал Амарал и покраснел до корней волос.
- Ты? А что ты у меня делал? Кто тебе?
- Простите, я объясню, ничего плохого я не делал, – промямлил Амарал.
-Так объясняй скорей! Ничего себе? Докладывай.
- А почему вы решили, что у вас был кто-то? – Амарал внезапно набрался невероятной наглости. Его вдруг охватил кураж. - Я зашел ровно на секунду и сразу же убежал.
- Не знаю, чувство. Просто, что-то не то. Так все на месте, но что что-то не то.
- Мне неудобно, правда. Я хотел извиниться. У нас с Гришей презервативы закончились. А к нам подруги пришли. Неожиданно. Что было делать? Вы поймите! Я вспомнил, вы мне показывали. Я попросил у консьержа ключ. Вы их не ругайте, они не хотели мне его выдавать. Еле упросил. Вы уж простите, что я их спер у вас. Мне даже искать их не пришлось, я их сразу же обнаружил в тумбочке. На самом видном месте. Я вам обязательно верну. Куплю на прасе и верну.
Такая явная откровенность вместе с неприкрытой наглостью Амарала подействовала обезоруживающе. Полковник, еще секунду назад собиравшийся сурово отчитать своего подчиненного, сразу смягчился. Он не мог злиться на человека, который вот так вот сразу же все рассказал.
- Ладно. Черт с ними, они мне не нужны. Дарю. На здоровье. Я семейный человек. И черт с вами, делайте с этими девицами, что хотите. И, хорошо, что вам они помогли. Но я надеюсь, хоть не на моей кровати ты…
- О чем вы? Виктор Сергеевич. Разве бы я мог? Никогда. Разве бы я посмел? Я даже представить себе не могу такого цинизма. Обижаете. Я схватил пачку и - мухой к нам с Гришей. Простите меня. Простите.
Амарал улыбнулся своей, как будто бы наивной, широкой и полностью обезоруживающей улыбкой. Колобов подумал: «Вот ведь, Амарал радуется, что сказал всю правду, которую ему трудно было сказать, и наконец-то у него - «гора с плеч. И в самом деле, как дети, честное слово.» Полковник простил своего не вполне взрослого подчиненного. Но, на самом деле, в голове Амарала было нечто совсем другое. В этот момент Амарал вспомнил, что ему сказала Маша, когда они так же украдкой, как и заходили, покидали номер полковника. А что же сказала Маша? Она сказала такое, что Амарал запомнил на всю жизнь: «Твоя pila - просто класс! Очень крепкая! Мощная. Просто замечательная! Твоя pila. Не хуже, чем у ангольца. Ты знаешь, анголец он come девушку чуть не до смерти. И ты сейчас был просто молодец. Тоже меня уходил. Я-то раньше думала, ты застенчивый, стеснительный. Ты все время был какой-то, ну … когда мы были у вас с Жорже. А тут. Теперь я вижу, ты мужик. Настоящий.» - Вот что сказала добрая девушка Маша Амаралу, когда они украдкой выходили из номера полковника.