К вечеру платье было готово, и я его снова примерила. Оно сидело на мне идеально, и казалось совсем новым. Я опустила вуаль и прошлась пред зеркалом туда-сюда, откинула вуаль, повертелась. Ну, что же? За аристократку вполне сойду. Лёгкая хромота даже придавала моей походке некоторую неторопливость и степенность. Одно было нехорошо. Такая дама не может прийти к ювелиру пешком. Нужна карета, или портшез.
Словно угадав мои мысли, Мадлен сказала:
-Я попрошу Жака, он обязательно найдёт какой-нибудь экипаж.
-Как он узнает? – спросила я.
-Он придёт сегодня снова. Мы договорились, когда ко мне можно, я оставляю приоткрытой занавеску на втором этаже.
-Я чувствую, что твой Жак - большой пройдоха, - сказала я, вертясь перед зеркалом. - Возможно, даже больший, чем я.
-Что ты? - возразила она. – Он сама простота.
-Которая хуже воровства? – съязвила я.
-Потерпи, и сама всё увидишь, – парировала Мадлен.
На колокольне пробило семь. Это означало, что пора закрывать лавки. Через час подадут сигнал к тушению огней, и на улицы выйдут ночные дозоры.
Я снова вернулась к зеркалу. Платье сидело идеально. Нигде не жмёт, нигде не морщит. Подняла вуаль, снова её опустила. Такая важная получилась дама! Где эта вечно заискивающая суетливая Кетти? Как знать, может быть, я королева, пытающаяся сохранить инкогнито?
-Мадлен, ты волшебница. Ты можешь кого угодно превратить в королеву!
-Увы, я только саму себя не могу превратить в богатую невесту. Каждый денье добываю в поте лица.
В половине восьмого в дверь постучали.
-Это он, - сказала - Мадлен. - Сейчас я вас познакомлю.
-Зачем торопиться? - возразила я. – Вчера он прятался, сегодня моя очередь играть в прятки. Я, пожалуй, уйду на кухню. А вы поворкуйте. Постарайся разговорить его на тему обо мне.
-Кетти, подслушивать нехорошо.
-Это будет моя маленькая месть за вчерашнее.
С этими словами, я прошла на кухню и слегка прикрыла дверь. Я ушла, как была, в траурном платье, с опущенной вуалью.
-Золотко, надеюсь, сегодня нам никто не помешает? - раздалось из салона.
« Это интересно, - подумала я. – Какой приятный голос! Какая приятная лёгкая хрипотца!».
-Нет, милый, здесь нет никого лишнего. Лизет спит.
-А твоя вчерашняя подруга?
-Моя подруга? Кстати, как она тебе?
-Но я её даже не видел. Только слышал, что её зовут Кетти, и она подралась с какой-то герцогиней.
-Но, ты же слышал про награду?
-Про награду я слышал. Но я не мог даже мысли допустить наушничать. Ты уж не обижай мня такими предположениями.
-А про бриллиант ты слышал?
-Да, краем уха. Она собиралась его продать? Но тут уж я ничего не могу присоветовать. Я не в курсе цен, и знакомых ювелиров у меня нет.
-Но ты бы мог достать для неё приличную карету на пару часов?
-Карету? Это, пожалуй, да. Есть у меня один друг – возчик. У него есть очень неплохая карета. Был бы герб на дверцах, подошла бы даже для графа.
-А лошади хорошие?
-Отличные, обе вороные с белыми чёлками, одного роста – идеальная пара.
Тут он осёкся, потому, что на пороге кухни появилась я.
-Это хорошо, что лошади чёрные, - сказала я. – Думаю, они подойдут к моему новому платью.
-Кто это? – воскликнул он, вставая.
-Не пугайся, милый, - сказала Мадлен. - Это она и есть – моя подруга Кетти. Вернее, Катрин Лантье. Кетти, знакомься, это Жак Латан.
-Сударыня, вы очаровательны!
Я перешила для неё то чёрное платье. Помнишь?
-Ах, да! Помню. Я принёс его две недели назад. Какая ты мастерица! Что бы я без тебя делал?
-Кетти заплатит за него сразу, как только продаст кольцо. Ты ведь поможешь ей с каретой?
-Да, разумеется, я ведь и сам заинтересован, чтобы она могла поскорее расплатиться с нами.
Я подошла ближе, откинула вуаль и внимательно рассмотрела нового знакомого. Это был мужчина лет тридцати, с правильными и даже красивыми чертами лица, с ямочкой на подбородке.
«Неужели это он?», – думала я. – «Разве бывают такие совпадения? Но голос! Голос очень похож, что ж, надо проверить».
-А ты, красавчик? - сказала я, кокетливо улыбнувшись.
Он непонимающе посмотрел на меня, потом, смущённо потупился и сказал:
-Ну, что вы, сударыня? Некоторые люди хоть и считают, что я неплохо выгляжу, но за красоту мне денег не платят. Торговля идёт неважно. Хорошо, хоть Мадлен выручает. Она умеет так подогнать вещь по фигуре, устранить, или скрыть все дефекты, что старая одежда начинает смотреться не хуже, чем новая.
-Без него я тоже едва сводила концы с концами, - вмешалась Мадлен. – Мы идеально дополняем друг друга.
-А вы не думали пожениться? – спросила я.
-Это такое серьёзное решение, - замялся Жак. – Тут надо, не торопясь, всё обдумать.
-Давайте перенесём нашу беседу в кухню, - вмешалась Мадлен. – Думаю, за столом нам будет удобнее.
Мы перешли за стол. Жак пришёл не с пустыми руками. Он принёс окорок, фрукты, сладости, бутылку анжуйского.
Во время беседы, я постаралась как следует прощупать этого человека. Между делом задала несколько проверочных вопросов. Но ни разу не поймала его на лжи, или на невежестве. К концу беседы, я окончательно убедилась, что сходство голоса являлось всего лишь совпадением. Моя провокация, когда я назвала его красавчиком, совершенно не испугала его. Рассуждал он, как обычный мелкий лавочник, в меру жадноватый, в меру расчетливый, в меру слащавый. Такая натура обычно формируется при общении с покупателями. Да и как было поверить в такое невероятное совпадение, что в Париже, где живёт более двухсот тысяч человек, не считая населения предместий, я случайно могла нарваться на того, чей разговор подслушала в заброшенном доме.
Да и Мадлен! Она давно его знает, пускает в дом, но до сих пор её никто не ограбил.
Косвенно в его честности меня убеждало и его поведение. Ведь он был в доме в прошлую ночь и знал о том, что у меня есть крупный бриллиант. Но бриллиант не пропал. Он не соблазнился ограбить меня во сне, хотя возможность такая у него была. И он не выдал меня герцогине, хотя знал о награде.
Нет, всё дело в моей чрезмерной подозрительности. Обжегшись на молоке, я теперь старательно дую на воду. Раз уж он в курсе дел, глупо скрываться от него. Пусть будет на виду. Лучше искать помощи у него, чем посвящать в мои планы ещё кого-то. Ведь этот кто-то вполне может оказаться менее честным человеком.
Я решила довериться ему, но, всё же, принять некоторые меры безопасности. Ведь я еду продавать драгоценность. Из лавки ювелира я выйду с тяжёлым кошельком. Мало ли что может случиться. Надо будет одолжить у Мадлен нож и спрятать его в причёску. Вуаль поможет скрыть его от посторонних глаз. Я, спасибо Шарлотте, неплохо владею ножом. В силах своих я была вполне уверена, после того, как сумела вырваться из дома герцогини. Господин Латан выглядел довольно крепким малым, и тоже способен был противостоять грабителям, если, не дай Бог, с таковыми нас сведёт судьба. Кроме того, мы будем ехать в карете, следовательно, даже если какой злодей и выследит, что я вышла из ювелирной лавки, нападать на меня прямо у лавки он не решится, а преследовать нас пешком, выжидая удобного момента, он не сможет.
Теперь о ювелире. Лицо моё ювелир не увидит, а спросить фамилию не осмелится. Бриллиант чистый и не может фигурировать в списках похищенного. Для него главное – прибыль. И я дам ему прибыль. Чего же ещё?
Признаться, меня всё же тревожило смутное беспокойство. Это заставляло меня снова и снова продумывать все детали завтрашнего дела. Наконец, я решила прогнать все сомнения.
Надо действовать, всех поворотов всё равно не предусмотришь. Как говорила Шарлотта, главное – влезть в драку, а там кривая куда-нибудь да вывезет.