…Запах гари и смерти послышался еще далеко за рекой.., первым встрепенулся Ярун, поднял нос, на мгновение замер, затем остальные трое подошли ближе и тоже стали напряженно принюхиваться..
В литовском пограничье такие запахи были нередки, земля была дикая и неспокойная. Великий Полотский князь силой пытался закрепиться по Двине и выйти к Варяжскому морю, а латыголы с земголами огрызались - после каждого замирения снова вылезали из лесов и набегали на двинскую торговлю. Повсюду бродили толпы волколюдов, тут и там сновали лешие, кикиморы, барздуки, маркополи, мурги, да и совсем диковинные чудища порой выползали из дремучей литовской дубравы.
Однако не сам запах взволновал молодую стаю, тревожно было то, что запах был им по пути, он шел со стороны родного капища. Занималась майская заря, и скоро четверо крупных волков темно-серой масти вплавь пересекли речку Кукону и кинулись быстрым бегом в знакомую чащу. Бежали врассыпную, не таясь, тревога щемила сердце, ибо запах не пропадал, но становился все гуще и тягостней. Через полчаса сомнений уже не оставалось, уже били в ноздри следы дыма, гари, крови, запахи чужих людей, дубленой кожи, пота, запахи железа.. и запахи чужих волколаков…
Они вихрем пронеслись мимо пустой засеки, обошли ямы-ловушки, вылетели на поляну перед частоколом и тут же замерли от горя и ужаса… Их родное капище Дубового сердца было разорено и мертво. Частокол у ворот был утыкан стрелами, а сами ворота были разбиты и полотнища двумя кусками лежали на земле, рядом валялся таран – большое, сучковатое бревно, заостренное с одного конца. Из-за ограды от землянок к небу уносились языки пламени и клубы дыма. Подойдя ближе, они увидели следы жестокой битвы кипевшей в проеме: земля была плотно утоптана и полита кровью, сам проем был перегорожен бревнами, пнями, сундуками и лавками, которые наскоро нагромоздили защитники, чтобы продержаться подольше. Возле этой баррикады валялись разломанные щиты, треснувшее копье, множество стрел и порванный колчан, а за ней лежали убитые родичи.
Не помня себя от горя, они перескочили внутрь, в отчаяньи, пытаясь услышать слабое дыхание, найти хоть кого-то живого, они обнюхивали лежащие тут и там тела. Однако все было тщетно, убитые защитники капища и люди и волколаки были сильно изранены при жизни, а когда их свалили на землю, то безжалостно добивали, не оставляя живого места.. Вот Веренея нашла отца своего – великана Шерстилу, самого сильного из рода Лютоборичей, он лежал на спине, раскинув огромные когтистые лапы в стороны.. Из него торчало с десяток стрел и обломанное копье, на плечах его зияли рваные следы зубов, а половина головы была будто откушена чудовищной пастью.. Не в силах вынести душевную муку Веренея перекинулось в людское обличье, стала стройной русоволосой девушкой и припала к его груди, заливаясь горючими слезами.
Дед Кирей Лютоборич, родовой кузнец и плотник, на все руки мастер лежал рядом, накрывшись расколотым круглым щитом, под самой бородой его на горле зияла страшная рана, а голова была разрублена до половины могучим ударом, раскроившим и железный шлем. Прочие защитники-люди лежали рядом, числом пятеро, одетые в истрепленные кожаные брони, они приняли страшный бой и пали в воротах, сражаясь до последнего… Тут нашел Буривой своего отца Гостяту и меньшого брата Режека.. Убитые волколаки, кроме Шерстилы, лежали от ворот поодаль, видно дрались они дольше и брали их враги, окружив каждого толпою. Вот справа у стены лежит Желтоглаз – мудрый волхователь рода с разодранной грудью и животом.., вокруг него рассыпались в окровавленную траву разноцветные обереги и волшебные ожерелья.. А вот и Зверополк Лютоборич – волчий витязь, глава рода.. и Ярунов отец, прокусанный многажды в руках и ногах, проколотый тремя копьями и порубленный топорами.., лежал он возле Большой избы и глядел перед собой невидящими красными глазами, оскалив огромные клыки. Родовой амулет – знак вождя.., пропал с его груди.. Рядом с ним лежала сестра его Кровопасть – злющая тетка, частенько лупившая молодежь за любые провинности, однако же умелая воительница и лучшая охотница в роду..
Прочие волколаки, истерзанные выше всякой меры, погибли в разных местах вблизи ворот и среди горящих хижин. А дальше от баррикады по уложенной досками дорожке, от ворот к Священному Дубу, белыми пятнами рубах, лежали окровавленные тела женщин и детей.. Когда защитники в воротах полегли и враги ворвались внутрь, они пытались найти спасение у Дуба, но так и погибли, не достигнув его.. Дальше всех пробежал меньшой Ярунов братец – Жирока, восьми годов от роду, он лежал, уткнувшись лицом в доски с двумя стрелами в спине.. Тут же Лихута нашел свою матерь, лежащую на спине с развороченным животом, ее погубил страшный удар когтистой лапы..
Уже все они перекинулись в людское обличье и бродили среди мертвых, проливая горькие слезы.. Трое парней и девушка, старшему из них – Яруну недавно исполнилось девятнадцать лет, Буривой и Веренея были погодки, им было восемнадцать, младшим был Лихута, семнадцати годов от роду. Молодая стая – так прозвал их мудрый Желтоглаз, а за ним подхватили остальные родичи. Каждый из них только недавно встретил свою Первую луну и, они держались вместе, узнавая свою новую природу и жадно глядели на диковинный мир вокруг..
Они были между собой непохожи: Ярун – сын вождя, был силен, свиреп и упрям, а, кроме того, в нем жило природное чувство справедливости, суровой и к себе и к другим. В свои годы он уже успел побиться с латыголами, волколюдами и побороть матерого медведя., остальные признавали его вожаком безо всякой драки и на походе слушались беспрекословно. Буривой был, напротив, веселый балагур и песенник, даже в волчьем облике мог выть с протяжным напевом, среди всех он один разумел грамоте, и хотя до боя не был охоч, но знал окрестные языки и научился от Желтоглаза некоторым премудростям. Остроглазая Веренея лучше всех брала след, а еще почуять могла лучше других и тоску и печаль и опасность и злые мысли. Еще от отца знала она многое про чудесных созданий, обитающих в дубраве, больше всего на свете ей нравилось слушать его долгие рассказы у костра. Лихута сын Остронюха был скрытен и темен, говорил редко, но был хороший охотник и умел скрытно подойти к добыче так, что оставалось только укусить когда пожелаешь.
Еще вчера на рассвете тетка Кровопасть отправила молодую стаю далеко за Кукону поискать большие кабаньи стада, а теперь они вернулись и все навсегда для них переменилось. До сего дня они смотрели на мир глазами беззаботных хищников, их родичи и они сами были страшные Дети Луны, хозяева леса и вот теперь боги обрушились на них самой страшной карой. Десяток волколаков и двадцать один человек – весь род Старого Лютобора мертвецами лежал в капище Дубового Сердца, а его последние внуки ревели в голос, бродя среди убитых.., хижины-землянки разгорались пожарищем и только старый священный дуб стоял не тронутый, неведомые враги остереглись подходить к нему, опасаясь проклятия..
По всем приметам выходило, что бой случился ночью: все родичи-волколаки погибли в своем зверином обличьи – огромные в косую сажень ростом полуволки-полулюди, с волчьей головой, с жуткими клыками в пасти, с мощными человечьими руками, которые заканчивались острыми и длинными когтями.., перевитый мускулами торс, ноги больше похожие на мощные волчьи задние лапы, волчий хвост и густая темная шерсть – везде кроме живота и груди. Только ночью могут волколаки принять этот страшный звериный облик, только ночью они обретают свою полную силу и телесную и духовную, потому что ночью светит над ними Луна. Обернуться же волком и человеком они способны в любое время.
И все же несмотря на то, что родичи бились в полную силу они не устояли.., все полегли до единого. Причина были уже понятна: страшные раны от зубов и когтей на телах убитых, следы больших лап вдоль частокола и потом горький запах такой знакомый, но чужой… Вместе с людьми на родное капище напали волколаки и, судя по следам, пришло их не меньше дюжины. Буривой вспомнил, как в прошлое лето был со старшими в Куконосе, тогда князь собирал ратную силу для большого похода на восток, собирались долго, да так и не пошли, там видел он впервые множество сородичей другой крови и каждый род имел свой особый запах.. тяжелый звериный дух, свойственный всем Детям Луны.., но в нем у каждого рода свои нотки: Волкобоичи с самого морского побережья пахли диким мёдом, Зверомысличи из-под Ерсики тяжело воняли мускусом, Когтеславичи с восточного берега Двины несли с собой тяжелый дух смородины. Был свой особенный запах и у Лютоборова рода - горький запах дубовой коры.
..Вскоре стало понятно, что на капище напали латыголы, повсюды были их гагаровые стрелы-срезни, круглый порубленый щит и копья, из-под бревен баррикады Ярун достал также залитый кровью покореженный кожаный шлем, стянутый железными обручами. Нападавшие не таились и следов не заметали, но своих убитых забрали с собой. К капищу пришла большая дружина десятков пять не меньше, поляна у ворот была вся утоптана, широкая тропа уводила в лес на восток. Как удалось им такой толпою подобраться незаметно, минуя все засеки, ямы и разную сторожу было удивительно. За много верст вокруг капища летали завороженные Желтоглазом птицы, сообщая обо всех чужаках, две волчьи стаи служили Зверополку дозором и даже незнакомого зверя не упускали из виду. Однако враги сумели выйти незамеченными к самому частоколу… Придя на поляну латыгольские воины поперли напрямик и стали штурмовать ворота, а как сломали их, по обе стороны через частокол в острог забрались волколаки и ударили защитникам в бока.. Потом штурмующие проломились внутрь и началась резня.
Лихута все принюхивался, стараясь узнать смутно знакомый запах пришлых волколаков.. в нем было что водянистое, муторное и горькое.. болотная трава-аир, точно! Лихута припомнил старые следы, которые нашли они вместе с Остронюхом еще в начале весны далеко на востоке, возле Балги. То были следы чужих волколаков.. или вилктаков, как называли их латыголы. Тогда весь род переполошился, послали весть князю в Куконосе, усилили дозоры, да видно это не помогло..
Ярун отыскал Буривоя на опушке за воротами, оторвал от отца ревущую Веренею и повел их за собой. Вскоре вся стая собралась под священным дубом. Горе их было безмерным, тоска текла по жилам, было больно так, что хотелось перекинуться тут же волками и выть на светлое небо до скончания времен, но Ярун не зря носил свое имя и не даром был вожаком. Тоска в его сердце отступала перед страшной яростью. Нужно было отомстить кровью за кровь, враги не сумели истребить весь род Лютоборичей, они ошиблись и теперь должны горько заплатить за свою ошибку. Можно было пойти к князю в Куконос и поднять рати, но Ярун не хотел ждать, он хотел отомстить сам, отомстить страшно, так, чтобы капли кровавые разметались по всей литовской дубраве, и уж после, исполнив долг перед предками, решить, что дальше делать… Однако теперь нужно было совершить обряд над родичами, сложить погребальный костер, дабы не случилось бесчестья с их телами и душами, и боги приняли их в посмертие.
…Уже столетие минуло с тех пор, как Лютобор Старый – их прародитель бежал в Полотеск из Красена, что в Смоленской земле, бежал от святоборцев и горожан, которые тогда не разбирали плохой волколак или хороший и сотворил ли он кому-то беспричинное зло. В безумии от творящихся чудес люди, подстрекаемые священниками, а иногда и княжьими слугами стремились уничтожить все семя, порожденное Концом времен.., их можно было понять.. чудеса и чудесные создания были опасны и очень часто причиняли людям смертные муки.. Лютобор со всей семьей бежал в Полотеск к князю Всеславу Брячиславичу, которого прозывали Чародеем. Коснулась князя волшебная десница и оттого, что сам он был причастен волшбе, то не слушал наветов, но отделял добро от зла и в созданиях Апокалипсиса. Хотя и есть при нем епископ с попами, да воли они не имеют, сидят тише воды, ниже травы… и Велесово капище на высоком берегу Полоты по сию пору остается нетронутым. Всеслав давал приют разным чудесным созданиям, которые бежали из людных мест от повальной охоты, но взамен требовал мирного житья, велел не беспокоить своих селян, а иногда просил и службы взамен на убежище.
Беглый волколак Лютобор, как и многие другие вскоре пришелся ко двору, когда князь задумал Большой литовский поход по Западной Двине, за горючим камнем, за янтарем и за путь к Варяжскому морю. Судовая рать пробилась тогда до самого побережья и в устье Двины князь заложил город Реженск, меньшие литовские города по реке - Ерсика, Куконос, Угерь, были захвачены, и там посадил Всеслав Чародей своих внуков, младших князей, там же возле двинского берега получили угодья и присяжные волколаки во множестве, чтобы тревожить литовцев и охранять торговый путь.
…На капище Дубового сердца опустилась тьма, до самого заката они собирали большой погребальный костер, торопились, не желая оставлять ночи тела убитых родичей… Буривой припомнил поминальные заговоры, но твердил их сбиваясь и невпопад, хоронили не по обряду, потому что по молодости обряда не знали, однако изо всех сил молили Велеса и Дубовое сердце защитить и успокоить убитых, оградить их тела и души от скверны. Во тьме зажгли огонь и долго стояли рядом, по лицам их неустанно текли слезы, а языки пламени уносили в посмертие их родных и близких. Затем вышли за ограду и во мраке перекинулись в звериный облик, с горестным воем они побежали от разоренного капища, оставляя за собой запекшуюся кровь на земле и серый пепел…