Эдвард Вашгерд (Э2рd)
"Взвейтесь кострами, синие ночи...!"
ФАКЕЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ
Отряд из арьергарда.
Эта история случилась в те ещё времена. В лохматые семидесятые. Об экологии большинство населения нашей необъятной Родины имело тогда самые смутные представления. В 1971 годе это было, - то есть народ, не имел никаких подозрений и сведений вообще. Мирный, и не очень, атом был сверхсекретным, а успешность и удобство городов определялось наличием заводов, стадионов и духовых оркестров. Чем больше труб, - тем лучше город. За городом можно было пить, на здоровье, из любой лужи, а из речки или озера - только в путь. Грибы и ягоды тогда не подвергались сомнению, но люди брали только общеизвестные: белые, рыжики, грузди; реже лисички, опята и маслята, да обабки разные. Грибное же плебейское царство брали только знатоки и любители вкуса, а также на лихое безгрибовьё: сыроежки, белянки, волнушки, и другое, всего не перечесть, микологи подправят. Для ценителя произростали валуи и еловые грузди, а также дождевики-головачи и редчайший гриб Баран, до пуда весом... Псилоцибы трудящимся были неведомы - поганки, они и в Африке поганки. Костерок в лесу, был дело святое, как без него? До МЧС было ещё, как до Луны и разжигание костров никого не пугало. Клещевой энцефалит в пионерских лагерях являлся не медицинской редкостью, а ЧП!!! Всесоюзного масштаба. Дизентерии обыкновенной, и той, в помине не было. Всё вокруг было аккуратно, пристойно, чисто и красиво, с хлоркой...
В общем всё было так, как рассказывал товарищ Дынин:
- "Когда я был маленьким, я тоже отдыхал в пионерских лагерях... Нам тогда приходилось туго: Спали в самодельных шалашах. Сами готовили себе пищу на костре. Сами таскали воду. Сами стирали. - Очень были не устроены в бытовом отношении...
- А, теперь... Оглянитесь вокруг... - и Евгений Александрович ажно всплеснул от умиления руками, - Какие корпуса вам понастроили"...
Неорганизованные ещё по ранжиру отряды, нарядные, как единообразные игрушки под ёлочкой, - белый верх, чёрный низ, при пионерских галстухах, стояли кривыми коробками, с вещами, на торжественной линейке и откровенно скучали. Ребятам не терпелось, наконец, ознакомиться с надраенным для них лагерем. Колонна автобусов ушла в город и вариантов сбежать было мало, до городского автобуса было километров шесть-семь по шоссе. Не все были пионерами, ох не все... Но бежать!
Пионервожатым в 3-й отряд 1-й смены лагеря "Орлёнок" занесло демобилизованного по ранению морского пехотинца Сашу. Он не оправился ещё от своих ярких армейских впечатлений и разбирался с пацанами по-военному сурово. Построение для него было священно и строил свой отряд он по любому поводу и без оного. Равнение строя обеспечивалось им кулаком правой руки, проносившимся парадным шагом перед самым носом у голов пионэров. Кто не успел выполнить команду "Равняйсь", тот мог пенять на себя, с юмором у Саши было туго. Как его учили, так и он учил... И даже ухватил одного злостного нарушителя дисциплины за кадык... Приёмчик такой жёсткий. Теперь за такой педагогический подход ему бы впаяли поди и срок условный, но тогда не было ни сотовых телефонов, ни стукачей в коротких штанишках, на каждом углу...
Хотя, надо отдать военному вожатому должное, относился к мальчишкам он по-отечески: в отряде был постоянный праздник песни и строя, прививалось умывание ледяной водой при голом торсе, приветствовались драяние палубы, пробежки, отжимание на кулаках и другие тому подобные развлечения. По вечерам, как положено, проводились политзанятия из Сашиных воспоминаний про супостатов, американской угрозе всему прогрессивному человечеству и про гибель трёхсот америкосов при катастрофах подлодок "Трэшэр" и "Скорпион". Гибель врагов вражеского подплава будоражила умы детей коллектива, выпускавшего "холодильники" для остужения горячих голов, - п/л "Орлёнок" был полноценным подразделением аж пятикратно орденоносного завода "Красмаш". Не берусь утверждать, но предполагаю, что таким количеством высших орденов Советского Союза смогут гордиться очень и очень немногие заводы. Это нынче на площади перед Аэрокосмическим Универом Красноярска красуется во весь рост Янгелевская тяжёлая ракета, а тогда... продукция номерного завода была тайной особой важности.
Пионер-лагери в долине реки Базаихи, у самой-самой границы с всемирно известными Красноярскими "Столбами", расположились во множестве. Тут тебе и Сибтяжмаш, и Красмаш, и Судоремонтный, и Химдым какой нибудь, да мало ли ещё заводов по Сибири-Матушке. В войну по Базаихе был устроен молевой сплав леса, а нынче речка оправилась и пионэры в свободное время развлекались тем, что таскали из неё бычков-подкаменщиков и кололи на вилку, примотанную к палке, пищужек. Хайруса поймать было сложнее, а про тайменя и ленка и говорить не приходится - редкость и по сей час, но бывает. Базаиха вновь стала-таки нерестовой Сибирской речкой и приятным местом культурного отдыха...
Помимо свежего воздуха и усиленного питания школяры имели в своём распоряжении целую кучу разнообразнейших кружков, от изобразительного искусства до авиамодельного творчества, а также танцы вечерами под магнитофон. Как ни крути, а общения полов между отрядами никто не отменял! Дружили втихаря. Конечно, менее везучие в "любви", подростки всячески поднимали на смех более удачливых сотоварищей. Известное дело, такое можно было говорить только из зависти или ущербности, но уродами себя никто самокритично не считает. Разборки, как правило, готовились неуспешными соперниками на Пионерский костёр... который в этом году очень удачно совмещался в первую смену с самой короткой ночью в году. Более того, 30-ю годовщину вероломного нападения было решено отметить массовым мероприятием всех оздоровительных учреждений Пионерлага...
Старшие отряды, гордо неся свою первую трудовую вахту, готовили из пустых консервных банок факелы для ритуального шествия- сделал себе, - сделай малышам! Громада Пионерского костра была сооружена посреди большой поляны на задворках нашего лагеря у речки и возвышалась метров на пять вверх. Наш лагерь насчитывал, никак не меньше, пятисот человек. Враги из соседних лагерей тоже не дремали... Готовились. Не спали.
Страшилка о том, что "В чёрной, пречёрной комнате..." будет "Разрыв сердца", уже никого не развлекала. Попривыкли и к "Девочке с зелёными глазами". На Прощальный костёр пионэры готовили своё "Домашнее задание", выстраданное душой за их долгий, трёхнедельный Первый срок. Для испытания чувств-с и опытов годилось всё: зелёнка, гуталин, и царица полей - "Зубная паста". "Велосипед", "Морской чёрт", затянутые на мокрый узел чьи-то треники и другие забавы подростков, - были для салаг-первоходов. "Дедушки" лагерной жизни знали-таки толк в тонких, изощрённых развлечениях... с научно-психологичным подходом.
Готовились к дембелю все. И мальчики, и девочки. Поотрядно. Кто, во что горазд. Строились и осуществлялись зловещие планы художественного изображения скелетов на серо-чёрной мешковине, спёртой из кастелянной в сон-час, во время отбывания очередного наказания. Мечтали о магическом белом фосфоре, которым, по рассказам "очевидцев", мазалась "в прошлом сезоне" морда Собаки Баскервилей, но, слава богу, дефицитного реактива не достали. Хотя уголёк во рту, при дыхании в трубочку, хором, ночью держать уже научились... Трое пыхтели, как собаки, в кромешной тьме с угольками в оскаленных красных пастях с белыми зубами, - один орал, как подрезанный, грубо разбуженный для потехи. Матрас пассивного участника розыгрыша сушился днём.
Шутниками же протягивались под простынями супостатов (да и друзей тоже, что греха таить) суровые нитки для ночного "ползанья ядовитых насекомых", о коих в предсонной дремоте ему заблаговременно рассказывали замогильным голосом дикие по жестокости сказки: забираются де местные "сколопендры" во все дыхательно-дристательные места... и губят в страшных судорогах детские доверчивые души. А много ли надо легковерному?! Подставлялись под панцирные сетки любителей бросаться на заправленную по-военному, кровать, чурки и тазы с водой. Все учреждения Пионерлага, как Нового года, или Второго Пришествия, ждали Пионерского костра...
И этот долгожданный День, наконец-то, НАСТАЛ!!!
С самого утра, ещё до завтрака, 3- й отряд победил всех в "Зарницу". Сказалась армейская выучка. Для этого надо было, всего-то навсего, отвоевать и водрузить знамя лагеря на лысой горе высотой всего метров триста-четыреста над рекой. Делов - то!!! Перед восхождением, разумеется, форсировали по скользким камням речку. Одержав Победу и перейдя речку вброд, мокрые и счастливые, с аппетитом завтракали.
До самого ужина заправляли факелы горючим, соблюдая насколько возможно ТБ: Не курили! После ужина, как немного стемнело, отряды факельщиков с барабанным боем торжественно двинулись по шоссе, вниз по долине... Пели песни. Кто пионерские, а кто и блатные, матерщинные. Было пафосно, но весело. Впереди всех ждал Последний Костёр, аж до неба: остатки солярки и бензина от заправки факелов вылили в него, про шифер тоже сообразили...
Совершив боевой разворот у мирно спящей детской дачи "Алёнушка", голоногая команда возвращалась в расположение лагеря, в посвежевшей уже темноте. К заветному костерку. В арьергарде, учитывая армейскую выучку морпеха Саши, замыкал торжественно - зловещую факельную колонну 3-й краснознамённый отряд имени Павлика Морозова...
"Залегла тайга в тумане белом,
От большого тракта в стороне,
Павлик был достойным пионером,
Уважали мальчика в селе...
Узнавал врага Морозов Павел
И других бороться с ним учил,
Перед всёй деревней выступая...
Своего отца разоблачил...
Отряд, разумеется, был назван в честь своёго, доморощеного "Павлика Морозова", который додумался в первый же день начать "стучать" вожатому, имеющему на этот счёт свои твёрдые, пацанские убеждения. Тогда стукачей не жаловали, как нонче, и горе было тому пионэру... Павлику доставалось от дедовщины больше всех, но эту тайну отряда берегли от всех пуще своёго глаза и готовили отщепенцу на прощанье массу сюрпризов. Цыганочку с выходом... По счастью всего отряда у незадачливого сексота был очень крепкий сон, со всеми вытекающими из него последствиями. Он был бедный. Родители его отправили в лагерь на всё лето, НА ЦЕЛЫХ ТРИ НЕВЫНОСИМЫХ СМЕНЫ... В любом коллективе находится объект для недобрых розыгрышей и презлых шуток. В любом... А, уж детском... будьте нате!!!
Арьергардный 3-й отряд затянул приличествующую такому случаю песню, больше похожую на речёвку: "Орлёнок, Орлёнок... Не хочется думать о смерти, поверь мне, в тринадцать мальчишеских лет...". Пламя факелов освещало одухотворённые лица, находящиеся при исполнении священного долга охранения колонны, и замышлявшие на Закрытие у Костерка, просто чёрт знает что...
Вожделённые планы Отряда были нарушены самым грубым образом оттуда, откуда и не ждали. Авангард, самым, что ни на есть варварским способом, переходя через мосток ручья Калтат стал швырять догорающие факелы в воду. Красиво, конечно, воинственно... Дурной пример заразителен, - что крестьяне, то и обезьяне. И понеслось...
По воде поплыли первые масляные пятна - разведчики, диверсанты, готовые погубить на корню с трудом наладившееся равновесие реки. Мальки шуганулись вверх по течению, как ошпаренные, уходя от беды. Павлик Морозов, со слезами, заикаясь от волнения обратился к Вожатому:
- Саша! Беда! Вся рыба в Базаихе передохнет! - В запале тараторил он, нарушая священный для солдата строй.
По морде пионер на этот раз не получил - Саша тоже книжки читал и любил Природу - Мать ея перемать... Отряд по команде пошёл под мост, как в последний бой, и спасал впадающий в речку ручей от несчастья до последнего факела. Водица в Калтате была, не приведи господи, - просто ледяная. Надо ли говорить, что после марафонского шествия с водными процедурами было не до Прощального костра, к тому же он уже догорал... Постреливая заложенным в него шифером.
С утра героический 3-й отряд проспал свой завтрак. Саша их не тронул. Борца - эколога спроворили в лазарет, у него объявилась ангина с высокой температурой, которую изводили, то и дело, квачём с раствором Люголя. Павлушка стоически терпел эти фашистские пытки. Его пришли попроведать всем отрядом, он заслужил своё уважение - смыл соляру своёй редкой кровью, - облегчил Душу. Отряд своих не бросал...
На израненный Прощальным костром лагерь без слёз смотреть было нельзя: Страдальческие, перепачканые зелёнкой, ваксой и зубной пастой, невыспавшиеся лица, всклокоченные головы, изорванная игрой "в крючёчки" грязная одежда... Показаться в городе, перед родителями, "отдохнувшим и поправившимся" пионэрам было невмоготу.
Исключение составлял 3-й отряд, не участвовавший в прощальном побоище по причине дисциплины: Подтянутые, наглаженные, с чувством выполненого долга, они ожидали подхода колонны автобусов, вспоминая события прошедшей ночи. Им было, что вспомнить. В других отрядах ночь прошла, как обычно: мазали друг-друга зубной пастой и гуталином, умывались в кромешной тьме подсунутой негодяями зелёнкой, орали в кромешной тьме истошно, с кем-то дрались до первой крови. Прощались навеки... До начала следующей смены была ещё целая неделя! Этой ночью в омуте у разрушенной сплавной плотины реки Базаихи, близ Кырска плеснул красным хвостом Таймень... Пионерская акула 3-го отряда!
Город Норильск 22 августа 2017г. Полдень.
Сыро. Холодрыга жуткая.+5оС,