Вы напрасно думаете, что мой драгоценный Сережа может просто ручьями слезы лить о своей прекрасной Лидии, которой потом и сдачи может дать.
Мы в Германии, когда в Военпроекте работали, первое время жили в общежитии - барак поквартирный, туалет и душевые - по концам коридоров.
И вот там повадился сынок местного гаишника, кореец, тэ-ква-ндо, суё-***-чай или ещё хлеще- короче, террор всему населению. Ходил с дружками, такими же отмороженными корейцами, поигрывая цепями. Девчонки плакали. Вышибал дверь ногой и трахал кого хотел. Девочки из нашего Военпроекта боялись спать в своих квартирках по-одному.
Он приперся к нам в душ, когда мы были с Сережей. Мылись. Ломился. Не открыли. Тогда он сделал кучу прямо перед дверью. Из хулиганства. Сережа вышел и наступил. Озверел. Я никогда не видела своего Сережу таким сосредоточенно-решительным и озверевшим.
Он поймал этого тэквандиста и дзюдоиста, запихал его башкой в унитаз и дважды спустил воду и ещё пару раз макнул для ума. А потом еще с разгона в батарею воткнул. Тот попал в медсанчасть. С повреждениями. Но заявления не подал - слишком рыло было ... Да и папаша-гаишник обделался. Да и Сережа мой не последний там был.
Без тэквандо и дзюдо.
Тот утих насовсем. Потом просил прощения, стоя у нас на коврике, как у них принято, на коленях.
Девчонки в общежитии ликовали. Кошмар закончился.
Нилов простил с отвращением. А он не тэквандо и не дзюдо. Просто поэт, композитор и архитектор. И всё. И меня ещё любил. Наверное.