* * *
В этот момент к ним направлялись трое, тоже вооруженных людей. Это был командир отряда Хизир с двумя бойцами.
- Ты почему вышел, Сулиман? – спросил учитель. – Мы зашли к тебе в палату, твой сосед сказал, чтобы мы быстро нашли тебя. Что-то случилось?
Сулиман попытался подняться, Хизир положил ему на плечо руку и не дал встать. Он был очень взволнован.
- Сиди, сиди, - сказал Хизир. – Что здесь происходит?
Боевики, которые пришли на «разборки» с Сулиманом, растерялись. При том, что и сейчас численное преимущество было на их стороне, к дальнейшему противостоянию они уже были не готовы.
- Все нормально, – сказал Сулиман. – Просто, пытаемся друг друга понять. Если ты не возражаешь, то мы продолжим. Хорошо?
- Да, конечно, – ответил Хизир и встал рядом с Сулиманом.
- Я слушаю тебя, – обратился Сулиман к Абубакру. – Я свое слово сказал.
- И я сказал, – ответил тот. - Похоже, нам больше не о чем говорить.
- Да. Похоже. Словарный запас мы исчерпали. Осталось только довести сказанное до конца. Слово за тобой.
Наступила пауза. Хизир с товарищами, не понимая в чем дело, стояли молча и смотрели то на Сулимана, то на незнакомца.
- Ну, что ты стоишь как вкопанный? – спросил Сулиман. – Язык что ли проглотил? Я стою на своем. Этот пленный мой. Что ты на это ответишь?
- Мы с тобой потом поговорим, - растерянным голосом ответил боевик.
- Нет! – сказал, как отрезал Сулиман. – Закончим разговор здесь. Здесь и сейчас! Или ты хочешь поймать момент, когда рядом со мной не будет товарищей? Когда я буду слабее тебя? Ты же и сейчас не слабее меня и моих товарищей. И у тебя, и у твоих товарищей есть оружие. Стрелять вы, я думаю, умеете. Мы на равных.
Сулиман прекрасно понимал, к чему могло бы привести такое напряжение в разговоре, если бы перед ним стояли настоящие воины, достойные мужчины. Были бы эти таковыми, конечно, не было бы и этого разговора. Но просто так Сулиман не мог их отпустить, не указав им «свое место».
Наступило гнетущее молчание. Сулиман чувствовал нерешительность своих оппонентов. Старший пристально посмотрел ему в глаза и взглядом умолял его прекратить переговоры.
- Я не понял, – нарушил тишину Хизир. – Ты не объяснишь мне, в чем дело? – спросил он Сулимана. – Мне что-то не нравится все это.
- Он хочет убрать меня с дороги, – ответил Сулиман. – Вы ему, наверное, мешаете.
- Что-что? – Хизир подошел к Абубакру и встал прямо перед ним. – Что ты хотел сделать?
Друзья Сулимана, как по команде, приготовили оружие к бою. Сняли с предохранителей, но целиться не стали.
И «боевики» запаниковали. От побега их останавливало только то, что они боялись выстрелов в спину, чего Сулиман и его товарищи никогда себе не позволили бы. Но им, похоже, этого не дано было понять.
Хизир отошел в сторону, схватившись за рукоять пистолета.
- Если ты мужчина, сдержи свое слово, – обратился он к Абубакру. – Вот он. Сидит перед тобой. Сдержи свое слово, если ты мужчина, если ты воин.
- Я… я это сказал сгоряча, – голос ответчика слегка дрогнул.
- Тогда забери свои слова обратно и извинись перед ним, – сказал Хизир. – Но только не называй его своим братом. У нас нет, и не может быть таких братьев, как ты.
Наступила пауза.
- Извини, – наконец, подавленным голосом сказал Абубакр. – Я забираю свое слово…
Остальные его дружки вздохнули с облегчением, в надежде, что конфликт исчерпан.
- И тебе после всего этого не будет стыдно смотреть своим товарищам в глаза? – спросил Сулиман. – Ты признаешь, что ты курица?
- Стоп! - остановил его Хизир. – Не стыди его. Есть к нам еще вопросы? – спросил он боевиков.
- Нет, – коротко ответил старший.
- Тогда ступайте по своим делам. И впредь будьте умнее, – напутствовал Хизир. – Не забывайте, где вы находитесь и с кем разговариваете!
Торговцы людьми спешно удалились. Стали прощаться и ребята, которым Турко наказал быть рядом с Сулиманом при сложившейся ситуации.
Хизир пожал им руки и поблагодарил за участие.
- Мы должны держаться друг за друга, - сказал один из них. – Только этим мы сильны.
- Все правильно, – согласился Хизир, и пожелал им удачи.
Парни ушли. Сулиман остался со своими самыми близкими друзьями во главе своего командира и учителя. Теперь он подробно изложил им, как и из-за чего начался этот конфликт.
- Пришли, как орлы, – возмущался Сулиман, завершая свой рассказ. – С распахнутыми крыльями. Ушли, как общипанные петухи. И не стыдно им будет дальше с этим жить? Смотреть в глаза друг другу и людям?
- Им не будет стыдно, – сказал Хизир. – Обидно только, что лучшие из лучших сынов Чечни сложили головы, а эти черти топчут землю. Это не чеченцы, это рабы, предки которых пришли к нам пасти наш скот, научились нашему языку и по нашей милости остались жить рядом с нами. Плебеи, дети плебеев! Не могут простить нам то, что их предки были холопами. А в чем винят нас - не понятно! Пригрели на груди змею. Пойдемте в палату.
Сулиман, упираясь руками об сиденье, привстал, но тут же опустился на стул, почувствовав резкую боль. Друзья кинулись ему на помощь, поддержали непослушное тело, затем подхватили больного с двух сторон за руки и направились к помещению госпиталя. Хизир взял костыли и стул, и пошел следом.
Сулиман был ослабленным не столько физически сейчас, сколько морально. От того, что есть и остались такие недостойные парни, как те, что пришли к нему на «разборки». Он был в подавленном состоянии. Перед его глазами мелькали лица погибших товарищей и, конечно же, Расула, с его заветными словами: «А знаешь, сколько ребят отдали свои жизни, чтобы наш народ жил в мире и благоденствии?»
От греха подальше, Хизир в тот же день забрал с собой Сулимана и его русского соседа по палате, Сергея, к себе домой…
* * *