Эти лица нечасто мелькали в газетах и по телевизору, но всякий, имеющий хоть какие-то дела с высшим руководством одной немаленькой и неслабой страны, поразился бы, увидив такое количество высоких чинов в одной комнате. Здесь собрались люди, перед которыми трепетали генералы всех войск и родов спецслужб. Здесь собрались те, кто держал в руках нити управления всеми микро и макро процессами в стране. Никто не был одет в форму, но почти каждый был сам в звании генерала. Некоторые вовсе были без званий (насколько было известно остальным), однако обладал властью, позволяющей в течение одного дня отправить в отставку несколько министров второго эшелона. Большинство из них были очень богаты, однако размер активов и банковского счета не имел здесь никакого значения – фактически вся страна принадлежала этой группе людей.
Как уже упоминалось, любой чиновник, заглянувший в этот кабинет, поразился бы такой концентрации власти в одной комнате и уровню решений, которые этот коллектив может принять. Чиновничье чутье также подсказало бы ему, что случилось нечто из ряда вон выходящее, потому что собирать таких людей по пустячному поводу не только нецелесообразно, но и невозможно. Собирать их к себе может только Батя, а Батя мелкими вопросами не занимается.
Самого Бати пока не было, поэтому в комнате витал сильный дух предстоящего разноса. Те, кто догадывался, по какому поводу их срочно позвали на это экстренное совещание, принесли этот дух разноса сюда. И хотя они ничего вслух не говорили – излишняя болтливость на таком уровне не выдерживает дарвиновского естественного отбора, их настроение передалось остальным. Шли вялые разговоры об охоте-рыбалке, но они были прикрытием, психологической защитой чтобы не сойти с ума от напряжения. Все собравшиеся это прекрасно понимали.
К счастью, ожидание было недолгим. Батя пришел без фанфар, быстро сел на председательствуещее место и ни слова ни говоря, начал по своей привычке обводить сидящих взглядом. В гляделки с ним никто играть не решался, каждый отводил взгляд и мучительно прикидывал, в чем он может быть хотя бы потенциально виноват и как будет выкручиваться. Все, включая Батю, бывали на подобного рода совещаниях как в качестве председательствующей стороны, так и в качестве огребающей, так что Батя прекрасно понимал, что творится в душе у каждого из двадцати присутствующих.
- Вы наверное думаете, что сейчас полетит пара-тройка голов, а остальные разойдутся по своим углам – оптимистично начал Батя. – Ошибаетесь. Масштабы происшествия (Батя никогда не употреблял слова «проблема») гораздо значительнее. Если мы не примем правильных решений на этом собрании, оно может оказаться для всех нас последним.
Батя сделал паузу и снова стал обводить взглядом присутсвующих. Не сразу, но постепенно до них доходил смысл сказанных слов. Здесь не будут искать виноватых. Хорошая это новость или плохая, это еще большой вопрос. Некоторые, и их было большинство, по этому поводу сжались еще сильнее, однако некоторые глаза засветились желанием работать и спасать себя и заодно остальных. Это было отрадно. Бате поневоле приходилось окружать себя трусоватыми посредственностями, дабы они не пытались плести заговоры. Однако в экстренной ситуации при таком раскладе положиться было не на кого. Батя надеялся, что осознание остроты положения вызовет хотя бы в некоторых здоровую дозу андреналина, и он не ошибся. Вероятность выйти сухими из сложного положения теперь возрастала.
- Мне тут МВД подало докладную – продолжил Батя – Некоторым из вас ее содержание уже известно, но остальных придется ознакомить. Попрошу начальника службы озвучить докладную.
Встал министр внутренних дел Скирдяев. Сегодня он сидел по левую руку от Бати. Высокий, но некрупный светлый мужчина средних лет, с очень проницательными голубыми глазами, где-то в глубине которых тем не менее таился страх. Он был один из немногих, кто догадывался, зачем всех собрали в этой комнате. Вынув заготовленый заранее сложенный вчетверо листок формата А4, он прокашлялся и придав голосу как можно больше уверености и выражения, принялся зачитывать:
«Доводим до Вашего сведения, что активность одной из религиозных групп, называемой «Врата свободы», чрезвычайно возросла. Группой руководит Пафнутьев Сергей Петрович, 1969 года рождения. Последователи называют его Веспасиан, что согласно учению расшифровывается как «Вечный Спаситель» и считают Пафнутьева очередным и последним воплощением Христа. В течение последнего года группа учеников во главе с Пафнутьевым совершила турне по стране, где ими проводились проповеди и так называемые обряды инициации среди больших скоплений людей. Группа арендовала стадионы и большие залы. Есть сведения, что в течение срока от шести до двенадцати месяцев у граждан, прошедших инициацию открываются дополнительные возможности. Они сильно различаются от индивидуума к индивидууму, но объединяющей всех является способность обходиться без пищи в течение неопределенно долгого времени.»
Министр внутренних дел свернул листок и вопросительно посмотрел на Батю. Батя не отреагировал и снова стал осматривать сидящих в кабинете. Выражение страха неопределенности исчезло, но вместе с облегчением добавился и другой страх – а не спятил ли Батя на старости лет, что стал созывать совет такого уровня по таким поводам?
- Какие будут вопросы? – негромко спросил Батя, легким кивком головы дав понять, что видит взгляд Скирдяева, и сесть ему уже можно.
Слово взял глава внутренних спецслужб Шмулькин – мужчина неопределенного возраста с хорошо сохранившейся шевелюрой темных волос. В данной комнате он был почти единогласно воспринимаем за второго человека после Бати и сидел по правую руку от него.
- Я слышал про эту группу и тоже считаю, что пора их приструнить, сторонников у них уже многовато. Но не думаю, что они настолько опасны. Арест ключевых фигур проблемой не будет, досье на них у нас приличное – тут и мошенничество и уклонение от налогов и оскорбление чувств верующих. Ну а сторонники побузят малость и успокоятся, как уже не раз было.
- Вы не учли, что их больше миллиона – заметил Батя
- Возможно, но практика работы с тоталитарными сектами показывает, что настоящих приверженцев единицы – остальные разбегутся. К тому же, насколько мне известно, они неагрессивны. Мы за ними тоже следим достаточно долго, внедрили к ним несколько агентов – все они в один голос утверждают, что там все чисто – никаких планов по захвату власти, терактов, смуты какой-либо вообще от них ожидать не приходится. Хотя это не мешает припаять им заодно терроризм – народ с этим согласится.
- Я еще раз повторю всем, кто с первого раза не очень хорошо понял – повысил голос Батя - Они могут обходиться без пищи сколь угодно долгое время.
- Ну если честно – не сдавался Шмулькин - в это верится слабо. Хорошо бы перепроверить. Были уже такие просветленные, а как камеры слежения к ним поставили, ночью-то они жрут будь здоров.
- Проверяли – устало сказал Батя – Проверяли. Могут. Камеры ставили, взвешивали, все под полным медицинским наблюдением.
- И что врачи говорят? – спросил Шмулькин
Батя посмотрел на Скирдяева. Тот снова встал и слегка прокашлявшись проговорил:
- Фиксируют результат – 3 месяца без пищи и без потери веса. Объяснить не могут. Никакая научная теория на данный момент не допускает такой возможности. Раньше были отдельные свидетельства достижения такого состояния, но им особо никто не верил – слишком мало было материала для исследований, да и сами они исследоваться не стремились. К тому же случаи были единичные, а не массовые как сейчас.
- Какие еще наблюдения были сделаны? – продолжал допытываться Шмулькин
- Некоторые испытуемые потеряли чувствительность к боли. То есть боль им неприятна, но если она не несет реальной опасности, они ее не избегают. Например они предпочтут делать себе операцию без наркоза, так как любой наркоз несет определенный вред организму, а боль не несет. Это было установлено путем...
- Ладно, ладно – перебил Батя – пути мне ваши неинтересны, я знаю у вас там профессионалы работают по этой части.
Министр внутренних дел смутился от этих слов и опять не знал, сесть ему или оставаться стоять. Как все служивые люди он мог устроить мощнейший разнос любому из своих генералов, не говоря уж о всякой мелюзге, но перед лицом высокого начальства трепетал до глубины души. К тому же сейчас он не знал, хвалит его начальство или ругает.
Батя снова усадил Скирдяева взглядом и обернулся к Шмулькину. Он был одним из немногих, кому батя доверял и которого уважал одновременно. Шмулькин был неглуп. До него начали доходить масштабы катастрофы.
- Да, здесь после ликвидации будем на выходе иметь до миллиона потерянных для государства граждан – пробормотал Шмулькин, как бы рассуждая вслух.
- Потерять это полбеды – добавил Батя – не потерянных миллион, а неуправляемых.
- Да, их даже не пересажаешь всех, у нас и тюрем-то не хватит – продолжал думать вслух Шмулькин.
- Да что вы все сажать, да сажать – Батя в деловой обстановке со всеми был только на вы, хотя в личной беседе мог и потыкать – надо быть, как сейчас выражаются, покреативнее. Двадцать первый век на дворе. К тому же на верхушку у нас досье-то есть, но чтоб всех сажать – это ж как надо судебную систему прогнуть, даже она с таким заказом может не справиться.
- А что если им поставить диагноз, и на принудительное лечение – вдруг осенило молчавшего до этого министра по чрезвычайным ситуациям – Ну типа, эпидемия карантин, можно слово какое-нибудь мудреное придумать для этой болезни. И изолировать их для блага окружающих.
- И что думаете, поверят – вопросительно посмотрел Батя?
- А почему бы и нет – вмешался Шмулькин – народ у нас не очень легковерный уже стал, так что скорей поверят в эпидемию, чем в то, что можно не жрать годами. Да если напугать побольше, еще и благодарить нас будут.
- Тоже верно – согласился Батя – Только вот неувязка в том, что документы мы у тех, что на стадионы эти ходили, не брали. Так что цифра в миллион нам примерно известна, а вот списка нет и не предвидится. Как диагностировать-то будем – он снова повернулся к Скирдяеву – Они хоть чем-то отличаются от нормальных?
- Ничем – ответил Скирдяев – давление, пульс, кровь, моча – все в пределах нормы. Глаза блестят, но это признак ненадежный.
- Да – заключил Батя – идея-то неплохая, но осуществить нереально. Как только начнем одних изолировать, другие маскироваться станут. Давайте дальше думать, не спим там на галерке. Вот вы, Василий Васильевич, чем нас порадуете?
- Василий Васильевич, седовласый шестидесятилетний жизнелюб и ловелас, а заодно владелец контрольного пакета пары сырьевых компаний, вынужден был признать, что у него идей на этот счет нет. Этот нехитрый прием Бати, тем не менее, взбодрил остальных. Из страха, что очередь может дойти и до них, многие переключились из режима тихой паники в более продуктивный.
- У кого есть идеи, не молчим – продожал нагнетать Батя. - Сейчас всех по очереди опрашивать будем.
- Разрешите вопрос – снова включился министр по чрезвычайным ситуациям – А воду они тоже могут не пить?
- Хороший вопрос – одобрил Батя и повернулся к Скирдяеву – Не вставайте – милостиво разрешил Батя.
- Воду они пьют в малых количествах, но совсем без нее обходиться не могут – ответил Скирдяев
- А если вода отравлена, она причинит им вред? – продолжал допытываться министр по чрезвычайным ситуациям.
- Должен причинить – медленно и задумчиво ответил Скирдяев. Он, как и все, уже начал понимать куда клонит министр – Некоторые химические соединения вызывали плохое самочувствие у испытуемых. До летального исхода мы не доводили, но пока нет сведений о том, что они устойчивы к каким-либо веществам.
Батя обрадованно посмотрел на министра по чрезвычайным ситуациям. Этот верный служака был незаменим в случае любого ЧП. Он был очень оригинален и изворотлив, лет ему было меньше 50, так что голова у него была едва ли не самая светлая в этом зале.
- Сергей Михалыч, молодец – сбился Батя с делового тона – Да ведь это как раз по твоей части. Сможешь организовать?
- Конечно смогу, ответил потупившись Сергей Михалыч. Только вот бюджет не мешало бы утвердить и кое-какие детали проработать
- Бюджет весь твой, а детали давай сейчас обсудим. Значит так – опомнился Батя и перешел на вы – По химии я не спец, но вы сами должны знать что делать. Найдите гадость какую-нибудь, так чтобы мыться там, зубы чистить можно было, глоток-другой сделать, но при постоянном употреблении - смерть. Потом ваши проверенные люди сыпят ее в водозаборы. А уж информационную поддержку мы обеспечим.
- А как объяснять будем? – недопонял Сергей Михалыч.
- Теракт, как же еще – ответил Батя. Глаза у него горели. Теперь, когда остались одни детали, он был явно в ударе.
- А обвиним кого? И ведь долго это надо делать , как объясним то, что не можем справиться с террористами? – снова ожил Шмулькин.
- Да их же и обвиним. Много их, внедрились везде. Вот спецслужбы и не справляются. Да еще скажем что очистка требует времени. А кто будет возражать – сам террорист.
- Неужели поверят? – недоверчиво спросил Сергей Михалыч
- Да вы же мне сами говорили, что народ легковерный. Еще и не то проглатывали – заверил его Батя – Берите пример с японских коллег. Ну когда им эту, Аум Шотокан пришлось закрыть.
- Аум Сенрике – подсказал Скирдяев
- Да, точно, Аум Сенрике. И что? Ну вот зачем им, казалось бы, газом травить метро? Так нет, съели. И японцы съели. А наши и подавно. Сектанты, одно слово. Их не любят, их боятся. Всему поверят.
- А что потом делать? – спросил Сергей Михалыч
- А дальше поэтапно – растолковывал Батя – сначала все конечно бросятся за питьевой водой в магазины. Возникнет нехватка. Ну тут уж вы как МЧС подсуетитесь, чтобы там бесплатные раздачи организовать и все такое. Нам все-таки горы трупов не нужны. Потом можно и из магазинов изъять, под тем же соусом, что небезопасно. И все, государство раздает воду по трудовым книжкам или удостоверениям предпринимателя. Имеем миллион граждан обратно. Ну да, аресты лидеров, конечно тоже надо будет осуществить – посмотрел Батя в сторону Шмулькина. Тот понимающе кивнул.
- Нужно еще понять, что они в ответ сделают – добавил Шмулькин.
- А что сделают? Ну некоторые не поверят, будут продолжать пить воду из-под крана. Тогда естественный отбор, сами понимаете, не долго они протянут. Некоторые уйдут в деревни или в горы. Это можно отследить и обезвредить, нам террористов мочить не впервой. Все вроде бы.
Повисла пауза, после которой стало понятно, что основные вопросы проработаны, и возражений нет.
- Значит так – официальным тоном перешел к заключению Батя – Придется поработать. Всем поработать, не сидеть сложа руки. Но мы с вами спасаем Родину, помните об этом. Помните об этом, когда будете отбирать и наставлять людей на исполнение заданий. Сами понимаете, конспирация должна быть строжайшая. От лица отечества благодарю тех, кто своими идеями, своим участием, внес и внесет свой вклад в это важнейшее и святое дело. Я уверен, вместе мы сможем довести его до конца. Всем спасибо, дальнейшие вопросы обсудим индивидуально в рабочем порядке.