У Фрэнка все было хорошо. Фиона с Липом и Йеном где-то пропадали, а малышка Дебби плакала наверху. До девочки Фрэнку не было дело – поорет и перестанет. Сейчас важнее было то, что его женушка в муках боли корчится в одной из окружной больниц, куда Фрэнк, собственно, и собирался, закинувшись таблетками для храбрости. Чуть подумав, Фрэнк все же захватил с собой годовалую дочку и вышел из дома. Автобусов до больницы никаких не было, поэтому Фрэнк и решил идти пешком.
Шел он не торопясь. Все равно к Монике его не пустят, точнее, к Монике он не п о й д е т. Ну, скажите, кому охота наблюдать, как из женщины вылезает какое-то лысое чудовище? Вот и Фрэнку не хотелось. Ему первых четырех раз хватило.
У входной двери Фрэнк еще в нерешительности потоптался и, наконец, зашел внутрь.
— Мистер Галлагер, рада снова видеть вас здесь, — заявила улыбчивая тетка, стоявшая у входа. Фрэнк никогда не понимал, зачем она нужна? Типа если отсюда украдут спиногрыза, то она его спасет? Копов вызовет? Тогда вставал другой вопрос: кому нужны мелкие дети?
— Точно, — невпопад ответил Фрэнк, покачивая на руках Дебби. – У вас водички не найдется? – учтиво спросил мужчина.
— Нет, — ответила тетка. – Вы уже можете пройти к Монике, — улыбнулась она.
Фрэнк вздохнул и, выражая всем своим видом явную печаль, пошел по уже знакомому коридору в знакомое, почти родное, место. Это была кристально-белая палата. Врач стоял к Фрэнку спиной, загораживая весь обзор, поэтому Фрэнк и не мог увидеть жену. Но, подойдя ближе, Фрэнк увидел ее. Ее, измученную и такую любимую. На руках она держала маленький сверток.
— Поздравляю, Фрэнк, — хлопнув Фрэнка по плечу, проговорил врач. Мужчина развернулся и вышел, оставив мистера и миссис Галлагер наедине. Наедине, если не считать сына.
— Посмотри, какой он милый, Фрэнк, — с придыханием проговорила Моника, глядя на младенца. Огромные голубые глаза, пухлые щеки и маленький носик – что еще нужно для счастья?
— Ага, милый, — отмахнулся Фрэнк, смотря только на жену. Честно сказать, сейчас ему было плевать на детишек (их и так слишком много), а вот Моника… Моника обладала каким-то шармом или как это можно назвать? Фрэнк все время пытался от нее уйти, пытался запить слабость к ней алкоголем, таблетками, но ничего не получалось. Он всегда возвращался к ней. И тут уж как повезет. Он мог встретить веселую Монику, а мог встретить Монику больную, в прямом смысле. Его жена была больна. И болезнь эта – биполярное расстройство. Так что, если Моника была в депрессии, Фрэнк буквально кормил ее литием и на некоторое время все становилось хорошо. А потом Фрэнк снова уходил. А Моника снова болела…
— Мы назовем его Карлом, — улыбнулась Моника, поглаживая сына, который, на удивление, не кричал и не плакал. – В честь моего дедушки.
***
— Ты уверен, что в школе у тебя все нормально? – спросила Фиона, потрепав Карла по голове.
— Да, все окей, — не медля, ответил мальчик, дожевывая безвкусный тост. В голове, против его воли, вылезли вдруг сцены школьных будней. Вот Карл избивает какого-то мелкого мальчишку, вот Карл дверью прижал руку другому пацану, вот Карл разбил окно, вот Карл обозвал учителя «шлюхой» и тому подобное. Мальчишка поморщился и потряс головой – ну вот к чему это? Чтобы заставить его почувствовать вину? – Только тебя пригласили в школу. Не верь всему, что они тебе скажут, они просто с самого начала невзлюбили меня! – нахмурился юный Галлагер. Фрэнк говорил ему, что Карл – самый близкий ему сын, потому что в нем течет истинная Галлагерская кровь. Карл был рад, что папа рад.
— Ох, Карл, ну что ты опять натворил? – тяжело вздохнула Фиона.
— Он подглядывал за девчонками, когда те были в душевой после тренировок, — тут же сдала младшего брата Дебби, только что вошедшая на кухню. Девочка схватила со стола последний тост и уселась на стул.
— Ах ты… — прошипел в свою очередь Карл, грозно зыркнув на Дебби.
— Он же растет, ничего в этом такого, — рассмеялся Лип, выйдя из туалета.
— Карл, пожалуйста, веди себя прилично. И скажи учителю, что сегодня я обязательно подойду, — проговорила Фиона. – Так, ребята, быстро-быстро в школу.
Карл и Дебби, похватав завтраки и чмокнув на прощание Фиону, пошли на выход.
— А Йен-то где? – резко остановившись в проходе, из-за чего Карл с размаху врезался в нее, обернулась Дебби.
— У Микки, наверное, — пожал плечами Лип.
После этого дети спокойно выдвинулись на улицу.
— Ну ты вообще палевка, — разозлено проговорил Карл и замахнулся на сестру, от чего та взвизгнула. Нет, конечно, бить он ее не собирался, но запугать-то эту дуру надо как-то? Кто ее за язык тянул? Вот теперь и Фиона психовать будет.
— Псих, — бросила Дебби, поняв, что брат избивать ее не собирается. – Все, постарайся сделать так, чтобы никто не знал, что мы родственники, — фыркнула девочка и забежала в здание школы первая. Карл же зашел за ней.
Друзей здесь у Карла не было. Всех, кто мог бы с ним подружиться, он уже давно побил или сделал им какую-нибудь гадость. Да он всем делал гадости. Пока что это не распространялось за пределы параллелей вторых классов, но Карл знал, что его время еще придет.
За минуту до звонка Галлагер зашел в класс и, согнав с более симпатичного ему места какого-то парнишку, уселся на стул. В класс зашла учитель.
— Галлагер! – как только училка увидела мальчика, лицо ее сделалось отчаянно красным. По классу пронеслись смешки. Дело в том, что телефон учительницы как-то раз лежал на столе. Карл же не преминул заглянуть в него. Что же он там нашел? О, много чего интересного. Фотографии учительницы он разослал всей школе. – Я же сказала вам не приходить без родителей!
— Моя мать вскрыла вены, когда мы праздновали мой день рождения и чуть не умерла, а отец бухой где-то валяется, — моментально отреагировал Карл. – Вы все еще хотите, чтобы они пришли?
Учитель, казалось, порядком ошалела. Да, она знала, что у мальчика трудности в семье, но наглость его просто поражала!
— У вас ведь есть сестра, как ее… Марианна? – проговорила женщина.
Карл громко и презрительно фыркнул. Марианна? Что несет эта мразь? Да она и имя опекуна Карла запомнить не в состоянии, хотя Карл говорил о Фионе… вчера. Неадекватная она какая-то.
— Фиона, — наконец исправил учителя парнишка.
— Фиона, — тупо повторила женщина, от чего Карл невольно закатил глаза. – Значит так, жду сегодня Фиону у себя. Если она не придет, то на занятия тоже можешь не приходить.
Карл фыркнул и учитель, смерив мальчика взглядом, от которого тот, видимо, должен был устыдиться, отвернулась и начала нести какую-то чушь про умножение и деление. Честно сказать, юный Галлагер не слишком-то вслушивался. Нет, не подумайте, он не переживал насчет школы. Просто все равно было как-то неприятно. С этого момента Карл и решил забить на все. К черту!
***
— Карл Галлагер, жду вас после уроков, — не беззлобно проговорила учительница, видимо, наконец, поняв, в чем прикол. Дело в том, что Карл с самого утра вел себя прилично. Он даже и не бил никого. Миссис Блад даже понадеялась на то, что мальчик встал на путь истинный, что, кстати, весьма трудно, когда твоя семья – сплошные алкоголики. Как же ей было жаль Карла! Это не он виноват в том, что его отец – неудачник, а мать вообще не понятно где. Но сейчас… когда миссис Блад увидела огромною надпись на всю стену коридора «Миссис Блад сучка Карла Галагера», жалость моментально испарилась. Вернулось извечное раздражение.
— Ты и фамилию свою неправильно написал, — прошипела учитель.
— Точно, — ухмыльнулся Карл, будто все и было так задумано. Ну, подумаешь, фамилию неправильно написал – с кем не бывает?
Галлагер уже сам знал, куда идти, поэтому он вырвался из цепкой хватки училки и отправился вперед, смотря на всех идущих навстречу ему учеников с плохо скрытым превосходством. Всем знакомая ухмылочка снова украшала смазливое личико Карла.
Так Карл и зашел в класс. В голове играла какая-та крутая музычка, что-то типа Джоан Джетт, и Галлагер представлял себя в замедленной съемке. Стоит ли говорить, что своими, далеко не безобидными проказами, Карл давно прославился на всю школу? Думаю, это и так понятно. Поэтому сейчас на этого двенадцатилетнего парнишку остальные смотрели с благоговением и опаской? Галлагер уселся за заднюю парту и достал карандаш, из которого собирался сделать нечто крутое.
Девчонка, что сидела на парте впереди, обернулась на Карла и с интересом взглянула на то, что он делает. Галлагер подмигнул ей и ухмыльнулся еще ослепительнее (как ему казалось), чем обычно.
— Заточку делаешь? – прошептала девчонка.
— Ага, — отозвался Карл. На самом деле он был немного поражен, что девчонка поняла, чем он занимается. Он вообще думал, что девочки туповатые.
— Неправильно ты делаешь, дай, покажу как надо, — проговорила незнакомка и проворно выхватила у Карла карандаш и канцелярский ножик. Несколько легких движений рук и – вуаля! – все было готово.
— Прикольно, — протянул Галлагер-младший, рассматривая работу девочки. – Я Карл.
— Бонни, — улыбнулась девочка.
Остальные два часа Карл провел, посматривая то на необычную заточку из карандаша, то на еще более необычную девчонку.
Когда время закончилось, и всех учеников выпустили, Бонни ушла, даже не оглянувшись. Карл, схватив свой рюкзак, выбежал за ней. Постояв секунд пятнадцать, Галлагер наконец-то увидел копну светлых волос в толпе. Немного неуклюже, но он все же догнал ее.
— Привет, — снова сказал он, не зная, что еще сказать.
— Давно не виделись, — весело фыркнула Бонни.
— Ага, — улыбнулся Карл, поняв, что девчонка настроена дружелюбно.
— Слушай, мне нужна твоя помощь, — проговорила Бонни.
— Какая?
— На улице расскажу, — прошептала Бонни, чуть подавшись вперед, к Карлу. От нее веяло цветочным мылом.
Карл напялил на себя безразмерную зимнюю куртку, а Бонни тонкую поношенную ветровку и они вместе вышли на улицу. Бонни кивнула головой в сторону, мол, за школу. Как только они оказались там, девочка открыла рюкзак и достала… пистолет.
— «Хай Стандарт», — улыбнулась Бонни, довольная реакцией нового приятеля.
— Но где?.. – от удивления Карл несколько секунд не мог ничего выговорить.
— Ненастоящий, — пожала плечами девочка.
— А выглядит офигенно, — ответил Галлагер-младший, едва сдержав вздох облегчения. Он никогда не видел и не прикасался к настоящему оружию. Может, оно и к лучшему? – Но что от меня требуется?
— Мы должны ограбить магазин, — хихикнула Бонни.
— С пистолетом? – вскинул бровь Карл. Вообще-то он уже крал из магазинов. Продавцы обычно верили двенадцатилетним мальчишкам с маленьким братиком в коляске. Верили, что этот двенадцатилетний мальчишка покупает лишь памперсы для братишки. И верили, что под курткой мальчишки не лежит добрая половина товаров с полок.
— Все по-серьезному, — ответила Бонни, моментально достав из рюкзака что-то черное. Как оказалось потом – это две закрытых горнолыжных шапки с прорезями на месте глаз и рта.
Как следует вооружившись и подготовившись морально, ребята ворвались в первый попавшийся магазин.
— Деньги на стол, — твердым голосом приказала Бонни, направив дуло пистолета на кассира.
Мужчина смерил детей презрительным взглядом и вдруг расхохотался. Карл недоуменно воззрился на Бонни. Тем временем Бонни направила пистолет на телек, что висел позади, и выстрелила.
— Ты же говорила… — удивленно начал Карл.
Кассир же, изрядно испугавшись, открыл кассу и быстро кинул деньги на стойку.
Бонни кивнула в сторону прилавка, при этом направляя пистолет на мужчину. Карл схватил деньги и дети кинулись к выходу. Бонни и Карл пробежали, примерно, метров сто, отчаянно смеясь. Маски они выкинули еще по дороге. Забежав в первый попавшийся переулок, ребята спрятались за мусоркой, а то, мало ли, вдруг погоня? Галлагер вытащил деньги из карманов, но Бонни взяла лишь половину.
— Здорово было, — отдышавшись, проговорил Карл.
— Ага, — улыбнулась девочка.
Карл взглянул на нее. А ведь Бонни была весьма симпатичной. И стояли они сейчас так близко… Как это обычно бывает? Перед глазами Карла пронеслось «поцелуй ее». Он должен был это сделать. Поэтому Галлагер чуть подался вперед и коснулся своими губами губ Бонни. На его удивление, девочка не отстранилась, а даже подошла ближе.
Так состоялся первый поцелуй Карла.
***
«Я со своей девушкой Бонни лежу у тебя на кровати :)» — примерно такое сообщение Карл послал своей сестре Фионе. Ничего необычного, ее просто посадили за хранение кокса. И еще за то, что Лиам, младший брат Карла, случайно нюхнул этот кокс.
Отношения Карла и Бонни развивались быстро, что было весьма свойственно двенадцатилетним детям. Они практически везде ходили вместе. Был бы Карл чуть опытнее, он бы понял, что Бонни его совсем не любит. Но Карл не был опытнее. А еще Карл теперь смотрел на мир через розовые очки – так сильно нравилась ему Бонни, что он был счастлив. Бонни даже часто оставалась у Галлагеров на ночь. Но ничего такого, они просто спали в одной кровати. Однажды Карл снял перед Бонни футболку, на что та сказала «я не люблю секс». Больше Карл попыток не предпринимал. Ну, если не считать стояка, когда они целовались. Но над этим Галлагер-младший был неподвластен.
А потом Бонни исчезла. С семьей уехала в трейлере. Куда-то на запад. Она не предупредила его. Не попрощалась. Легенда о Бонни и Карле закончилась весьма печально. Но нет, один плюс все же существовал. Фрэнк дал Карлу выпить виски.
***
— Не-е, я лучше тут посижу, а то у меня в рюкзаке куча шмали, — ответил Карл, покосившись на собаку, что непрерывно лаяла на него. Сейчас они находились на военной базе. Сюда посадили Йена за то, что тот пытался украсть самолет и ушел в самоволку. Все родные уже вышли из машины, а Карлу как-то не хотелось рисковать. Тут ведь вокруг военные!
— Чего? – увидев наркоту, разозлено спросил Лип. – Мы с тобой позже поговорим!
Забегая вперед, хочу сказать, что Лип с Карлом так и не поговорил. Возможно, если бы он отругал младшего брата, то все бы для Карла закончилось иначе. Но все, что ни делается, то к лучшему, не так ли?
Когда Галлагеры приехали домой, Карл быстро юркнул в свою комнату. Там он, переодевшись из длинной майки и шортов в штаны цвета хаки и футболку-поло, вместе с наркотой пробежал вниз, смотря, чтобы за ним никто не следил, и выбежал на улицу через заднюю дверь. Идти в таком виде по району гетто было стремно, но так велел главный.
— Ты опоздал, — буркнул одногодка Карла, как только завидел его.
— К брату в тюрягу ездил, — ответил парень, чуть ухмыльнувшись.
— Тебя старшой звал, — хмуро глянул на Карла Эд. Эдвард – странное имя для негра, не так ли? Наверное, поэтому Эд вечно психует.
Галлагер-младший кивнул и направился на то место, где обычно стояла машина главного. То, что он его зовет, могло означать совсем немногое: либо старшой решил пристрелить Карла, либо повысить.
— Ты должен провезти хмурого в Миннесоту, — сразу же огорошил Карла старшой. Нет, Карл честно был рад повышению. Но провезти героин в другой штат?.. Черт, за такое и посадить могут. Если поймают.
— А как же Патрик? – выдохнул Галлагер. Обычно Патрик занимался провозом контрабанды.
— Его подстрелили, — беспечно отозвался главный. — Так что бери и вали поскорее, — мужчина протянул Карлу два черных непроницаемых пакета. Забавненькое дело. А ведь прикол в том, что Галлагер не мог отказаться. Если бы он решил свалить, то свалил бы уже навсегда. А где потом брать деньги? Да, Карл ради денег готов был пожертвовать своей свободой ради пары бумажек. – Билеты уже забронированы. Послезавтра, семь тридцать утра, — проговорил главный уже в спину Карла. Послезавтра? Черт.
Карл Галлагер Остаток этого и следующий дни прошли не очень-то весело. Можно сказать скучно. Карл сначала слонялся без дела, потом надолго заперся в ванной (только бог знает, чем он там занимался), а затем лег спать. Все это время в его голове прочно засела мысль «как провезти наркоту?».
***
— Так, Чак, помнишь, как я спас тебя от тех хулиганов? – спросил Карл у своего кузена. В общем, в двух словах, недавно объявилась старшая дочь Фрэнка со своим сыном Чаки и теперь она жила в доме Галлагеров.
— Помню, дядя Карл, — пропищал Чаки.
— Так вот, теперь мне нужна твоя помощь, — проговорил Галлагер, разматывая скотч. Парнишка взял пакет с хмурым и прилепил его скотчем на оголенный живот кузена.
— А что в пакетах, дядя Карл? И зачем ты клеишь мне этот порошок на животик? – спросил Чак.
— Это герыч. Так надо, Чак, так надо, — ответил Карл. На его счастье, кузену было легко внушить что-то. А еще он был чрезвычайно толстым и выглядел на лет девять, хотя был всего на год младше Карла.
***
Как только парни оказались в аэропорту, Карл сказал Чаки сесть на стул и ждать. Но, вот незадача, в здание явилась полиция. Вместе с ищейками. Галлагер, завидев собак, быстро ретировался в туалет.
Собаки, учуяв героин, чуть ли не сорвались с цепей. Полицейские вплотную подошли к Чаки.
— Ты здесь один? – учтиво спросил мужчина в форме, успокоив собаку.
— Дядя Карл?.. – прошептал Чак, заметно испугавшись. Дяди нигде не было.
***
— И я свалил, — волнуясь, рассказал Карл. Вся семья, не считая Сэмми, мамы Чаки, собралась в гостиной.
— Я горжусь тобой, сын. Тебе только четырнадцать, а тебя скоро посадят, — высказал свои мысли Фрэнк. – Фиона не в меня, Лип не в меня пошел, а ты…
— Карл, чем ты думал?! – перебила отца Фиона. От волнения девушка ходила туда-сюда по комнате.
Внезапно в дом что-то ворвалось. Точнее не что-то, а кто-то. Это была Сэмми. Очень злая Сэмми.
— Ты! – с порога прошипела она, смотря на Карла. – Из-за тебя моего мальчика посадят!
— Да я не виноват, что нас поймали, — выдохнул Галлагер.
— Признайся, Карл, иначе я тебя убью! – зло выкрикнула Сэмми.
— Эй, полегче, — предупредил Лип, держа на руках Лиама. Мальчик спал, но вопли сестры его разбудили.
— Я не буду ни в чем… — начал было Карл, но его перебил вой сирены за окном. – Сука! – выкрикнул парень, вскочив на ноги.
— Через заднюю дверь, — прошептал Йен, подтолкнув младшего брата вперед. Карл сорвался с места и выбежал именно в тот момент, когда полицейские ворвались в дом.
— Он туда побежал! – заорала Сэмми, указав на вторую дверь. Полицейские кинулись за Галлагером.
— Ты че, блять, делаешь? – накинулась на женщину Фиона.
Карл бежал. Он чуть не упал, запутавшись в шнурках кроссовок, которые, как назло, были развязаны. Парень свернул в какой-то проулок, пробежал еще пару метров и выбежал на главную улицу. На главную улицу, где его поджидала полиция.
— Не стреляйте, я белый! – живо поднял руки Карл, поняв, что назад пути нет. Мальчишку схватили и, положив (точнее кинув), его на капот полицейского автомобиля, заключили обе руки в наручники.
***
— Не зная я правды, счел бы, что это вполне перспективный парень, — прошептал Лип на ухо Фионе в зале суда, на что девушка нервно кивнула. Их план был прост – одеть Карла в старую одежду Липа, то есть приличные рубашку, брюки, да и очки еще, и добиться от него обещания хорошего поведения.
— Слушание открыто. Суд рассмотрел решение о пробации. Хочет ли что-то сказать вторая сторона? – проговорила судья.
— Мой клиент знает, что совершил ошибку, — встав, проговорил адвокат Карла. – Он сожалеет о содеянном и вынес из этого урок.
— Ты сожалеешь, Карл? – спросила судья.
— Я сотворил реальную дурость, — начал Карл. Фиона нервно вздохнула, радуясь, что все идет нормально. – Я доверил долбаному дебилу мужскую работу. В следующий раз, толкая наркоту, я буду умнее.
— Если ты хочешь поговорить со мной не под запись, пора это сказать, иначе ты окажешься в детской колонии. Ты этого хочешь? – спросила судья, сама, похоже, чуточку удивленная наглости Галлагера.
Карл глянул на своего адвоката, что сидел рядом. Тот взглядом послал ему упрек.
— Заверните, пожалуйста, — ухмыльнулся Галлагер.
— Я надеялась услышать иное, — ответила судья.
— Я даже знаю что, — усмехнулся Карл. – Сбрось Ваша Честь десяток кило, я б, может, и вдул, — пожал плечами парень.
— Я достаточно услышала. Суд приговаривает вас к году заключения в детской колонии штата Иллинойс. Вами займется шериф, — отчеканила судья. – Заседание окончено, — стукнув молотком, женщина удалилась.
— Нахрена ты это сделал? – спросила Фиона, подбежав к брату, пока его не увели.
— Выйдя из колонии, Пол знал, как собирать СВУ и где отмыть бабло. Такому в школе не научат. Да и братва будет держать в почете. Не ссы. Колония подо мной будет ходить, — ухмыльнулся парень.
***
— Сто тринадцать, сто четырнадцать, сто… — считал Карл. В данный момент он стоял на одном из его приятелей и считал, сколько тот может отжаться.
— Галлагер! – крикнул полицейский, войдя в комнату.
— Все, братан, давай, — Карл спрыгнул с широкой спины паренька. После Галлагер прошел за мужчиной-полицейским, который тут же грубо вытолкнул мальчика в коридор. Карлу стоило только пройти мимо своих кентов и, все, он свободен.
— Белый Карл! Белый Карл! – скандировали за решеткой сотни голосов.
Галлагер провел рукой по белым прутьям, за которыми его братанам еще оставалось сидеть много-много времени.
Перед выходом Карлу грубо всунули его вещи и тот, подмигнув черной вахтерше, вышел на улицу. Черт, все же быть свободным – это круто! Но Галлагер недолго наслаждался этим чувством. На него кто-то налетел и чуть не повалил парнишку с ног.
— Ты че, б… — нахмурился парень, еле устояв на ногах. Но, поняв, кто его толкнул, ярко улыбнулся. – Че кого, как житуха, Ник? – проговорил Карл, дав пять старому приятелю.
— Да по-тихому, — отозвался парень. Ник этот был весьма опасным на вид, особенно рядом с Карлом. Они были полными противоположностями. Ник – высокий чернокожий, да еще и с бородой, из-за чего он выглядел гораздо старше своего возраста. Карл – маленький тощий парнишка, выглядевший, максимум, на двенадцать. Просто идеальная парочка, ничего не скажешь. – Мне это… нужно отвезти тебя кое-куда, — голос Ника был чертовски низок. Карл тоже себе такой хотел. С таким голосом, как у Ника, можно и в рэперы податься.
— Куда? – насторожился Карл. Вообще-то сейчас ему надо было домой.
— В один… Лагерь, — уклончиво ответил Ник.
— Я только из лагеря, хватит с меня, — хохотнул Карл, пытаясь пошутить. Ник вообще-то никогда не был многословным. А сейчас… видимо сейчас было слишком важно отвезти Галлагера в какой-то там Лагерь. Так важно, что Ник заговорил.
— Тебе надо туда, — твердо ответил Ник.
Только Карл хотел отказаться, как почувствовал, что ноги его оторвались от земли. Ник бесцеремонно схватил друга и кинул его себе на плечо. Будто кофту надел, ей богу.
— Да отпусти ты меня, — Карл кулаками забарабанил по спине Ника, понимая, что обречен. Теперь уж от парня никак не отвязаться и никак не сбежать. – Ладно, я согласен идти с тобой, опустишь меня вниз? – с надеждой начал Галлагер.
— Нет, лежи так, — только и ответил Ник.
***
Он был полубогом. Маленькое чудовище в обличии ангелочка. Начнем с того, что с самого детства Карл был мальчиком непоседливым. В голову ему вечно приходили самые тупые идеи. И чем тупее были эти самые идеи, тем скорее Галлагер выполнял их. Например, однажды парнишка, не умея кататься на велосипеде, скатился на велике с лестницы и… сломал ногу. А еще один раз пытался перепрыгнуть через машину, которую кто-то по глупости припарковал рядом с домом Галлагеров. Машину он перепрыгнул, то неудачно упал и теперь уж сломал руку. И таких случаев в репертуаре мальчишки еще очень и очень много.
Вместе с этим Карл – настоящая гроза ботаников. Да и не только их. С первого класса мальчишка грубил учителям и совершенно их не уважал. Его три и раза отстраняли от занятий, двадцать пять раз вызывали родителей в школу, а сколько раз писали жалобы! Также мальчишка постоянно избивал своих одноклассников. Все учителя сулили ему смерть в подворотне или тюрьму.
Друзей у Карла никогда и не было. Потому что практически все в страхе держались подальше от него. Правда, в тюрьме парнишка обзавелся множеством приятелей. Кстати, у Карла после выхода из колонии обнаружился какой-то сдвиг: парень косит под черного. И общается он со всеми будто фразочками из рэпа. В общем, зовет себя «белым шоколадом», что весьма забавно.
Галлагер-почти-самый-младший немного пофигистичен. Ему обычно чужды какие-либо чувства и Карл почти постоянно сидит с мощнейшим покер фейсом. Расслабиться он может только со своими братанами (сокамерниками). Либо с какой-нибудь красоточкой в облегающем платье.
Хотелось бы сказать, что Карл умный, он просто притворяется тупым… но, к сожалению, соврать не могу. Галлагер и в правду чуть глуповат. Например, однажды он подумал, что заразился раком от бабушки. Правда, этому поспособствовал отец, но не важно. Карл же чертов выходец из гетто! Тем более читать, учиться и развиваться парня никто не заставлял, но, в прочем, этого ему и не запрещали.
Карл чуточку наивен. Искренне считает, что деньги решают все. Карл думает, что он лучше всех. Во всяком случае, он д е л а е т в и д, что он лучше всех. Парень часто лезет на рожон и не умеет вовремя остановиться.
Ну и как обычно бывает во всех сказках, Карл в душе обычный мальчишка. Обычный мальчишка, которому просто нужны были деньги. Обычный маленький мальчик, который не понимает, чего он хочет от жизни. Не понимает, куда податься, что делать дальше…
Галлагер просто парнишка, который запутался. Да, с виду он недалекий чувак, который косит под ниггера, но в душе он шестнадцатилетний подросток. А, я думаю, многие знают каково это – быть шестнадцатилетним подростком. Во-первых, это гормоны. Наверняка из-за них Карл ранимый. Наверняка из-за них Карл безнадежный романтик. Наверняка они виноваты в его влюбчивости. Во-вторых, это вечная головная боль. Какой-то мудрый человек однажды сказал Карлу «если мы здесь родились – это не значит, что мы должны умереть здесь». Над этой фразой Галлагер думал очень долго. Как выделиться? Как укатить в какой-нибудь Лос-Анджелес и остаться там навсегда? Это, черт возьми, не представляется возможным.
Галлагер неплохо разбирается в пистолетах.
Мне не хочется портить впечатление после последних слов о Карле, но в заключение я все же скажу, что парнишка предпочитает утопить свою боль в алкоголе и сигаретах.
Не сказать, что Карл красавчик, но он все же не без толики смазливости. Личико парня украшают большие зеленые глаза, которые обрамлены короткими ресницами. Нос Карла чуть курносый, с горбинкой из-за давнего перелома. Губы и щеки по-детски пухлые. Волосы Галлагера темно-каштанового цвета, а вот прическа… прическа его – это просто что-то. Как и говорилось уже несколько раз, Карл делает вид, будто бы он черный. А черные ведь носят косички, да? Вот и Галлагеру в колонии помогли заплестись. Да еще и бакенбарды оставили, черт их подери. Что насчет фигуры? Карл невысок и худ. Он ни капельки не накаченный, ибо не считает нужным заниматься собой. К черту! Несмотря ни на что, Карл отлично дерется – в тюрьме его многому научили. Да еще и вечные тренировки в школе, как уж тут не научиться драться? Одевается Галлагер обычно в мешковатую одежду, истинно рэперскую, типа просторных толстовок, длинных футболок, рубашек на футболки, широких джинсов, кроссовок. В дополнение к шикарной одежде парень нацепляет на себя кучу аксессуаров, типа массивных золотых цепей и тому подобное.